Сердце дракона. Том 16 - Кирилл Клеванский

— Простоя, моя дорогая, — Шенси спародировал интонацию Иции. — не все живут правильно и с толком. Ладно, это все конечно безумно интересно, но, — он повернулся к Хаджару. — куда дальше, следопыт наш дорогой.

Хаджар указал на восток.

— Туда.

— Уверен? — слегка изогнул бровь Абрахам. — звериная тропа на севере, шум реки на юге, а нам на восток?

Хаджар в который раз заподозрил что-то неладное с Шенси. Даже ему пришлось потратить время, чтобы найти на скалах звериную тропу к водопою. Абрахам же увидел её, судя по всему, сразу и навскидку.

— Ну ладно, — пожал плечами вор. — тебе виднее. Веди.

Отряд спустился с вершины холма и теперь осторожно двигался по местным лесам. Хаджару и Лэтэе такая природа не была в новинку. Скорее они чувствовали себя здесь, среди буреломов, ледниковых валунов, хвои, мха и высоких кустов с разнообразными ягодами, как дома.

Чего не скажешь о степном Абрахаме и Гае, Иции, выросшей в городе и Густафе, которого полуликий и старый вор таскали за собой по широким трактам и равнинам.

— Вспоминается ущелье Дакрики, — протянул Гай.

Хаджар посмотрел на него искоса. У Полуликого периоды, когда он общался всего-лишь одной фразой, сменились периодами, когда секирщик, бывало, расщедрился на несколько предложений в день.

— А что…

— Не надо! — хором воскликнули Иция с Густафом.

— Принцесса, — воительница отодвинула еловую ветку и, осторожно, ступала по следам, оставлявшим за собой Хаджар, возглавивший колонну. — мы договорились никогдане вспоминать ущелье Дакрики.

— Поч…

— Это было самое жуткое, самое невероятное в своей смертельности, безумно вонючее, грязное и очень неприятное приключение, — пояснил Густаф. — и теперь, каждый раз, когда мы начинаем его обсуждать, происходит нечто подобное.

— Так что, госпожа Лэтэя, — взял слово Шенси. — простите, что так получается, но ваше любопытство останется не удовлетворенным. А ты, дружище, держи язык за зубами.

— Смерть близко, — пожал плечами Гай.

Хаджар, вскинув кулак, дождался пока все в отряде замрут и, аккуратно обогнув куст какого-то растения, за ягоды которого можно было бы выручить баснословные деньги в Дарнасе, а тут он рос едва ли вызывая малейший интерес, вышел на свет.

Слишком большая опушка или маленькое поле. Сложно было сразу понять границы пространства.

Выкорчеванные деревья гнили на траве. Примятая трава, взрытые пни, куски земли валялись комьями вокруг камней и палок. Все выглядело так, будто на лес недавно обрушился шторм.

За тем маленьким исключением, что шторма никакого не было — кроме как опушке больше нигде следов разрушений Хаджар не обнаружил.

А это могло означать только одно.

Он нагнулся и провел ладонью на травой, после чего зачерпнул земли и понюхал.

Да, местные звери отличались от тех, с которыми привык иметь дело Хаджар. Хотя бы тем, что каждый из них мог с легкостью сожрать с десяток Рыцарей Духа и не вспотеть при этом. Но, как бы то ни было, они все равно оставались зверьми.

С теми же поводками. Запахами. Инстинктами и так далее.

— Кабаны, — произнес Хаджар. — это кабанье лежбище.

— Кабанье? — Гай слегка приподнял маску, будто это могло помочь ему лучше видеть. — Здесь можно деревню построить.

Если честно, Хаджару больше нравилось, когда секирщик скупился на слова.

— Волки охотятся на кабанов, — прошептал Алба-удун. — загоняют стаей…

Хаджар не стал спорить с гномом. Он прошел дальше по поляне. Здесь пахло не только кабанами, их молодняком, желудями и травой, но еще и медью. Вряд ли животные носили с собой оружие, так что несложно догадаться, что это был запах крови.

Требовалось только найти улику.

Хоть какую-нибудь…

Если это действительно волки, то должны были остаться тела. Серые хищники редко когда забирали добычу с собой в логово. Обычно они питались прямо там, где загоняли и убивали жертву.

Даже у смертных, самых простых волков, ареал их охотничьих угодий мог доходить до сорока километров. Чего уж говорить про местный лес, по площади превышавший весь Лидус.

Если мифические Ледяные Волки действительно существовали, учитывая их силу, одна стая могла охотиться на протяженности, равной Морю Песка.

Тащить на такие расстояния, даже если они бегали быстрее Небесных Императоров, тушу зверя было бы самоубийством. Кровь привлекла бы всех хищников и падальщиков округи.

Могучие звери, когда достигали высоких ступеней развития, получали интеллект, ничем не уступающий человеческому. Многие из них, в результате развития, и вовсе могли принимать человеческое обличие.

Да, разумеется, далеко не все — скорее только единицы, но все же.

Взять тех же драконов и фениксов, умудрившихся построить целые государства.

— Вот оно, — прошептал Хаджар.

В яме шириной в четыре ладони, которую легко можно было спутать со следом от валуна, Хаджар почувствовал не только влагу росы и тумана, но и нечто более вязкое.

Он принюхался к пальцам.

Медь.

Лизнул их.

Слегка покалывающий привкус железа.

Определенно — это была кровь.

— А где молодняк и самки? — Абрахам встал рядом с Хаджаром, в очередной раз демонстрируя познания из области, которыми не мог обладать вор, пусть и такой искушенный.

— Их всех прирезали, — произнес Хаджар. — Смотрите, — он указал на полосы на траве. — это не от деревьев. Туши… очень большие туши волоком тащили по земле.

— Кровь, — Густаф вытащил сапог из лужи. — проклятье, здесь кровь…

— Но не так много, — заметил Гай. — должно было быть больше…

— Намного больше, — кивнул Хаджар. — учитывая размер туши, то даже одна такая должна была залить половину поляны.

— Если только…

— Если только рана не была тут же заморожена, — Лэтэя закончила за Ицию. Гном, все это время, стоял и, нахмурившись, молча наблюдал за происходящем. — Когти Ледяных Волков — сам холод. Так говорила мне бабушка. Что они, как сабли, разрезают жертву и тут же её замораживают.

— Ледяны…

— «Бабушка тебя не обманывала, дитя человека».

Все тут же обнажили оружие и, встав в формацию, где Хаджар и Гай были на острие, гном с Шенси по краям, а Лэтэя, Густаф и Иция позади, обернулись на голос.

— Мне показалось или оно пытается нам что-то сказать? — прошептал Густаф.

Ну конечно же… Хаджар мог понимать язык развитых зверей, потому что сам знал язык драконов.