Воющие псы одиночества - Александра Маринина

- Вот именно. То есть у тебя есть выбор: или сделатьто, что устраивает твоих родителей, при этом лишить себя чего-то, какого-тоудовольствия, или сделать то, что их не устраивает, тем самым сознательнообрекая себя на какие-то неприятные последствия. Ты видишь? Выбор есть. И тыможешь его сделать. А ты говоришь - конец. Какой же это конец, когда естьвыбор? Конец, это когда выбора нет.

- Какой же это выбор, если что так, что эдак у меняполучаются неприятности?

- Это верно, - кивнул он, - но в одном случае твоиродители довольны, а в другом - нет. Ты пойми, Элка, человек можно сколькоугодно думать, что он - сам по себе и никого не касается, что он делает илидумает, но на самом деле это не так. Каждый наш поступок, каждое наше словоотзываются на окружающих, это как круги по воде, понимаешь? И когда мыпринимаем решение, как нам поступить, мы всегда должны исходить из того, чтокому-то это может не понравиться, кому-то это помешает, кому-то наш поступокбудет как кость в горле. Это неизбежно, потому что всегда есть конфликтинтересов. Ты вдумайся, не смотри на меня как на чучело, а вдумайся в то, что яговорю. Даже когда ты покупаешь хлеб в булочной, ты создаёшь конфликт, потомучто через час или через два в эту булочную придет человек, а хлеба уже небудет. Кончится. Если бы ты не купила свою буханку, ему бы хватило. А так - нехватило. То есть вольно или невольно, но ты кому-то помешала, создаланеудобства. Конечно, это не значит, что ты не должна ходить в магазин и делатьпокупки, я просто привожу тебе элементарный пример. Конфликт есть всегда. Дажесам факт твоего существования - это уже конфликт.

- Это почему же?

Она так удивилась его словам, что даже перестала злиться.То, что говорил этот странный парень со странным арабским именем, казалось ейневероятным, невозможным, нелогичным и в то же время… убедительным, что ли.

- Потому что твоя мама могла не захотеть тебя рожать,она могла не захотеть беременеть в тот момент, и тогда она забеременела бы вдругое время, более подходящее для нее, может быть, через месяц или через год,и соединились бы совсем другие хромосомы, и родился бы совсем другой человек.Но родилась ты, и ты тем самым помешала родиться ему. Понимаешь? Или этослишком сложно для тебя?

- Ничего несложно, - она снова попыталась обидеться, нобезуспешно. Ей было интересно, безумно интересно, и Элла решила просто необращать внимания на то, что может показаться обидным. - Только я не понимаю,какое это отношение имеет к походу?

- Да самое прямое. Когда ты принимаешь любое решение,ты должна держать, в голове возможность конфликта и взвешивать свою выгоду инеудобства противной стороны. Посмотри на это под таким углом, и тебе всестанет ясно. Когда ты покупаешь хлеб, тебе, в сущности, наплевать на тогочеловека, которому потом не хватит этой буханки, ты его не знаешь, его проблемыи его настроение тебя мало волнуют, кроме того, ты понимаешь, что есть и другиебулочные, и в любом случае без куска хлеба он не останется, поэтому ты с чистойсовестью делаешь свою покупку и идешь домой счастливая и довольная. Теперьпроанализируй точно так же ситуацию с походом.

Вода в кастрюле закипела, Назар встал, чтобы положить вкипяток макароны. Он убавил огонь в конфорке, бросил щепотку соли и снова селна место.

- Ну, давай, давай, начинай.

- Ну… если я поеду, то я весело проведу время… сребятами пообщаюсь… может быть, с Геной что-то наладится, а то на лекциях онменя почти не замечает, а семинары у нас в разных группах… Мы с ним только наднях рождения и на институтских вечерах вместе бываем, но это не то, - началаперечислять свои возможные выгоды Элла. - Но папа с мамой будут злиться,нервничать, переживать.

