Первая исповедница - Терри Гудкайнд

– А как я докажу тебе, что говорю правду?

Она осторожно улыбнулась.

– Так сложилось, что истина много для меня значит. Барах часто говорил, что я проклятие лжецов. Мне казалось, что я всегда способна распознать истину или ложь. Мне это часто удается, хотя, если честно, у меня нет настоящей способности отличать истину от лжи.

Я хочу выслушать твое изложение происходящего.

Мерит кивнул, придвинул скамеечку для ног и уселся на плетеную кушетку напротив Магды.

– Есть люди, желающие знать, – начал он, – но они не хотят слышать правду о том, что желают знать.

– В целом это так, но при чем здесь утверждения, будто по твоей вине погибли люди?

– Если хочешь знать правду, потребуются объяснения, чтобы ты могла понять. Ты готова выслушать?

Магда кивком показала: продолжай.

– Кое-кто в Цитадели хочет внедрить в некий предмет особый вид магии. Они хотят, чтобы это сделал я.

Магда обвела глазами комнату, скользнув взглядом по все странным предметам, лежавшим повсюду. Здесь были вещи самых различных форм и размеров. Одни она узнала, другие нет. Некоторые выглядели вполне безобидно, а некоторые, казалось, оттяпают палец, если к ним прикоснуться.

– Что за предмет?

Он потер колени, подыскивая слова.

– Ну, нечто вроде ключа, открывающего вместилище великой силы.

– Ключа? Эти люди хотят, чтобы ты сделал ключ?

Мерит помахал рукой, показывая, что не надо принимать сказанное так драматично.

– Слово «ключ» толкуется в самом широком смысле. Это ключ лишь в том отношении, что он высвобождает силу. Я пытаюсь говорить подоходчивее.

– Извини мою глупость.

Он покраснел.

– Я не это хотел сказать. Ты не так поняла. Я просто объясняю, что это ужасно сложно растолковать.

– Тогда помоги мне понять, чтобы я могла узнать истину.

Он глубоко вздохнул и продолжил.

– Понимаешь, в данном случае важен не сам предмет. Ключ как предмет может выглядеть очень по-разному. Действительно важно то, что в объект внедряют особую магию. Именно магия делает объект ключом, способным высвобождать силу.

Она решила, что он недоговаривает.

Мерит осторожно подбирал слова. Вполне обычно для волшебников – стараться не раскрывать подробности. Барах иногда поступал так же, даже с ней.

Но Мерит мог говорить уклончиво и по какой-то причине. В конце концов, она же спрашивала о людях, погибших из-за него. По крайней мере, она сама слышала обвинения, не просто слухи. Возможно, он пытается оправдаться.

Магда решила дать ему изложить свою точку зрения и выслушать ее непредвзято.

– Над этим ключом я работал много лет. И долго принимал эту задачу близко к сердцу. Люди, обвиняющие меня, недавно узнали о существовании этой силы, и им очень важно, чтобы я завершил создание ключа – во имя их целей.

Дело, однако, вот в чем: я не могу доделать ключ, поскольку это невозможно. И что еще важнее, этот ключ вовсе не нужен.

Магда не могла промолчать.

– Если этот ключ дает доступ к огромной силе, почему он не нужен? Особенно сейчас, когда мы воюем? Разве эта сила не может помочь нам?

– Нет, не может.

– Откуда ты знаешь?

– Мне стало известно, – сказал он, – что шкатулки…

– Шкатулки?

– Да, шкатулки – в них хранится та сила, которую эти люди хотят освободить. Это не просто шкатулки, которые отпирает ключ, но вместилище могущества. Говорю же, я пытаюсь сделать нечто, что можно понять только в очень сложной совокупности.

Магда кивнула, чтобы он продолжал, но в ее голове уже роились беспокойные мысли. Она напомнила себе, что не надо делать поспешных выводов.

– В общем, – сказал он, – насколько мне известно, эти шкатулки унесла в Храм Ветров команда Храма. Я не знаю, следовало уносить их туда или нет, но их унесли. В команде нашлись такие, кто сказал, что хотел защитить человечество от тирании магии. Допускаю, что они действительно этого хотели и поэтому поступили так. В любом случае, там шкатулки в безопасности, в надежном хранилище, вне досягаемости, в преисподней.

Сердце Магды екнуло, будто пропустило удар. Она похолодела, ее знобило.

Мерит нахмурился.

– Что-то не так?

Магда сглотнула.

– Ничего.

– Ты побледнела.

– Все нормально. Возможно, виновата жара.

Но она лукавила. Весь мир словно расколол сокрушительный удар. Она поняла, что, как только назначат Первого волшебника, ей придется рассказать ему все.

Магда напомнила себе, что не следует торопиться с выводами. Но ей никак не удавалось унять сердцебиение.

Мерит вскочил и подошел к столу. Он торопливо налил в стакан воды, подал ей и сел перед ней на табурет, глядя с большим беспокойством.

– Выпей. Это поможет.

– Спасибо. – Магда отпила глоток. – Все хорошо. Пожалуйста, продолжай.

Мерит проследил, чтобы она сделала еще несколько глотков, и только тогда продолжил.

– Так вот, поскольку шкатулки надежно заперты в Храме Ветров, нет причин настойчиво стараться напитать магией ключ, способный высвободить их силу. Но еще важнее другое: если бы я и хотел продолжать, это невозможно.

Магде требовалось время для размышлений. Она не могла поручиться, что он говорит о том, о чем она думает. В Храме Ветров было заперто великое множество очень важных и крайне опасных вещей.

– Ты имеешь в виду, что это невозможно из-за отсутствия тех малодоступных расчетов для разрыва седьмого уровня, которые Барах не смог тебе передать?

Мерит отшатнулся и удивленно моргнул.

– Ты знаешь об этом?

Магда с трудом совладала с голосом:

– Барах упоминал об этом однажды после разговора с тобой. Я помню, он говорил, что тебе нужны были расчеты такого разрыва. Вероятно, он много думал над твоей просьбой, потому что сказал, что хочет дать тебе необходимое, но не может – формулы спрятаны в Храме Ветров, и до них никому не добраться.

Мерит молча глазел на нее, поэтому ей пришлось сказать:

– Поэтому ты не можешь напитать ключ магией?

– Да, именно.

Магда была изумлена искренностью его разочарования. Она видела, как блуждает его взгляд, когда он заговорил, будто сам с собой, вновь бередя беспокоящую его рану.

– Я годами работал над подробной структурой этого заклинания. Никто не понимает его так, как я. Они не понимают истинной цели. – Он поднял глаза. – Понимаешь, я не верю, что это будет просто ключ.