Коминтерн и мировая революция. 1919-1943 - Кермит Маккензи

Следует отметить, что в нескольких случаях в период с 1941 по 1943 год пролетариат и коммунистическая партия выбирались Коминтерном в качестве основной составляющей народного фронта и как самые последовательные борцы в антифашистской борьбе. Эрколи (Тольятти), ведущий итальянский коммунист, вновь произнес традиционные слова о том, что пролетариат самый прогрессивный класс, во время обсуждения итальянского антифашистского движения. Главным условием успеха в антифашистской борьбе, согласно его заявлению, является вступление в эту борьбу широких трудящихся масс, индустриального пролетариата городов и сельскохозяйственного пролетариата деревень, как грозной решающей силы12. Точно так же Коммунистическая партия Великобритании была охарактеризована как партия рабочего класса и, следовательно, была единственной по-настоящему независимой, эффективно работающей организацией13.

Что касается особых случаев движения антифашистского Сопротивления и целей такого движения в оккупированных нацистами частях Европы, существует одно уникальное свидетельство – бывшего члена президиума ИККИ Арво Туоминена14. Этот бывший финский коммунист – единственный из высокопоставленных лидеров Коминтерна в период с 1928 по 1943 год оставивший воспоминания. Туоминен, порвавший в конце концов с Коминтерном в 1940 году, заявил, что движение Сопротивления против Гитлера в глазах руководства Коминтерна было не чем иным, как борьбой за мировую революцию. Ссылаясь на датских коммунистов, он сказал следующее: «Москва заверила этих лидеров, что Вторая мировая война принесет окончательную победу Советского Союза и коммунизма во всем мире. Следовательно, движение Сопротивления, по мнению датских коммунистов, было не чем иным, как борьбой за мировую революцию. Я сам могу подтвердить, что такие заверения действительно давались Москвой, потому что в начале войны я был генеральным секретарем Коммунистической партии Финляндии, занимал ответственный пост в Коминтерне, был кандидатом в члены президиума ИККИ. Другими словами, я был одним из тех, кто принимал эти заверения»15.

Это уникальное свидетельство – самое откровенное из доступных свидетельств о существовании тесной связи между движением Сопротивления и борьбой коммунистов за мировую революцию. Конечно, это свидетельство носит единичный характер. Наиболее вероятным кажется тот факт, что коммунистов втайне вдохновляли на то, чтобы они рассматривали борьбу против Гитлера как этап в более крупномасштабной борьбе за мировой коммунизм. Конечно, можно с уверенностью сказать, что для рядовых коммунистов такое представление об антифашистской кампании несло в себе большую притягательную силу.

Коминтерн нацеливал коммунистические партии в колониальных странах на создание широкого антифашистского фронта. Программы были похожи на программы коммунистических партий в капиталистических странах, за исключением еще одной цели – национальной независимости. Естественно, главный пункт – создание единого антияпонского фронта.

По большей части те же самые проблемы стояли перед колониальными антифашистскими фронтами, так же как и в развитых странах. Каковы же были тайные помыслы народных фронтов в колониальных областях? Были ли они постоянными или временными организациями, специально созданными для облегчения окончательного захвата власти коммунистической партией? Снова кажется оправданным тот же самый метод анализа: что такие термины, как «национальная независимость» и «демократия», означали для Коминтерна в прошлом? Не продолжали ли коммунисты в колониальных странах думать, из-за отсутствия новых определений, данных Коминтерном, что «подлинная» независимость и «подлинная» демократия основаны на установлении коммунистического правления?

Однако случай с Китаем может вызвать некоторые сомнения, так как Коммунистическая партия Китая отрицала, что намерена установить коммунистическое правление, и настаивала на том, что сотрудничество с партией Гоминьдан будет продолжено даже после победы над Японией. Проанализируем речь Мао, произнесенную им в ноябре 1941 года, в которой он заявил, что мы внедряем не коммунизм, а «три народных принципа» (Сунь Ятсена). Далее он сказал, что Коммунистическая партия Китая не следует «однопартийной политике», но выступает за «демократическое сотрудничество» со всеми антияпонскими элементами16. Такое сотрудничество, как часто утверждалось, должно было продолжиться и после того, как война победоносно закончится, когда несколько групп в народном фронте должны были заняться «национальной перестройкой» Китая17. Лучшее доказательство того, насколько постоянным должно было стать такое послевоенное сотрудничество, надо искать в истории послевоенного Китая. Использование фразы «национальная перестройка», возможно, также указывает на временный характер такого сотрудничества. Когда «перестройка» Китая была завершена, наступил новый этап развития страны, и на этом этапе коммунисты могли бы двигаться навстречу своим конечным целям.

Материалы Коминтерна по Индии в этот период довольно скудные18. В 1942 году был снят наложенный в 1934 году запрет на Коммунистическую партию Индии, что с одобрением приветствовалось британским коммунистом Беном Брэдли. Он утверждал, что «главная проблема, стоящая перед человечеством», – это нанести поражение Гитлеру и его союзникам. Победа в войне была «предварительным условием достижения независимости Индии и установления в ней полной демократии19. «Независимость» и «полная демократия» могут быть осуществлены коммунистами только при необходимых условиях, а именно коммунистическом руководстве и власти коммунистов; читатель-коммунист «World News and Views» мог бы продолжить интерпретировать эти слова в соответствии с тем содержанием, которое вкладывал Коминтерн в эти определения.

Суммируя вышесказанное, можно сказать, что Коминтерн в этот период не рассматривал ранее планировавшийся захват власти коммунистами в качестве реальной или достаточной причины мировой революции. Однако он в действительности рассматривал активное и искреннее участие коммунистов в борьбе за победу над Гитлером и фашизмом как чрезвычайно правильный шаг, направленный на достижение конечных целей, которые ставило перед собой мировое коммунистическое движение. Полагали, что борьба против Гитлера сохранит и упрочит положение Советского Союза в качестве лидера всего «прогрессивного человечества» и будет способствовать росту репутации коммунистической партии как самого яростного противника фашизма и самого преданного защитника интересов людей.

Упомянутые выше свидетельства в достаточной мере показывают степень подчиненности Коминтерна и его изданий требованиям советской внешней политики военных лет. Сам Коминтерн в этот период находился в процессе роспуска. Осенью 1941 года исполком Коминтерна был эвакуирован из Москвы в Уфу, столицу Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики, находящейся в 1300 км к востоку от Москвы20. В этом отдаленном от центра городе «главный штаб» мировой революционной организации доживал свои последние дни. В мае 1943 года Коминтерн был официально распущен. Таким образом, была завершена его четвертьвековая история.

Как же объяснялся столь решительный шаг самим Коминтерном? Решение президиума ИККИ, опубликованное в форме предложения к коммунистическим партиям с предложением распустить Коминтерн, можно найти в последнем выпуске «Коммунистического интернационала»21. В документе утверждается, что дальнейшее существование Коминтерна перестало быть целесообразным и даже стало «препятствием для дальнейшего усиления национальных рабочих партий». В качестве причин названы следующие: 1) рост и политическая зрелость коммунистических партий и их руководящих кадров в отдельных странах; 2) противоречие между положением Коминтерна как единого руководящего центра и разнообразием ситуаций в различных странах (фундаментальных различий в историческом пути развития в различных странах мира), ставшее очевидным еще до войны; 3) каждая коммунистическая партия могла лучше осуществлять борьбу с Гитлером изнутри, учитывая специфику каждой страны.