- Тебе это безразлично? - Назар бросил на нее быстрыйострый взгляд. - Или ты их любишь, и хочешь, чтобы им было хорошо?

- Люблю, конечно, - без раздумий ответила Элла. - Я ихочень-очень сильно люблю. Только зачем они мне мешают? Они хотят только своегоспокойствия. Почему они не думают о том, чего я хочу?

- А они обязаны?

- Что обязаны? - не поняла она, - Ты о чем?

- Они обязаны думать о том, чего ты хочешь?

- Ну а как же, они же мои родители.

- Вот тут и состоит главная ошибка, - Назар почему-топогрустнел, - Этого никто не понимает. Я всем пытаюсь объяснить, а меня никтоне понимает. Будет жаль, если ты тоже не поймешь. Запомни, Элка, никто никомуничем не обязан. Никто никому ничего не должен. Это все мифы, которымичеловечеству морочат голову, чтобы сделать его управляемым и внушаемым. Твоипредки хотят собственного спокойствия, и это их право. Они не обязаны думать отом, чего при этом хочешь ты. Да, они думают об этом почти всегда, они о тебезаботятся, они часто спрашивают тебя, хочешь ли ты того или этого, но они необязаны это делать, они просто выбрали для себя стараться, чтобы тебе былохорошо. Это их сознательный выбор, а не долг. Понимаешь? Ты, со своей стороны,хочешь для себя полутора суток удовольствия, попеть у костра под гитару,поприжиматься плечиком к своему Геннадию, и ты тоже имеешь на это право, и тыне обязана думать о том, как к этому отнесутся твои родители. Ты не должна.Тебя нельзя заставить. Но ты можешь сделать выбор, думать об этом или нет,считаться с предками или не считаться! Вот и все. Видишь, как все просто?Никаких слов о том, что тебя не выпустят из дома, никаких слов о том, что этоконец, просто выбор. Твой собственный, сознательный. Больше ничего.

Элла подавленно молчала. Ей никогда не приходило в головуто, что она сейчас услышала. Ей трудно было это осознать и принять, словаНазара казались ей бессмысленными, не укладывающимися в ту мораль, в которойона воспитывалась и жила, но в то же время вся ситуация неожиданно предсталаперед ней простой, очевидной и не имеющей двух решений. Неужели так бывает, чтотеория совершенно непонятна, а на практике проста и полезна в применении?

- Где у тебя телефон? - спросила она, стараясь несмотреть ему в глаза.

- В комнате.

- Можно позвонить?

- Конечно.

Она вышла из кухни, нашла телефон и позвонила домой. Трубкувзял отец.

- Папа, извини, я вспылила. Я никуда не поеду, если тыпротив.

- Ты где сейчас? - строго спросил отец.

- В гостях, здесь, недалеко. У девочки из нашей школы.

- Ты не промокла? - в его голосе зазвучала неподдельнаязабота, и у Эллы слезы выступили на глазах. - Выскочила в чем была, бездождевика, без зонта…

- Нет, я до дождя успела. Я приду попозже, ладно?

- Эленька… Мы тут с мамой посоветовались… И твои ребятас курса несколько раз звонили… Одним словом, если ты очень хочешь, поезжай.

Они не обязаны. Они не должны думать о ее удовольствиях ижеланиях. И все-таки они думают. Наступают себе на горло, готовятся провестиночь с валидолом под языком, лишь бы ей было хорошо. Господи, папа, мама, как явас люблю! В этот момент Гена с его гитарой, длинной челкой, стильной рубашкойи сладким голосом показался Элле таким глупым и таким ненужным, а тот странныйпарень, что сидел за стенкой, на кухне, и варил для нее макароны, таким близкими таким необходимым… К черту поход, у черту костер с песнями и лирическиесопли, она не уйдет отсюда, пока ее пинками не выгонят, она не пожертвует ниодной минутой пребывания рядом с Назаром.