Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита

Эйрин скрючила напряжённые пальцы, и на их кончиках загорелись искры пламени.

— Давай, атакуй! — подбодрил демон, не меняя позы.

Её напряжение достигло пика, как натянутая струна, готовая лопнуть, и она с яростным воплем выплеснула свой гнев потоком огня. Демон среагировал мгновенно: он закрылся тёмным полупрозрачным щитом с символами ада, и, когда Эйрин стояла в растерянности, толкнул этот щит на неё.

Мириады игл боли вонзились в её тело, и она, громко вскрикнув, рухнула на пол.

Воспользовавшись моментом, Ксерон обрушил на неё новое заклятье — и она обмякла, как тряпичная кукла, способная лишь беспомощно наблюдать, как демон, нависнув над ней, медленно, с каким-то зловещим упоением расстёгивает свою тонкую облегающую рубашку и приспускает штаны, с жестокой очевидностью демонстрируя свои намерения вместе с возбуждённым органом — почти таким же огромным, как у Залкоса.

— Нет! — в панике закричала Эйрин, когда он опустился на пол рядом с ней и одним движением разорвал её платье, обнажив грудь.

Она пыталась сопротивляться, чувствуя, как на глазах выступили беспомощные слёзы, но руки безвольно болтались, точно плети. Демон задрал ей юбку и сорвал её трусики, пристраиваясь у неё между ног, и её лицо скривилось от ужаса и отвращения, но тело отказывалось её слушаться, и самым чудовищным во всём этом было то, что внизу живота полыхал настоящий пожар, заставляющий какую-то часть её существа мечтать о немедленной близости.

— Пожалуйста, не надо… — умоляюще всхлипнула Эйрин, ощутив, как огромная головка раскрывает её нежные лепестки.

Демон лишь рассмеялся и молвил с придыханием:

— Парализация скоро пройдёт, и ты сможешь двигаться так, чтобы нам обоим было ещё более приятно… Но твоя магия заблокирована, так что у тебя не получится вырваться прежде, чем мы оба получим желаемое. Признайся, что желаешь этого так же сильно, как и я, моя дорогая…

С этими словами он сделал резкий толчок, и она вскрикнула от боли и безысходного отчаяния, понимая, что Ксерон ей уже овладел. Что бы он ни сделал дальше, это уже не имело значения, ведь она была осквернена его проникновением, и это заставило её сердце сжаться от муки собственного предательства.

— Я уже в тебе, так что теперь можешь расслабиться и наслаждаться моментом, — соблазнительным голосом сказал демон, словно отвечая на её мысли.

Кривя губы в самодовольной ухмылке, он начал двигаться в рваном ритме глубокими мощными толчками, сотрясавшими её бессильное тело, предававшее её тем, что, вопреки разуму, оно испытывало сладостные ощущения от собственной наполненности.

Почувствовав, что в руках появляется сила, Эйрин попробовала оттолкнуть Ксерона, но тот схватил её запястья и, подняв её руки над головой, прижал их к полу.

— Раздвинь ножки пошире и двигайся, — приказал он. — Хочу, чтобы ты кричала, как тебе хорошо.

Горячие слёзы катились по её вискам, стекая на пол, лицо кривилось от горя, но какая-то её часть — дикая, глубинная, инстинктивная — желала ему подчиниться, и это вызывало у неё отвращение к самой себе.

Перехватив её запястья одной рукой, другой он грубо тискал грудь, сжимая полушария и больно оттягивая соски, а затем приподнял её бёдра, заставляя подаваться ему навстречу, и Эйрин ощутила, как к горлу подступает волна тошноты, а внизу живота нарастает мучительное томление.

Она закричала от боли, когда грубые движения Ксерона ускорились и стали размашистыми и ритмичными, его разгорячённый ствол, казалось, пронзал всё её тело, трясущееся от рыданий и его резких толчков. Он склонился к ней и сильно впился губами в шею, прикусывая кожу, оставляя следы острых зубов, и горестные стоны вырывались из её груди — от страдания, смешанного с извращённым наслаждением, которое доставляло ещё больше страданий.

— Кричи, шлюшка, — смеялся демон, вновь начав сжимать её грудь, впиваясь ногтями в кожу, — умоляй меня дать тебе кончить.

— Залкос… — прошептала Эйрин одними губами и, закрыв глаза, попыталась отстраниться от этого кошмара, от своего тела, подчинённого этому чудовищу, от боли и жара, полыхающего в её терзаемом лоне.

Она попыталась представить, что её имеет любимый, что это такая игра, в которой он старается сделать ей приятно необычным и мучительным способом, но Ксерон грубо схватил её за подбородок и прорычал:

— Смотри мне в глаза, шлюха!

— Боги… — простонала она, повинуясь и вновь возвращаясь в чудовищную реальность. — За что?..

Демон размахнулся и ударил её по лицу, одновременно вонзившись до предела, а затем пустился в бешеную скачку, вдалбливаясь в неё в сумасшедшем темпе, заставляя её вопить во весь голос.

— Боги тебе не помогут, — издевался он сквозь рык и смех, — ты должна молиться только мне!

Внезапно он резко вышел — и так же резко вставил в зад, от чего она захлебнулась криком от нестерпимой боли, словно её посадили на раскалённый железный кол и разорвали внутренности.

— Какая тугая, — довольно отметил Ксерон, скалясь в похотливой улыбке, начав грубо и дико толкаться в неё, растягивая узкую дырочку.

Наслаждения уже не было — только сплошное страдание, заполнившее каждую её клетку. Слёзы иссякли, голос сорвался, и теперь из её груди вырывались лишь судорожные рваные хрипы, а он всё никак не останавливался, и эта мука, казалось, длилась вечно.

Словно в насмешку над её мучениями, демон вновь принялся терзать её тело: пройдясь по груди и животу, оставляя следы острых ногтей, он нашёл большим пальцем её чувствительное местечко над входом, а другие два погрузил в её щёлочку и дополнил насилие жестокими ласками.

Эйрин чувствовала, что её тело, не справляясь с болью, начинает отзываться на яростные движения Ксерона, что низ живота вновь наливается приятной тяжестью, когда он безошибочно трогает её именно так, чтобы дополнить нестерпимую пытку сладостным томлением подступающего экстаза.

И, когда боль и сладость сплелись тугим узлом, она наконец с громким стоном взорвалась ярким фейерверком ощущений и эмоций: удовольствие от страдания, страдание от удовольствия — и отвращение к самой себе за то, что она испытала. Испытала с ним — своим насильником и мучителем, который вышел из неё в этот самый момент и, вставив ей в рот, углубился до самого горла. Сделав несколько толчков, демон излился в неё с удовлетворённым стоном, пока её безвольное тело вздрагивало в последних болезненно-сладких судорогах.

— Назови меня по имени, — приказал он, взяв её за волосы и заставляя смотреть себе в лицо.

— Ксерон… — едва слышно вымолвила Эйрин, глядя на него стеклянными глазами.

— Хорошая шлюшка, — демон потрепал её по щеке, — я осквернил тебя целиком, и теперь ты принадлежишь мне. Ты — просто сосуд для моего семени.

С