Искаженный мир – Беглецы и Гончие - Марк Геннадьевич Кузьмин

— Ты имеешь в виду Берсериоз? — спросил Барти.

Берсериоз… болезнь созданная Владыкой Демонов Барблспью. Одно из первых его творений. Болезнь превращающая людей в кровожадных канибалов и фактически диких зверей. Оно влияет на мозг, а также на физиологию от чего человек очень быстро мутирует в монстра. Её удалось побороть и найти лекарство, но многих людей уже нельзя было спасти. И те зараженные бежали и впоследствии превратились в то что мы знаем под именами «орки», «гоблины» и «тролли».

— Да, по записям Мурома, а я напомню, что это старейший город в мире, до Третьего Прилива подобные твари никогда не упоминались, — подтвердил эльф. — По теории, часть зараженных спрятались в Живом Лесу и были поражены местными растениями-симбионтами, которые слились с нестабильным хаотичесиким вирусом демонов и породили подобных тварей. Всех древесных гуманоидов мы назваем дендроидами. Они не только обладают крайне прочным телом, какими-то остатками ума, но и их способность позволяет им контролировать растительность вокруг себя. Энты могут пускать свои корни под землю и легко выращивать ветки, а вот Лешие еще и другими деревьями управлять способны. Это если не считать, что Лешие — крайне быстрые создания и куда умнее энтов.

— М-да, — покачал я головой. — Повезло нам, что мы не встретили что-то более опасное.

Энт не тупой и как только он увидел большую толпу с опасным оружием, что способно ему навредить, предпочел убежать. Преследовать его никто не стал.

— Ладно, заканчивайте лекцию, — сказал Алекс. — Работу-то никто не отменял.

— Да, пора идти…

Глава 28

Новая работа

— Редко бывает, чтобы команда, и двух недель не пробывшая в городе, уже заставила стольких за себя ручаться… — говорила капитан баржи Арабелла Стендорн. Пожилая невысокая эльфийка с полностью белыми волосами, ниспадающим волнами на плечи, расхаживала мимо нас, стуча по палубе низкими каблуками и пожевывая курительную трубку.

Женщина острым взглядом осматривала каждого и подозрительно щурилась, будто выискивая в нас какие-то минусы или недостатки важные только ей одной.

— Обычно Охотников для охраны я не привлекаю, но за вас поручился Алекс. Сказал, что вы смелые ребята, ради товарища способные энту в пасть полезть, и нанять трех таких на всякий случай — расходы небольшие. Да и в Гильдии говорят, будто вы рекорд по количеству выполненной работы за неделю побить пытаетесь…

Тут все верно.

После работы со старыми охотниками мы не сидели, сложа руки, и на протяжении оставшихся дней активно работали по всем доступным нам заданиям. Там ничего сложного или солидного, но по одной работе в день мы неплохо справились, а порой и не одной, если по пути было. Работали бы так еще пару недель, и у Гильдии не возникло бы причин отказывать нам в личных контрактах, но времени у нас уже не было. Благо, всего этого хватило, чтобы нас все же наняли в охрану данного судна.

— Эх, лезете и лезете, — ворчала дама, выдохнув облако табачного дыма. — И чего всем неймется ко мне подсесть на корабль? Что так сложно дождаться транспортного корабля и обязательно нужно на грузовой залезать? Сначала журналист этот, теперь вы. Пароход не резиновый.

На это мы ничего не сказали.

Ну, надо кому-то поскорее покинуть данное место, и чем быстрее — тем лучше. Если задержимся тут еще на какое-то время, то за нами очень скоро приедут. Было бы отсюда больше возможных путей — мы бы уехали сами.

Из Мурома, как уже говорилось, можно уйти четырьмя способами.

Пешком, но мы это уже проходили и как-то второй раз продираться через Живой Лес не охота. Можно попробовать пойти через Выжженные Земли, но бодаться с вивернами и орками как-то не хочется. Впрочем, учитывая, что большая часть Выжженных Земель — форменная пустыня с редкими оазисами, вполне возможно, что спустя неделю-другую похода, оркам и вивернам мы еще рады будем. По крайней мере, тем из них, которые съедобны… С едой и водой там действительно напряг, с ориентирами, кстати, тоже, заплутать — как нефиг делать. Так что этот вариант мы оставили на самый крайний случай.

Далее можно сесть на поезд в Холлоунест. Он, кстати, весьма отличается от поездов в других частях мира. Железная дорога идет параллельно обычной, шикарной такой, мощеной целыми плитами камня. Безопасность — тоже на уровне, везде посты стражи, сторожевые башни и прочее. Все это добро осталось с тех пор, когда железной дороги еще и не придумали толком, не то, чтобы построить, но теперь, увы, используется только егерями для патрулирования местности.

В общем, не путь, а сказка, поезду даже турели на крыше не нужны. Так что Крес туда можно было бы отправить спокойно. Но если ей туда нужно, там нам — как-то нет. И путей оттуда дальше тоже нет, либо возвращаться в Муром, либо лезть в пустоши.

Третий путь это сесть на морское судно и по берегу доплыть до Хрутинга, но как нам посоветовали, что если мы не торговцы и у нас нет огромной охраны, то туда лучше не соваться. Не то что опасный путь, просто сам город находится во власти остатков аристократии этого мира и законы там лютые. Фактически, правящая элита обладает абсолютной властью и использует её вовсе не для блага окружающих. Как припоминал Барти, папа как-то шутил, что Утопия напоминает ему кое-какую страну, только вместо одного «Солнца Чучхе» там целое созвездие авторитетов поменьше… А потом извинился перед «стариной Кимом», ибо «тот к такой херне никогда и близко не подходил» (1).

Меня такое описание как-то совсем не вдохновляло. А когда я спросил, как до такого вообще дошли, ответ был следующим:

— Понимаешь, Хрутинг — это собственность «высшей расы» Утопии и все такое, — ответил Рикс скривившись так будто почуял кучу дерьма. Такое же лицо было и у остальных, кто услышал его слова. — В общем, древние убежища аристократов видел? Так вот, Утопия — это одно большое убежище, которое смогло. Просто потому, что