Возрождение - Чарльз Шеффилд

Кроме того, у Талли сложилось впечатление, хотя он и не мог его сколько-нибудь строго обосновать, что уровень активности жуков быстро нарастает. И подобный рост, если его экстраполировать, стремился к бесконечности. А вот это было уж совсем странно. Значит, в какой-то момент времени жуки должны просто-напросто перестать существовать…

Талли огляделся. Похоже, ему удалось додуматься до чего-то важного. Только кому это рассказать? Синара и Клавдий крепко спали. Но ведь челнок летит не на автопилоте! Значит, Луис Ненда бодрствовал.

– Можно мне сказать? Луис слегка обернулся.

– Обычно, когда ты так говоришь, мне хочется заскрежетать зубами. Правда, сейчас все равно делать нечего… Давай!

– Мне кажется, я частично понял назначение механических жуков.

Талли вкратце изложил свои выводы, уместив квадрильоны статистических выборок и логических операций в пятиминутную лекцию. Он думал, что Луис отнесется к этой информации скептически, однако торговец неожиданно нахмурился:

– Погоди минутку, я хочу рассказать об этом Атвар Х'сиал.

Последовала пауза. Талли понял, что происходит обмен феромонами. Наконец Ненда сказал:

– Ат считает, что ты попал в точку. Штучки твоих приятелей – часть одной большой операции, и когда они закончат свое дело, то пойдут в расход. Похоже, грядет Великий Мороз. Солнце погаснет и Марглот превратится в один большой холодильник. Это вяжется с тем, что они там болтали?

– Не знаю. – В первый раз со времени своего первого воплощения В.К. почувствовал, что его мыслительным процессам не хватает скорости. Вначале следовало строго формализовать гипотезу Атвар Х'сиал, а потом уже оценить ее на основе информации, накопленной во время общения с жуками. – Вопрос сложный. Для анализа потребуется несколько часов.

– Ну что ж, часы у нас имеются – по моим оценкам, примерно три, пока долетим до Грейвса. Вперед, Талли. Да, вот еще: одну вещь надо узнать в первую очередь.

– Что именно? Я постараюсь это выяснить.

– Вопрос простой: если холод наступит, то когда? Нужно выяснить «час икс»!

Ханс Ребка умел спать в любом месте и в любое время. Правда, когда ждешь опасность, эта способность ни к чему, поскольку спать если и удается, то совсем мало. Да и опасность далеко не всегда бывает очевидной. Иногда здравый смысл говорит одно, а в глубине души продолжает шевелиться какое-то тревожное чувство, не дающее уснуть.

Внутри растения-конуса царила тишина. Снаружи не было слышно ни ветра, ни дождя. Ночь на Марглоте, при отсутствии животных, даже мелких, обещала пройти спокойно и без происшествий. Остальные члены экспедиции наверняка так и считали. Пригасив фонарь шлема до минимума, Ханс беззвучно обошел спящих. Торран Век, Джулиан Грейвс, Дари Лэнг, Тери Даль – все безмятежно посапывали. Лишь Бен Блеш время от времени бормотал что-то неразборчивое.

Почему же ему самому не спится? Звук… Вначале он был едва различим – словно шорох высокой травы на ветру. Его вообще можно было счесть игрой воображения, но потом Ханс понял: в звуке есть определенный ритм. Так обычно работали двигатели космического аппарата. И шум явно приближался.

Ханс подошел к Дари и слегка потряс ее.

– Я думаю, сейчас нам лучше не спать, – прошептал он. Молодая женщина встрепенулась, удивленно глядя на капитана. – Давай разбудим остальных. Похоже, к нам гости.

Дари вытаращила глаза от изумления.

– Не может быть! Мы одни на этой планете!

– Больше не одни. – Ханс перешел к Грейвсу. К тому времени, когда все сидели, протирая глаза, звук стал четко слышен.

– Оставайтесь здесь, я пойду посмотрю. – Ханс ждал возражений, но едва проснувшимся людям это даже не пришло в голову. Ребка выскользнул наружу, отодвинув толстые листья.

Ночь оказалась неожиданно холодной. Небо полностью затянули тучи. Впрочем, тут, возле Теплого полюса, небесный свод едва ли когда-нибудь бывает ясным. Ханс обошел вокруг конуса. Так, вот они. В пятидесяти метрах на землю садился челнок.

Молодцы. Засекли сигналы скафандров и поняли, что те исходят из растения-конуса. Только пришельцы не знают, кто или что может там скрываться. Хотя… Ханс подошел к челноку. И даже не удивился, заметив, как из открывшегося люка выглянул Луис Ненда.

* * *

Места под конусом вполне хватило и для одиннадцати. Когда отзвучали все приветствия и изумленные возгласы, начался обмен впечатлениями. Каждая группа рассказывала, что произошло после того, как они покинули «Гордость Ориона». Последним говорил Джулиан Грейвс. Слушая его речь, Луис Ненда извертелся на одном месте. Торговец поглядел на Ребку и выразительно поднял брови.

Ханс дал Грейвсу закончить и кивнул Луису в ответ:

– Согласен. Ты прав.

– Прав? Я не прав, а просто чертовски прав! Произошедшее с нами – полный бред! Неужели никто из вас этого не понимает?!

Ответом были лишь удивленные взгляды.

– Нет, они не понимают, – покачал головой Ханс. – Придется объяснить. – Он повернулся к остальным. – Совпадения, конечно, случаются, но тут скрывается нечто большее. Сами поглядите. Мы все отправились в разные стороны, имея совершенно разные планы действий. И где мы теперь? Здесь, на Марглоте.

– Не все, – тихо произнес Бен. – С нами нет Лары. И это моя вина.

– Нет, – возразила Дари. – Виновата я. Именно я настаивала, чтобы лететь на Ледяной мир.

– Лара сама виновата, – вмешался Ханс, – она отказалась выполнить приказ Бена. Уже десять раз это обсуждали – хватит! Сейчас надо понять, каким чудом мы оказались здесь.

– Точно, чудом, – фыркнул Ненда. – Знаете, когда я был моложе и еще тупее, чем сейчас, то проводил свое время в игровой галерее на Скордато. Играл во все подряд, пока не нашел игру, в которую вроде бы нельзя проиграть. Двадцать кнопок и двадцать цветов, появляющихся на экране. Причем цвета, которые вызывают кнопки, меняются после каждой попытки случайным образом. Платишь за десять попыток, но если загорается желтый, игре конец и ставка теряется. Если проходишь все десять, а желтый не выпадает, получаешь вдвое против ставки. Я подсчитал шансы: девятнадцать из двадцати, что повезет при каждой попытке. Значит, примерно шесть из десяти, больше половины, что пройдешь все десять. Талли подтвердит. Ну я, стало быть, заплатил и начал играть. Выпал зеленый, потом фиолетовый, потом оранжевый, черный и так далее. В общем, дошел я до десятой попытки. Жму десятый… Бац – желтый! Я тогда не знал, что все подстроено: на десятый раз всегда появляется желтый, какую кнопку ни жми.

Никто по-прежнему ничего не понимал. Собравшиеся смотрели на Луиса, будто он говорил на каком-то чужом языке.

– Точно так же, как в той системе, куда мы попали после перехода в рукав Стрельца, – объяснил Ханс Ребка. – Все было подстроено. Куда бы мы ни сунулись, какой бы план ни избрали, все равно «выпадал желтый цвет» – мы оказывались здесь.