Правила жестоких игр - Марина Ефиминюк

– Она меня ударила плеткой! – Все еще возмущенно прокомментировал отец свой поступок, перехватывая «страшный» взор жены. – Не смотри, Лариса, на меня такими глазами, мы с тобой еще обсудим кое-что. Попозже.

Римас снова крутанул невидимые часы, заставляя минуты ускориться.

Вот Снежана вышла, заплаканная и расстроенная, совсем по-детски вытерла нос о рукав белого платья. Босыми ногами она пошлепала к лестнице, и мы все двинулись за ее призраком. Образ девочки пересек холл, устремившись в маленькую гостиную, где прятали ритуальный кинжал, и семья испуганно затаила дыхание. На середине пути она передумала, развернулась и направилась в библиотеку. Открыв дверь, Снежа застыла на мгновение, вероятно, обнаружив погибшего дядьку в луже крови, и неожиданно ее лицо рассекла жестокая самодовольная ухмылка, показавшаяся оскалом зверя.

– Я же говорил, что не стоит проверять ребенка! – Пробормотал Демьян, поспешно выбираясь из узкого коридорчика, где столпилось семейство.

С Максимом все оказалось еще проще. Единственный танец он провел со мной, подняв над полом на добрые полтора метра, что, уверена, каждый уважающий себя ведьмак, с любопытством заглянул под мою широкую шелковую юбку. Потом парень неожиданно закашлялся, побледнел буквально на глазах. Незамеченный никем он прошел через зал, остановившись рядом с кем-то в пустоте, и коротко улыбнулся, прощаясь. Широкими шагами, чуть покачиваясь, Макс прошел в крыло, принадлежавшее его семье, и где жил один. Парень дернул дверь первой попавшейся комнаты, вероятно, желая спрятаться от навязчивых гостей. (Я наблюдала, как к нему во время вечеринки подошли кумушки, прося совета по лечению подагры и ноющих суставов, тут же потребовали выписать рецепт и страшно оскорбились отказом). Дверь оказалась заперта, следующая тоже. Парень ослабил галстук и, наконец, вошел в спальню.

Римас прокрутил время, но Максим не появился.

– Ну, что и вы теперь скажете?! – Пробурчала Лариса. – Где среди нас убийца?!

И сразу после ее слов дверь распахнулась…

Полупрозрачный Максим не походил на себя. Лицо стало жестким, глаза почернели.

Семья непроизвольно отшатнулась, пропуская близнеца парня, идущего по коридору. Настоящий Максим, явно не веря, следил за своей фигурой. Посланники старались не пропустить ни одного движения. Мы следовали за образом Макса, видели, как он вытаскивает из ящика большой острый кинжал с обоюдоострыми кромками, разглядывает его на свет, усмехается. Следили, как он стремительно пересекал холл, направляясь в кабинет, потом открывал дверь с чужим лицом убийцы…

Оглушительное молчание, которое последовало за резким щелчком пальцем посланника, остановившего время, душило. Семья отодвинулась от Максима, как от чужака, предателя, втершегося в их доверие. Кажется, только мы с Филиппом остались рядом, вглядываясь в ошарашенное лицо парня. Изумленно он рассматривал свои руки, совершившие убийство, потом недоуменно посмотрел на нас, словно ища подтверждения услышанного.

– Максим Вестич, – голос Римаса оставался бесстрастным, – твоя вина доказана.

– Чушь какая-то. – Пробормотал Макс. – Я ничего не помню! Этого просто не может быть… Зак… – Полный раскаянья он посмотрел на брата.

Тот сжал губы, а потом резко развернулся, выметаясь из коридорчика.

– Как я посмотрю в глаза Аиде? – Максим выглядел озадаченным и обманутым. Он глухо застонал и растер лицо ладонями. Похоже, парень не понимал, что из нас всех именно он оказался убийцей.

В следующее мгновение его резко вывернуло, руки сами собой слиплись за спиной, пальцы переплелись в «замок». Максим едва мог пошевелиться, по-прежнему недоумевая. И его повели по коридорчику, а семья стояла в стороне, не пытаясь остановить посланников или как-то помешать им.

– Эй, постойте! – Произнес Филипп им вдогонку. Максим тут же оглянулся, потом Римас неохотно повернул голову. – Это ошибка – то, что вы сейчас делаете!

Мы оба горели праведным желанием обелить Макса, который по нелепой случайности оказался лишь невольным исполнителем чужой воли.

– Он убивал не сам! – Поддержала я Филиппа.

– Да, что ты такое говоришь, девочка? – Испугано пробормотала Лариса, многозначительно поглядывая на Филиппа. Вероятно, она страстно боялась посланников, и мечтала об их уходе.

– Это был демон! – Твердо продолжила я, глядя в черные глаза Римаса, надеясь, что он тоже мог читать воспоминания. – В него что-то вселилось, и заставило совершить убийство! Подобному не возможно противиться. В конце концов, любой из нас мог оказаться преступником в эту ночь, но демон выбрал именно Максима!

– Никто из нас не видел демона, Александра Антонова. Нам предстал лишь мужчина. – Тихо опроверг Римас. – Колдовское Гнездо является ловушкой для гостей из темного мира, демоны не могут находиться под его крышей.

– Неправда! – Вырвалось у меня. – Мы все знаем, что это ложь! Могут, и как видите, находятся! – От гнева я покраснела.

– Саша. – Вдруг остановил меня Максим, и его лицо выражало бесконечную усталость. – Остановись.

Он сам пошел первым по коридору, по велению чужой силы сцепив руки за спиной. Неслышными тенями в длинных широких плащах за ним скользили посланники. Максим, сжалившись над настоящим виновником, совершил глупый акт самоуничтожения.

Без сил я вытирала текущие слезы тыльной стороной ладони, наверняка размазав по всему лицу черные разводы туши для глаз, а потом вдруг из горла вырвался громкий всхлип.

– Пожалуй, Сашу лучше увезти домой. – Тихо произнесла Лиза. – Филипп, ты сделаешь это сам или мне позаботиться о ней?

– Нет. Я отвезу ее. – В следующее мгновение он поднял меня на руки, и я прижалась к нему, как доверчивый ребенок, уткнувшись носом в белую рубашку.

– Где твои туфли? – Тихо прошептал он, когда мы уже достигли холла.

Входная дверь по-прежнему оставалась открытой настежь, и осенний холод выстудил воздух. Гнездо утопало в темноте, выключив все лампы.

– Где-то в спальне. Не смогла найти их. – Я помолчала и тихо спросила: – Почему они не поверили?

– Они верят лишь тому, что видят. Они так устроены.

– А ты мне веришь?

– Конечно. – Хмыкнул Филипп. – Ведь у нас одни воспоминания на двоих.

– Это ужасно. – Пошептала я через всхлип. – Они его просто убьют! Почему семья не встала на его защиту?! Он ведь достойнейший из вас всех!

– Семья слаба. – Пробормотал парень печально. – Каждый прикрывает себя.

Филипп тихонько спустился по ступенькам, и дом милостиво зажег на несколько минут фонарь, чтобы парень мог аккуратно посадить меня в канареечный внедорожник и пристегнуть ремень безопасности. Я пребывала в таком унынии, что, свернувшись на высоком сиденье, даже не почувствовала привычной паники только легкое неудобство. Мы уже трогались с места, когда на пороге появилась Лиза. Ее холодное бездушное лицо в темноте казалось пугающей маской, а ветер нещадно трепал волосы. Филипп притормозил и открыл окно. Девушка быстро подбежала к нему, и я услышала, как она заговорила чужим голосом, рубя слова и задыхаясь: