Войны Митридата - Михаил Елисеев

Однако граждане Эфеса знали, чем закончилось подобное собрание на Хиосе, и уговорили стратега перенести его на следующий день. И пока тот предавался различным удовольствиям, собрали вооруженный отряд, а затем, перебив охрану, схватили Зенобия и бросили в тюрьму, где впоследствии убили. Объявив город на военном положении, жители свезли в него со всей округи запасы продовольствия, согнали скот и, поголовно вооружившись, вышли на городские стены.

Беда была в том, что их пример оказался заразителен и ряд городов Ионии поступил аналогичным образом. Что само по себе было большой глупостью, поскольку легионы были далеко, а понтийские фаланги рядом. Своих же сил для борьбы с Митридатом у восставших было недостаточно. С другой стороны, царь просто не мог допустить, чтобы такое поведение осталось безнаказанным. Кара последовала быстро: «Митридат послал войско против отпавших городов, и с теми, кого он захватил, он поступил со страшной жестокостью» (Аппиан). В сложившейся ситуации, желая добиться стабилизации обстановки в регионе и продемонстрировать добрые намерения, Митридат объявил свободу греческим городам в Малой Азии и пошел на отмену долгов. Также он сделал метеков полноправными гражданами, а рабов свободными, исходя из того, что теперь они будут сражаться за него, поскольку именно царь Понта является гарантом их прав и свобод. В своей «Речи в защиту Луция Валерия Флакка» Цицерон обмолвился о том, как Митридат относился к жителям малоазийских городов, освобожденных от римского господства. В качестве примера оратор привел город Траллы[31]: «Ведь кто не знал, что Митридат больше старался возвеличивать жителей Тралл, чем их грабить?» Как видим, подход к проблеме у Евпатора и римлян был радикально противоположный.

Однако обстановка продолжала накаляться. Вскоре был раскрыт крупный заговор против Митридата, в который входили люди из его непосредственного окружения. «В это время составили заговор против Митридата Миннион и Филотим из Смирны, Клисфен и Асклепиодот с Лесбоса; все они были люди, знакомые с царем, а Асклепиодот был даже некогда близким другом. Доносчиком этого заговора оказался сам Асклепиодот, и для того, чтобы не было сомнений, дал возможность из-под какого-то ложа услыхать речи Минниона».

Как видим, война идёт не только на полях сражений, в бой вступили и бойцы невидимого фронта. Это чётко зафиксировал Аппиан. Историк отметил, что «Митридат послал повсюду своих людей, которые по доносам, в которых каждый указывал на своего врага, казнили до 1600 человек». Он же сообщает, что обширный заговор был раскрыт и в Пергаме, городе, который Митридат сделал своей резиденцией. Там было арестовано до 80 заговорщиков. Однозначно, что здесь не обошлось без происков римских агентов, которые активно сеяли смуту на занятых царём землях и старались вредить ему всеми правдами и неправдами, используя для этого все доступные средства. Война шла не на жизнь, а на смерть, и это понимали в Риме, это понимали и в Азии.

* * *

Но пока Митридат занимался подавлением выступлений римских сторонников в Малой Азии, опасность подкралась к нему с другой стороны. В наступление перешла армия консула Флакка, которого сенат вместо Суллы отправил воевать с Митридатом. Правда, консул изначально столкнулся с большими трудностями. Когда его армия высадилась на Балканах и шла маршем через Фессалию, то очень много легионеров дезертировало из её рядов и перешло под знамена Суллы. Одной из причин, подтолкнувших на это легионеров, были личные качества самого консула: «Флакк был неопытен в военном деле… был негодным человеком, жестоким в назначении наказаний и корыстолюбивым» (Аппиан). И если первый недостаток можно было исправить, приставив к Флакку компетентного в военном деле человека, то остальные исправить возможным не представлялось. Военным советником при консуле был Гай Флавий Фимбрия, которого Тит Ливий называет «человеком отчаяннейшим». Впрочем, судя по его дальнейшим поступкам, он таким и был.

