Шведское огниво - Сергей Зацаринный

Бахраму. Он жалел незадачливого юношу, так благородно ринувшегося вызволять наиба из беды. Хотя кто ему Злат и кто он Злату? Пусть вернется к своему отцу и держится подальше от запутанных ордынских дел. Наиб посмотрел на угрюмо кусающего губы Алексия и подумал, что уйти от московских дел Наримунту так и не удастся. Вспомнился старый Кун с его словами про черные полуночные дела.

«Я ведь тоже русский. Отец мой из тех краев. Это и мои дела?» – подумалось Злату.

Вспомнились и русские мюриды эн-Номана. Наиб посмотрел еще раз на Алексия и махнул рукой:

– Поезжай! Я пойду с ними.

И стал догонять Илгизара и Бахрама.

Те отказались от повозки и шли пешком. Понять их было можно: после такого сытного угощения хотелось прогуляться. Тем более что погода к этому располагала. Словно возвращая долг за время ненастья, ярко светило солнце. От земли поднимался пар, и утоптанная улица быстро подсыхала. Только на траве, торчавшей из щелей и прижавшейся к обочинам, еще держалась влага.

Бахрам наконец возвращался в свою уединенную хижину, Илгизар держал путь в обиталище водовозов, а Злат с грустью думал, что ему идти некуда. «Провожу старика до Сарабая. Там Туртас, наверное, сидит». Солнце уже скатывалось за реку. «В закатные страны», – всплыло в памяти.

Туртаса на месте не оказалось. За столом хозяин кормил плотников, которые закончили чинить дверь. По случаю потепления очаг не разжигали, а света пока хватало с улицы, из раскрытого проема.

– Я у тебя заночую, – сказал Злат, отказавшись от ужина.

Только сейчас он почувствовал, что смертельно устал от треволнений этого безумного дня. Он посидел на бревнах, греясь в скупых лучах уходящего солнца, и, едва плотники ушли, завалился спать на лавку.

Разбудили его шум и конский топот во дворе. Кого еще принесла нелегкая? В распахнувшуюся дверь пахнуло ночным холодом и сыростью.

– Ей, хозяин! – крикнул в дверной проем властный голос.

Судя по тому, что долго не было ответа, все уже давно спали. Сначала из хозяйских покоев выглянул здоровый, как медведь, работник с дубиной и только через некоторое время появился заспанный Сарабай с лампой в руке.

– Где у тебя остановился Иов из Новгорода? – сердито спросил пришелец.

С наиба сон словно рукой сняло. Не успел Сарабай открыть рот, как он подсказал ему:

– Покажи гостю его комнату.

Хозяин, не издав ни звука, двинулся выполнять просьбу. Когда он проходил мимо ночного посетителя, Злат в колеблющемся свете лампы успел рассмотреть богатое сукно, выглядывающее из-под дорожного плаща. В дверях замер вооруженный слуга, сопровождавший приезжего. Едва гость вошел в проход пристроя, ведущий к комнатам, наиб сразу оказался за его спиной, отрезав путь к отступлению.

– Из этой комнаты за последние дни джинны унесли уже трех человек, – участливо сообщил он. – Я на твоем месте не ходил бы дальше.

– Темир! – закричал гость оставшемуся в дверях слуге.

Тот бросился к хозяину, но путь ему преградил работник с дубиной.

– Подними повыше лампу, Сарабай! – строгим голосом приказал Злат. – И скажи этому заплутавшему путнику, с кем он имеет дело.

– Перед тобой наиб эмира Сарая Богохранимого! – со всей доступной ему торжественностью изрек хозяин.

– Из тебя бы получился неплохой глашатай, – похвалил Злат. – А вот кто ты, непочтительный путник, дерзновенно разбудивший меня среди ночи? Сейчас уже, наверное, полночь?

– Вторая стража сменилась… – недовольно пробурчал подобный медведю работник.

– Ого! И с чего это тебя носит в такую пору, заплутавший искатель людей, унесенных джиннами? Ты ждешь, пока я снова спрошу о твоем имени? Хочешь испытать мое терпение?

– Я Музаффар. Купец из Булгара.

– Вот ты-то мне и нужен. Сарабай! Поставь лампу на стол и иди спать. Пусть меня никто не беспокоит. А твоим людям, дорогой Музаффар, вообще лучше убраться отсюда, чем скорее, тем лучше. У нас с тобой будет долгий разговор. Ты слышал меня? Как там тебя? Темир! Ждешь, когда тебя обвинят в неповиновении? Знаешь, что написано на пайзце, выданной мне ханом Узбеком?

Темир, судя по всему, знал. Как и его хозяин. Когда они остались одни, Злат не спеша сел к столу и указал купцу на лавку напротив.

– Так зачем ты потревожил мой сон после второй стражи? Зачем тебе Иов?

– Он пропал?

– Он исчез. Исчез из запертой изнутри комнаты на этом постоялом дворе. Это последний твой вопрос, на который я отвечаю. Мне больше нравится слушать других. Это хорошо, что ты попался мне сразу за городской заставой и еще не знаешь, что здесь творилось в эти дни. Поэтому советую рассказать мне все, что тебе ведомо об этой истории.

– Какой истории?

– Ты опять задал вопрос. Не получается у нас с тобой разговор. Как хочешь. Если ты предпочитаешь беседовать с палачом – вольному воля.

Что может быть страшнее неизвестности? Музаффара охватил ужас. Наиб даже не ожидал, что он так перепугается.

– Я действительно ничего не понимаю! Скажи, что ты хочешь знать, уважаемый наиб! Клянусь, мне нечего скрывать!

– Расскажи мне про этого Иова. Кто он. Откуда приехал и зачем. Какие у него с тобой дела. Наконец, почему ты его разыскиваешь сейчас среди ночи.

– Его не оказалось на корабле. Он должен был приплыть. Я приехал на пристань, а его нет. Кормщик сказал, что он не пришел к отправлению.

Злат удивленно покачал головой:

– Уже доплыли? Всего за два дня почти до Бельджамена? Гребцы потрудились на славу. Ты так огорчился, что сразу поскакал сломя голову в Сарай?

– Этого человека ждал не я. С ним должен был встретиться эмир Могул-Буга.

– Тебе попался по дороге его стремянной?

Купец кивнул:

– Его посылали, чтобы он доставил одного менялу и письмо, которое этот меняла получил от Иова.

– Ты знаешь, что это за письмо?

– Какое еще письмо может быть у менялы? Заемное, конечно. Только меня об этом никто не спрашивал. Я сам узнал про все задним числом. Кто-то убедил эмира, что это тайное послание от врагов хана из Венгрии.

– Но ведь этот человек ехал к эмиру?

– Это долгая история… – вздохнул Музаффар. – Началась она шесть лет назад, когда в Орду приехал бывший московский князь Юрий Данилович.

– Закамское серебро?

– Вот видишь. Ты, оказывается, все и сам знаешь.

– Гораздо интереснее услышать, что знаешь ты.

Рассказ действительно получился долгим.

Музаффар говорил о торговле. О несметно богатых полуночных странах и заповедных путях к ним, через которые уже давно пытались пробиться булгарские купцы. Они уже давно торговали с Чердынью в закамских лесах. Дальше хода не было. Не пускали. Кому охота терять барыши от посредничества? Искали и обходные пути,