Конец света на нудистском пляже - Марина Васильева

— Где же? Где же тогда? — задавал сам себе вопрос Иван Сергеевич, вглядываясь в карту родного города. Но ответа не находил. — Нет, ну каков подлец? Требует деньги, а сам за ними даже не приходит.

— А может, он просто не знает, что деньги для него приготовлены? — сделала предположение верная помощница и наперсница мэра Василиса Романовна.

— Но ведь он нам не оставил свои координаты! Ни телефона, ни адреса. В офисе его тоже нет. Там круглосуточно дежурят сотрудники. Как дать знать этому негодяю, что деньги для него мы приготовили?

— Разве что по радио объявить? — подумала вслух Василиса Романовна.

Мэр ухватился за ее слова, как утопающий за соломинку.

— Правильно мыслишь, Василиса! — воскликнул он. — Совершенно в правильном русле. Не только по радио. И по телевидению тоже! Готовь сообщение!

И в четыре часа дня по всем, даже по центральным каналам телевидения, миловидная и большеглазая дикторша в сиреневом пиджаке и розовой блузке вещала:

— Внимание, внимание! Городская администрация уведомляет гражданина, посетившего ее вчера в четырнадцать часов, что его условия приняты и назначенное ему вознаграждение приготовлено. Просьба вышеупомянутому гражданину явиться в здание городской администрации для проведения предложенных им мероприятий.

То же самое говорилось и на всех радиостанциях города. Объявление транслировалось каждые полчаса.

И господин Дай отозвался. Через час он позвонил в мэрию и грустно сказал:

— Вы опоздали. К сожалению, Иван Сергеевич, я не в силах что-либо изменить. Теперь на все божья воля. Мой вам совет, покиньте город, как это сделал я, и эвакуируйте из него всех жителей.

— Ты сволочь! — не выдержал и закричал мэр. — Знаешь, что я с тобой сделаю, когда поймаю?

— Вы меня не поймаете, Иван Сергеевич. Я уже далеко. И потом, при чем тут я? Я ведь всего лишь предвидел то, что будет. Вот и вся моя вина. И я безумно страдаю. А вот вы повели себя крайне возмутительно, пожалели каких-то тридцать миллионов, которые я скорее бы всего потом отдал бы на благотворительные дела. Неужели вы думаете, что мне нужны были деньги? Нет, конечно. Я просто хотел спасти город. Прощайте!

Связь прервалась.

Некоторое время мэр сидел, не двигаясь и держа трубку в руке. Затем он аккуратно и осторожно положил трубку на аппарат и прошептал:

— Он смылся! Этот выродок смылся из города. Сказал, что поздно. Советует и нам убираться из Черноборска.

На всех лицах было крайнее недоумение. Только министр финансов остался доволен. Он очень хорошо понял, что тридцать миллионов, которые у него вытребовал Безумнов, чуть ли не приставив к его груди нож, вернутся в городскую казну, и отвечать ему за них не придется.

— Плохо работаем, товарищи, — обратился тем временем к присутствующим мэр. — Очень плохо. Этот Магистр нас всех поимел. Вот что я вам скажу. Извините за грубость.

Никто не ответил мэру на это обвинение.

— Что будем делать? — продолжал Иван Сергеевич.

— Уезжать отсюда надо, — задумчиво произнес прокурор. — Прямо сейчас.

По лицам остальных Безумнов понял, что они думают о том же.

— Значит, бежать собираетесь? — покраснел от гнева Безумнов. — Как крысы с тонущего корабля?

— И вам бы надо, Иван Сергеевич, — робко заметила Василиса Романовна.

— Ну, уж нет! Не дождетесь! Я капитан на этом корабле, а это значит, что я его либо спасу, либо погибну вместе с ним. Кстати, вы тоже, дорогие мои! Вы тоже останетесь здесь вместе со мной. И пока хоть один житель Черноборска останется в городе, вы тоже из него не выедете. Понятно?

— Это что же? — спросил Скотобойников. — Начинаем полную эвакуацию? Не дожидаясь распоряжений из Москвы?

— А что, если ничего не случится? — тут же тихо спросил прокурор. — Где мы тогда все окажемся, после того как эвакуируем весь город?

Мэр не нашелся что ответить.

— Судя по тому, что говорил по телефону этот проклятый астролог, — заметил Скотобойников, — он именно этого и хотел, чтобы мы, значит, эвакуировали весь город и сами его покинули. Что, если это интрига? Я даже уверен, что это интрига. Мы проведем все эти мероприятия, затем ничего не случается. И что тогда? Мы не то что с кресел своих слетим, мы все отправимся в Магадан лес валить.

Мысль, озвученная министром, вызвала у всех самый настоящий шок. И все долго молчали. Потом прокурор опять тихо спросил:

— А если все-таки рванет? Ведь сгорел же банк «Поволжский».

Опять всех охватили сомнения. Одни стали утверждать, что предсказание настоящее и, скорее всего, сбудется, другие говорили, что это все интрига и шарлатанство.

Но никто не знал точно, что же делать в данный момент. Начинать эвакуацию городского населения или нет. Ответственность на себя взять не решался никто.

Не лучше обстояли дела и на Коровьем острове у капитана Степанова. Вот уж никогда бы не подумал бравый капитан, что голые люди могут доставить столько хлопот.

После того как ничего не вышло с голубыми, к нему подошел Ватрушин и тихо сказал:

— Слышь, капитан, а с чего ты взял, что твой долбаный Магистр находится здесь?

— Я же вам объяснял, товарищ полковник, — начал оправдываться Степанов. — В его офисе на стене висит замаскированная карта Коровьего острова.

— Вот, значит, как? — хмыкнул Ватрушин. — Ну-ну. И где он тут?

— Явно прячется среди тех, — капитан кивнул на лагерь нудистов. — Я в этом просто уверен.

— Ну, смотри, Степанов, — грозно сказал Ватрушин. — Мы провели самую дорогостоящую операцию за всю историю правоохранительных органов Черноборска. По твоей инициативе, заметь. И если окажется, что ты ошибся, знаешь, что будет?

Степанов почувствовал, как земля у него уходит из-под ног.

— Ты будешь сам оплачивать всю эту операцию. И плавсредства, и поддержку с воздуха пятью вертолетами, суточный оклад двухсот бойцов из спецподразделений. Понял? Мы будем удерживать из твоей зарплаты, ежемесячно до самой пенсии, а потом и с пенсии. Уразумел?

— Он здесь, товарищ полковник! Здесь! Я чую. И мы его найдем!

— И где он? Где? Ты на часы посмотри! В общем, так, Степанов, я прямо сейчас отбываю в город. Если через час эти уроды с голыми задницами не выдадут тебе Магистра, ты лично погрузишь их на трамвайчик и доставишь в город.

— Так они же одеваться отказываются!

— Ну и пусть отказываются. Вот ты их возьмешь и голыми привезешь в город и с пристани проведешь под конвоем прямехонько в наш райотдел. И там мы разместим этих дорогих и несговорчивых товарищей по разным камерам и поговорим с каждым по отдельности. Толпой-то легче орать. А вот когда каждого голой задницей да на нары, да с уголовниками, посмотрим, как они петь начнут. Так что и у тебя, и у них — последний шанс.