Скорее всего, Флакк и Фимбрия были знакомы. Гай Флавий командовал отрядом всадников в армии Гая Мария и участвовал в захвате Рима марианцами. У консула, как следует из текста источников, военного опыта не было. Но теперь при Флакке состоял военным советником Фимбрия, «бывший частным лицом и последовавший за ним по его дружескому приглашению» (Аппиан). Подобная практика не была в Риме чем-то необычным. В своё время, когда бездарного Луция Сципиона назначали командующим в войне против Антиоха Великого, то в качестве легата и военного советника к нему приставили его брата Сципиона Африканского. В итоге Антиох был разгромлен, а Луций получил триумф и прозвище Азиатского. В данной же ситуации именно Фимбрия удержал остальные когорты Флакка от перехода на сторону Суллы и убедил их следовать в Малую Азию, обещая богатую добычу.

Однако затем начались странности. Трудно сказать, с какими мыслями отправлялся Фимбрия в этот поход, но чем дальше уходили легионы, тем всё более амбициозными становились его планы. И вскоре произошёл взрыв. Поводом послужила ссора между Фимбрией и одним из квесторов. «Частное лицо» вынесло спор на суд Флакка, а тот взял да и решил его в пользу недруга своего военного советника. Фимбрия в знак протеста объявил, что возвращается в Рим, и стал собирать вещи. Флакк же отплыл по делам в Халкедон[32], оставив своим заместителем легата Ферма, которому вполне доверял.

Но пока консул решал свои проблемы, Фимбрия произвёл в лагере переворот и сместил Ферма с должности, поскольку ещё в Фессалии установил с легионерами хорошие отношения. Возвратившись, Флакк был неприятно удивлён произошедшими переменами, но удивлялся он недолго, потому что дальше ему пришлось спасать собственную жизнь. Сначала он убежал в Халкедон, а затем решил скрыться от убийц в Никомедии. Но Фимбрия отыскал консула, который прятался в колодце, и собственноручно убил его. Отрубленную голову Флакка «частное лицо» бросило в море, а тело оставило без погребения. Случай в истории Рима уникальный, поскольку убив человека, занимающего высший пост в государстве, командование легионами принял обычный авантюрист. Мало того, что Фимбрия стал убийцей, он ещё и официальной должности никакой не занимал. И легионеры восприняли это как должное. Впрочем, как и сам Фимбрия, который переправил армию в Малую Азию и повел наступление на Пергам, где находился Митридат.

Как же отреагировал на происходящие события Сулла? А никак. Сначала он был занят операциями в Центральной Греции, а затем стал готовиться к вторжению в Азию. И одновременно вступил в переговоры с Митридатом о заключении мира. Зато Фимбрия прекращения боевых действий не желал, он только вошёл во вкус командования армией и жаждал одинаково как воинской славы, так и добычи. Но проблема заключалась в том, что против «частного лица» выступил сын Митридата, Митридат Младший, при котором в качестве советников были стратеги Диофант, Менандр и Таксил. Таксил сражался с римлянами при Херонее и знал, чего от них можно ожидать.

В ходе начавшихся боёв понтийские войска нанесли римлянам большой урон и сумели остановить их наступление. Но Фимбрия и не думал отступать. Он упорно выжидал, когда противник допустит ошибку, и в итоге дождался своего шанса. Когда враждующие армии разбили лагеря на противоположных берегах реки, Фимбрия воспользовался проливным дождём и ночью перевел легионы через превратившуюся в бурный поток реку. Атака на спящий вражеский лагерь была молниеносной. Понтийцы, от простого солдата до командующего, мирно спали в своих палатках, когда на их стан обрушились легионеры и начали рубить охваченных паникой людей. Никто не вступил в бой, никто не попытался оказать сопротивления, и практически вся понтийская армия была уничтожена на речном берегу. Тысячи мертвых тел остались лежать среди поваленных палаток и шатров. Это была катастрофа, последствия которой исправить было практически невозможно.