Отражение. Зеркало отчаяния - Галина Гончарова

Нет?

Будет другой старший.

Да, Шадоль… То же самое! Сейчас – штраф, потом до плетей дойдем.

Это по кнутам. По пряникам…

Швеям премия. В размере половины недельного жалованья. Есть за что – молодцы, хорошо работают. Конюхам премия – в том же размере. Кони идеально содержатся, конюшня аж сверкает, придраться не к чему.

Этот метод уже подсказала Матильда.

Кнуты нужно чередовать с пряниками – это первое. Пряники лучше раздавать не за свой счет. Таким образом, по деньгам выйдет то же самое, но народ поймет, оценит и запомнит. А кто не…

Раз без денег останется, два… и сам предпочтет убраться из неуютного места.

Разгильдяйство – не наш метод. Точка.

Лорена, которая вышла к концу речи, бесилась, но сделать ничего не могла. Вчера…

Ох, подвела даму несдержанность…

Дорак вернулся! И на радостях Лорена решила немножко себя побаловать. Ночь прошла бурно и приятно, заснули любовники только под утро, а проснулась веселая вдова только к завтраку, даже чуть позднее. А Малена-то по замку бегала с рассвета! Как в монастыре приучили!

Встала с солнышком, помолилась – и вперед. Работать, дочь моя, работать! Ибо безделье – грех!

Силанта обиженно сопела за спиной матери. Она тоже проспала по уважительной причине. Злилась до поздней ночи и сидела перед зеркалом.

Злилась на Малену, прикидывала, что бы такое надеть, чтобы казаться лучше, чем эта… эта…

В итоге Силанта, в роскошном бархатном платье желтого цвета, проигрывала Марии-Элене по всем статьям. Сразу было видно где хозяйка, где гостья.

Аристократам у себя дома ведь нет нужды наряжаться. У них и так дел хватает, за них говорят не бриллианты, а манеры. А жемчужная нить, которую нацепила на себя Силанта, была такой длины, что кобеля хватило бы удержать.

Вот у Лорены вкус был идеален. Голубой шелк поверх белого нижнего платья. Скромно, со вкусом…

Лоран пока еще не прихромал… Матильда мстительно хмыкнула. Ничего, не поумнеет – костыли осваивать будет! Мы – добрые, сразу не убьем, дадим время раскаяться и все осознать…

Перебивать Матильду было делом гиблым. Лорена и не пыталась, понимая, что выставит себя дурой. Но когда девушка закончила речь и небрежным жестом распустила прислугу, мачеха не сдержалась:

– Наводишь свои порядки, доч-ченька?

И это почти в полный голос, слуги замерли, понимая, что это – СПЛЕТНЯ! Такой и поделиться можно… И ведь поделятся!

Увы…

Лорене решительно не повезло. Матильда хоть и не была еврейкой, но…

– Мамуся, вы бы шарфиком шейку замотали. А то следы горя и отчаяния виднеются… слева, на два пальца повыше ключицы…

На белой шее Лорены действительно был виден засос. Ну, увлеклись вчера. И прикрыт он был платьем.

И вообще…

Вы пробовали что-то увидеть в металлическом зеркале – детально? Вот и Лорене не удалось. Но чтобы так…

Женщина побагровела, схватилась за шею, поняла, о чем говорит Мария-Элена, и покраснела еще больше…

– Ах ты наглая дрянь!

– Мамуся, вы бы хоть месяц-то подождали для приличия. – Матильда и не подумала сдаваться. – Ладно еще – здесь. А в столице?

Упоминание о столице мигом охладило Лорену. Ехать-то туда надо! А как прикажете обрабатывать эту гадину, чтобы она влюбилась в Лорана? Если…

– Это, наверное, собака. Я вчера перед сном на псарню заходила…

– Да, я там тоже кобеля видела. Такого крупного, синеглазого. – Матильда издевалась уже в полный рост. Эка невидаль! Что Дорак спал с Лореной, они с Маленой еще по дороге поняли, а сейчас просто получили подтверждение.

Лорена зашипела, и Матильда подняла руку:

– Нет-нет, я все понимаю. Собака – так собака, тут их, кобелей, с избытком… надо бы пригласить кого.

– Зачем и кого собирается пригласить ваша светлость? – игриво поинтересовался Лоран, непринужденно входя в зал. Правда, прихрамывал он вполне заметно. Матильда прищурилась на него. Что, жизнь недоучила?

Еще добавим!

– Говорю, кобелей развелось. Надо бы живодера на них пригласить.

Лоран подавился воздухом.

Слуги рассасывались.

Уже к вечеру по Донэру пошел слух, что герцогесса предлагала отдать дядюшку на живодерню. И особенно старались несколько служанок. Две – из тех, кого Лоран предпочитал чаще остальных, и три – из тех, кого ни разу не предпочел.

* * *

Атмосфера за завтраком была далеко не идеальной.

Лорена злилась, Силанта пыталась подкалывать над Маленой, но куда там? Детский сад ваши провокации, штаны на лямках! Матильда такого в юридической конторе насмотрелась, что провокации сводной сестренки даже не воспринимала всерьез.

Смешно же!

То Силанта начинает рассуждать, как плохо в монастырях! То поет, какие у нее шикарные платья и как замечательно она одевается! То рассказывает, сколько юношей ухаживают за ней, и сочувствует Малене, у которой в монастыре никого не было…

Матильда смотрела на это чуть ли не с умилением. Тем более основную опасность представлял дядюшка, который опять устроился рядом. И смотрел с такой укоризной, что у другой бы кусок в горле застрял… Не у Матильды.

Та абсолютно спокойно кушала, глядя мимо дядюшки.

Лоран понял, что угрызений совести сегодня не будет, и опять перешел в атаку.

– Племянница, ты должна мне новые сапоги.

– Неужели?

– Старые оказались непоправимо запачканы кровью…

Если он рассчитывал, что Матильда поинтересуется тяжестью травмы…

– Не расстраивайтесь, дядюшка. Если у вас начнется гангрена, вам вообще сапоги на эту ногу не понадобятся.

Лоран подавился вином так, что заплевал половину стола. На Марию-Элену, правда, не попало. Она успела вовремя выскочить…

– Как ты добра!

Матильда царственно склонила голову. Получилось достаточно утрированно, но того и надо было.

– Обращайтесь, дядюшка. У человека двести шесть костей, так что…

И вышла из столовой.

Лорена поглядела на брата:

– Лоран?

– Ничего, сестричка. И не такие крепости сдавались…

– А что она говорит про кости?

Лоран непроизвольно покосился на ногу.

– Ничего. Я справлюсь.

* * *

То же самое говорила и Матильда.

– Не переживай, Малечка. Я их построю…

– Мне страшно!

– Вряд ли они что-то с нами рискнут сделать. До столицы.