Место для нас - Хэрриет Эванс

Поначалу над ее поведением подшучивали: «Дейзи? О, она либо нас убьет, либо станет королевой» – так говорил Дэвид. Однако некоторые мелочи, которые замечала в своей дочери Марта, со временем начали обретать смысл. И чем больше смысла они обретали, тем сильнее Дейзи пугала мать. Вспомнить хотя бы, как Флоренс оказалась минут на десять в своей комнате наедине с осиным гнездом, притом что дверь была закрыта слишком плотно – должно быть, рассохлась за лето. А Дэвид что-то пилил циркулярной пилой, поэтому никто не слышал криков девочки. Потом у Флоренс была истерика, и она говорила про Дейзи безумные вещи. Наверняка лгала!.. Частые странные происшествия, после которых на руках у Флоренс оставались синяки и порезы. Ярмарка герлскаутов, когда все собранные деньги пропали. А четыре месяца спустя Дейзи исключили из школы за курение травки. Марта до сих пор думала, что только она одна и догадалась связать между собой первое и второе. Потому что она уже знала: Дейзи всегда берет тайм-аут. Перед самым Рождеством в том году, когда случилось происшествие с песчаным замком, Билл поскользнулся в ванной, наступив на пролитое на полу масло «Johnson’s Baby», и сломал лодыжку.

Тогда-то Марта и осознала, что боится поднимать эту тему с Дэвидом. Боится того, что он может подтвердить ее худшие опасения. Каждое утро, когда Винтеры садились завтракать с овсянкой или тостами, Флоренс негромко распевала латинские глаголы, болтала ногами, затянутыми в чулки, и всем весело рассказывала, какие у нее сегодня уроки в школе. Сидя рядом с отцом и что-то рисуя на листке, Билл спокойно объяснял основные задачи последнего полета «Аполлона». Марта внимательно наблюдала за Дейзи, которая молча аккуратно ела, смотрела и слушала, но мыслей своих не выдавала. Черная дыра в сердце семейства. Потом, убрав со стола после завтрака, Марта отгоняла мрачные раздумья и смеялась над своими выдумками. Глупости!

Она так хорошо знала Дейзи, потому что увидела малышку буквально через несколько секунд после появления на свет, когда ее принесли. Тогда у нее на лице было то самое выражение, как сейчас, сорок семь лет спустя. Спокойная, как Марта, – все говорили, что она похожа на Марту, но, кроме спокойствия, было в ней что-то еще. «Сдержанная клиентка, – пошутила медсестра в роддоме, глядя на младенца. – Впервые вижу ребенка, который не плачет».

– Что случилось, детка? – спросила Марта у Дейзи.

Приближалось время ланча. Марта гадала, спустится дочь к ним или останется у себя.

– Мне нужно с тобой поговорить кое о чем, – сказала Дейзи, вертя в пальцах бахрому цвета бланманже на краю старого вытертого покрывала. – И тебе это не понравится.

Марта едва заметно сдвинула плечи.

– Говори.

– Ты заметила, что в последнее время я не слишком весела, верно?

– Заметила, – кивнула Марта. – Что случилось? Что-то случилось, я вижу.

Дейзи убрала пряди волос с лица. Под глазами у нее темнели круги.

– Долго говорить не могу.

– Почему?

Дейзи сглотнула слюну.

– Просто не могу. – Она накрыла рукой руку матери. – Послушай. В прошлом месяце меня уволили. Я вернулась навсегда.

– Уволили? – Марта была потрясена. – Милая, почему?

Дейзи потерла кулаками глаза.

– Длинная история. Я украла деньги. Ну, то есть так сказали. Так скажут, если спросить. Хотя это неправда, я просто понемножку брала взаймы. Только я одна знала, где там что. Понимаешь? – Она ущипнула кончик носа. – Но – да, деньги были потрачены на наркотики. На наркотики, да.

Марта сидела неподвижно. Она не знала, как реагировать.

– Это все?

Дейзи кивнула.

– Я опять все испортила. Очень жаль, потому что Индия – это единственное, что мне удалось сделать за всю жизнь. Ты понимаешь. – Ее голос звучал почти радостно. – Ну вот… Как же мне порой хочется выдать себя за кого-то другого!

За окном проплыла туча. Дейзи посмотрела на мать. «Она стареет».

А Марта в этот момент осознала: ее дочь – женщина средних лет, а не жестокая красивая маленькая девочка. Она давным-давно миновала возраст, когда что-то можно было списать на молодость и неопытность. У Марты словно сердце пронзило стрелой. Это она сделала ее такой, разве нет?

Но сказала она то, что говорила всегда, потому что не знала, что сказать:

– Ты умная, талантливая девочка. Я горжусь тобой. Ты найдешь что-то еще, ты сможешь…

– Нет, – прервала ее Дейзи – в кои-то веки грубо и резко. – Нет. Послушай, мне нужна твоя помощь.

– Хорошо, – отозвалась Марта осторожно.

Как правило, такие разговоры шли о деньгах. Бывало и другое – например, происшествие с учителем в школе. А как-то раз пришлось забирать Дейзи из полицейского участка в Бристоле – ее задержали, когда она бродила одна по улицам после того, как на сорок восемь часов исчезла из дома. Но в последнее время обычно разговор заходил о деньгах.

– Я всю ночь не спала – думала, – сказала Дейзи.

– Конечно, милая. Ты уверена, что нельзя подать апелляцию? Вернуться и попробовать…

Дочь вновь прервала ее:

– Слишком поздно, ма. Они не хотят, чтобы я возвращалась.

– Но разве нельзя хотя бы попробовать…

– Господи! Я надеялась, что ты поймешь. Послушай, если я вернусь в Индию, меня там арестуют!

– О… – Марта на миг зажмурилась. – Понятно.

– Мне просто нужна твоя помощь. Я всю ночь не спала, все думала об этом. Можно мне парочку таблеток Левши – ну, которые в шкафчике в ванной?

Перед операцией Дэвиду прописали снотворное и обезболивающее для ноющего коленного сустава.

– Нет, Дейзи, – решительно покачала головой Марта. – Ни за что. Я сказала тебе в тот раз, что больше никогда. Они слишком сильные.

– Ладно, ладно, – буркнула Дейзи, отпила немного чая из чашки, легла на спину и закрыла глаза.

Рука Марты сжала загорелое запястье дочери. Кожа Дейзи была горячей на ощупь.

– Может быть, я засну. Спасибо, ма. Есть не хочу. Оставь меня одну.

Уже в эти минуты она показалась матери полусонной. Марта вышла, закрыла за собой дверь и немного постояла на лестничной площадке возле комнаты дочери. Она прислушивалась к тишине, надеясь, что Дейзи успокоится и заснет. Марта понимала, что свадьба и встреча с Кэт дались ее старшей дочери нелегко.

Стараясь унять набегающие слезы, она взяла корзину с бельем и принялась машинально складывать полотенца. И вдруг, неожиданно для себя самой, начала тихо напевать мелодию из «Микадо»[91] – мюзикл вчера передавали по радио в серии променадных концертов[92], когда она с дочерями и внучками наводила порядок после скромного свадебного завтрака. На взгляд Марты, свадьба получилась странной. Надо бы разобраться, что происходит и чем она могла бы помочь. Мать Карен вроде бы симпатичная; может, пригласить ее осенью на выходные? Жизнь Кэт в Париже какая-то… подозрительная, следует серьезно с внучкой поговорить. Флоренс ведет себя необычно, но, похоже, она счастлива. Явно что-то задумала…