Конец света на нудистском пляже - Марина Васильева

Но никто на девушек нападать не стал. В доме было совершенно пусто, в чем сыщицы и убедились через пять минут тщательного, хотя и быстрого осмотра. Марина и Вера встретились в гостиной. Первое, что бросалось в глаза — полное отсутствие какой бы то ни было обстановки.

— Одно из двух, — сказала на это Азарова, — либо дом еще не обставляли, либо все уже распродали. Я склонна ко второй версии.

— Почему? — спросила Вера.

— Если приглядеться к полу внимательнее, то можно увидеть следы от стоящей здесь прежде мебели. Значит, обстановка здесь была, и ее или вывезли, или распродали. И что это значит?

— Значит, что здешние обитатели собираются покинуть или уже покинули сие достойное жилище.

— Но там, на втором этаже, есть еще мебель, — заметила Вера. — Например, в спальне.

— Это еще ничего не значит. Просто не успели все распродать, или просто последние дни наш астролог ночевал здесь. Хотела бы я на него посмотреть.

— Я тоже, — сказала Вера, и голос ее не обещал ничего хорошего для Юрия Дая.

— Что это у тебя? — спросила Марина, увидев в руках у подруги брезентовый ворох.

— Это наши вещи.

— Класс! Где ты их нашла?

— В спальне.

— Они осмотрены?

— Кажется, нет. Их явно просто бросили за дверь и забыли. Тут все наше добро. Видимо, они были уверены, что нам не выбраться.

— И очень напрасно, господин Юрий Дай, — довольно произнесла Марина, выворачивая из брезента оружие и различные шпионские приборы, с которыми она всегда отправлялась на подобные ночные операции. — Вы нас недооценили. Смотри, Вера, даже это здесь! Надо же! Это уже полный непрофессионализм.

И Марина вытащила из своей сумочки сложенный листок бумаги, который они нашли накануне под бюстом Владимира Ильича. Азарова тут же развернула листок и вновь стала внимательно его рассматривать. Для удобства она даже села на паркетный пол рядом с камином и стала вглядываться в рисунок то с одной стороны, то с другой.

— Ни фига не понимаю, — наконец сказала она. — Что же здесь такое спрятано? Думай, Азарова, думай!

Тут дверь скрипнула и в нее заглянула лохматая голова Кирилла. Молодой человек осторожно, как нашкодивший кот, проник в гостиную. За ним последовала его подружка. Маша была испугана, а глаза у нее все еще были красными от слез.

— А вам чего тут надо? — сурово зыркнула на них Вера. — Или опять денег требовать будете?

Ребята вздрогнули и подались назад, но не ушли, а остались на месте. Кирилл сделал вперед несмелый шаг и шмыгнул носом:

— Не, не будем.

— А чего тогда? Ну-ка, брысь отсюда, пока по шее опять не получили!

— Да ладно тебе, — сказал Кирилл и стал оглядываться по сторонам. Он очень быстро увидел пистолет, который лежал рядом с Мариной. Маша тоже его увидела, и ее взгляд замер на оружии и застекленел. — Чего обижаешься? Я же не обижаюсь на тебя.

— На меня? — удивилась Вера. — Интересно, за что это?

— Как за что? Да ты мне чуть руку не оторвала. До сих пор болит. Лучше скажите, вы это все, ну про город, там, и все такое, правду говорили?

— Да иди ты отсюда! — не отрываясь от дела, махнула на него руками Марина. — Не до тебя сейчас. Забирай подружку, и идите караулить свою школу.

— Нет, это правда? — не унимался Кирилл. Голос у него был совершенно серьезным. — То, что вы говорили? Нам на самом деле всем хана?

— Да правда, правда! — устало сказала Вера. — Ишь, какой Фома неверующий нашелся. И что, легче тебе теперь?

Вместо ответа Кирилл только свистнул.

— Ты бы лучше не свистел, умник, — сказала Марина, — а лучше бы сказал, что тут в этом рисунке спрятано.

И она протянула молодому человеку злополучный листок. Тот взял бумагу и очень скоро вернул ее Марине.

— Нет, я такие картинки смотреть не могу. Сколько ни пытался, так и не научился. Зрение, наверное, у меня не подходит для этого.

— Что значит, так не научился? Чему тут учиться?

— Ну, как же? Это же стереокартинки, их как-то по-особенному надо смотреть. Я так и не научился. Мне объясняли. Ни фига не получается.

— Блин! — закричала Марина и стукнула себя по голове. — Блин! Какая же я дура! Конечно же!

— Марина! — Вера даже испугалась. — Что с тобой?

— Какая же я дура! — продолжала кричать Марина, только сейчас глаза у нее радостно сверкали. — Нет, ну какая же я дура!

— Объясни, пожалуйста, что такое происходит?

— Конечно, это стереокартинка! Я их миллион раз видела. Даже целый альбом племянникам подарила. Потом вместе смотрели. Это же так просто! Да я сейчас…

Она не договорила, вместо этого поднесла листок к самому носу, а потом медленно отодвинула.

— Да, — пробормотала она, — так оно и есть. Значит, вот как?

— Марина, ну объясни же, в чем дело? — Вера начала злиться на подругу.

Азарова протянула ей рисунок:

— Ты когда-нибудь видела стереоизображения, созданные при помощи компьютера? Это как игра. Сделай, как я, и тоже увидишь.

Вера сделала так же, как это только что проделывала Марина, но ничего нового не увидела.

— Попробуй еще раз, — посоветовала Азарова. — Главное — не напрягай глаза, расслабься по максимуму.

Вера расслабилась, и когда стала отодвигать от себя листок, то вдруг явственно увидела, как непонятные закорючки сначала раздвоились, потом опять сошлись, затем увеличились в размерах, стали выпуклыми, затем словно откуда-то выплыла серая тень, которая на поверку оказалась цифрами. Один и три. А цифры накрыла собой буква П.

— Что это? — удивилась Вера.

— Ага, — обрадовалась Марина, — тоже увидела?

— Вижу. Только что-то у меня голова закружилась.

Марина тут же отобрала у Веры Грач рисунок и сама еще раз всмотрелась в него. В этот раз она даже не стала двигать его взад и вперед.

— «Пэ» и тринадцать, — сказала она. — Что это значит, Вера?

Вера ничего не ответила, она слегка трясла головой, чтобы сбросить наваждение от увиденной картинки.

— Номер какой-нибудь или еще что-то? — бормотала Марина.

— Можно, я тоже посмотрю? — робко попросила Маша.

Марина хмыкнула, но картинку девушке дала. Та стала ее смотреть и через секунду тоже радостно воскликнула:

— Ой, я тоже вижу! Как здорово! Жаль, что не цветная.

— Что тебе здесь, кино, что ли? — усмехнулся Кирилл и, забрав у девушки рисунок, стал его рассматривать. Он то подводил его к самому носу, то отводил на расстояние руки, затем обратно. На лице у него было явное напряжение. — Нет, ни черта не вижу. Лажа все это. Придумано для бездельников. Значит, вы утверждаете, что здесь число тринадцать?