Башня - Колин Генри Уилсон

Найл чуть было не выпалил с ходу всю правду, но опомнился и сдержался. Чем меньше людей знает, тем спокойнее.

— Где Стефна? — спросила Сайрис.

— Она в женском квартале города. Ты сможешь присоединиться к ней чуть погодя.

— А мои дети? Руна, Мара? Смогу ли я их видеть?

Конечно, это можно будет устроить.

Девушка возвратилась, неся поднос с высокими металлическими стаканами. Золотистого цвета напиток был прохладным и сладким, вкусом чем-то напоминал лимон. У Каззака был свой стакан — серебряный, украшенный каменьями.

— Спасибо, моя прелесть, — поблагодарил Каззак, похлопав девушку по бедру. Затем улыбнулся Сайрис. — Твое здоровье, моя дорогая.

Краем глаза Найл заметил, как Ингельд ревниво сверкнула глазами.

— Кто вас сюда направил? — спросил Каззак.

— Женщина в блестящей черной одежде.

Каззак возвел брови.

— Из числа приближенных Повелителя? Как вы с ней повстречались?

— Это она водила нас к нему.

Каззак был явно озадачен.

— Так вас пожелал видеть сам Повелитель? Но зачем?

Найл, не перебивая, слушал, как рассказывают о происшедшем Сайрис и Вайг. Каззак вникал в каждое слово — взгляд стал углубленный, задумчивый. Когда они закончили, он взглянул на Найла.

— А ты что скажешь на этот счет?

Найл чуть смущенно произнес:

— Такой интерес, должно быть, связан с гибелью паука.

— Он спрашивай тебя об этом? — Голос Каззака зазвенел требовательно и резко.

— Нет.

— Тогда, получается, не связан. — Управитель пронзительно сверкнул на Найла из-под прищуренных век, и юноша еще раз убедился, какую колоссальную внутреннюю силу таит в себе этот человек.

— Точно не знаешь, в чем тут дело? Можешь быть со мной откровенен. Ты ведь среди друзей.

Найла не раз подмывало выложить все начистоту, но всякий раз его стопорил один и тот же глубинный импульс, словно отслеживающий его, Найла, поступки как и там, в обиталище Смертоносца-Повелителя. Юноша твердо покачал головой.

— Понятия не имею.

— Ммм. — Каззак задумчиво качнулся из стороны в сторону. — Очень странно.

И следующие десять минут дотошно расспрашивал обо всем, что происходило с ними с момента пленения. Найл с некоторым даже злорадством излагал мельчайшие подробности, зная при этом, что Каззаку этого до обидного мало. Интуиция подсказывала управителю — ключ к разгадке кроется в самом Найле. Он так и не мог уяснить, скрывает юноша что-то или говорит искренне. Вновь и вновь ловил на себе Найл проницательный взор управителя, который силился проникнуть в его тайну.

Притомившуюся Ингельд все это постепенно начинало раздражать. Когда Каззак, на секунду умолкнув, пригублял напиток, она спросила:

— Я могу взять Сайрис и показать ей женский квартал?

— Ну да, разумеется, — пожал плечами управитель. — Можешь ей устроить и свидание с детьми. — Он улыбнулся Сайрис. — Это в обход правил, но ради тебя…

— А остаться мне с ними позволят? — спросила Сайрис.

Управитель покачал головой.

— Никак нельзя, моя дорогая. Ингельд объяснит почему. Но не убивайся. Я уверен, что-нибудь придумаем. — Он легонько погладил ее по подбородку. — Об этом поговорим с тобой попозже.

Поднявшись, Каззак проводил их через залу, одну руку не снимая с плеча Сайрис. Возле дверей повернулся к братьям:

— Вам двоим, понятно, надо будет трудиться. Так здесь принято. Все должны трудиться. Даже я. Но до завтра можете отдыхать.

Он похлопал обоих молодых людей по шее, давая понять, что аудиенция окончена.

В коридоре Вайг спросил у Ингельд:

— А что за работа у него?

— Работа? Он управитель.

— Они по-прежнему дают ему править? Даже здесь?

— А что такого? Он здесь отвечает, по сути, за всех людей. — Объяснения явно доставляли удовольствие Ингельд. — Едва увидев Каззака, Смертоносец-Повелитель понял, что именно такой человек ему и нужен. Здесь все, понимаете, такие недалекие, туповатые. Паукам нужен кто-нибудь, чтобы за всех думал и решал.

— Я считал, на это сгодятся служительницы.

— Да, но не совсем. Все служительницы равны между собой, но кто-то же должен быть над ними старшим.

— Почему тогда они не назначат паука?

— Ничего не выйдет. Пауки, начать с того, не до конца понимают людей. И разумеется, не умеют изъясняться словами. — Ингельд оглянулась через плечо. — Кстати, называть их пауками не советую. Хозяева — вот как надо.

Когда проходили через нижний этаж, в дверь вошла женщина. Сердце у Найла сделало кульбит: он узнал Мерлью.

Ингельд окрикнула ее:

— Погляди, кто к нам пришел!

Мерлью взглянула на Найла с радостным удивлением.

— Ого, да это ж наш юный борец!

Найл густо покраснел.

Мерлью слегка загорела. В коротенькой белой тунике она была ослепительно красива. Сердцу не прикажешь, Мерлью стала еще обольстительней. Когда она улыбнулась Вайгу, юношу болезненно кольнула ревность.

— Куда направляетесь? — поинтересовалась Мерлью.

— Веду их в детскую. Пойдешь с нами?

— Нет, спасибо. Надо поработать над прической. А почему бы тебе не пригласить их вечером на обед?

Идея эта, сразу видно, пришлась Ингельд не по нраву.

— Надо будет сперва спросить у твоего отца.

— Ерунда, — отмахнулась Мерлью. — Я в доме хозяйка. И приглашаю их.

Ингельд раскраснелась.

— Что ж, ладно. В случае чего с тебя и спрос.

— А то как же. — Мерлью улыбнулась братьям. — До встречи.

От Найла не укрылось: Вайг проводил девушку растерянным взором. Можно было поздравить Мерлью с еще одной победой.

Поджидавший во дворе гужевой здоровяк с готовностью вскочил, но Ингельд оглядела двухколесную повозку с недовольством.

— Ужас какая неказистая. Поедем, пожалуй, на моей колеснице. — Она великодушно махнула побитому мужику рукой. — Свободен.

Ингельд еще раз провела своих через здание, а оттуда в мощеный внутренний дворик. Двое гужевых, пристроясь в теньке, играли, выкладывая резные палочки. Стоило Ингельд щелкнуть пальцами, как оба уже тут как тут. Бабьи губы сложились в тароватую усмешку: ей явно нравилось демонстрировать перед родными свою влиятельность.

Понятно, почему она предпочла свой собственный транспорт. В эту колесницу могло уместиться полдюжины пассажиров, и сиденья были все такие удобные, с обивкой. Корпус сделан из желтого дерева, колеса большие, изящные. Когда сели, Ингельд приказала: