Ужас без конца - Альбина Нури

Тот ободряюще кивнул.

— Мы ведь не сделаем хуже? — неуверенно спросил Ян, все еще колеблясь.

— Куда уж хуже, — вздохнул Веня.

— Тоже верно, — согласился Ян и, не давая себе времени на размышления, быстро подошел к стене, на которой висела фотография, размахнулся и с силой вонзил ножницы, целясь мужчине в лоб.

Ножницы вошли в стену легко, даже слишком легко, как нож в масло, и воткнулись глубоко. Ян отнял руку и хотел сказать, что дело сделано, но услышал за спиной глухой стук.

Резко обернувшись, увидел, что Веня навзничь лежит на полу, раскинув руки.

— Веня, — севшим голосом позвал Ян, но друг не отозвался.

Ян подошел ближе, присел на корточки. Руки дрожали так, что фонарик прыгал и трясся. В неверном свете Ян увидел все сразу: широко раскрытые мертвые глаза, удивленно смотрящие в потолок, приоткрытый рот, словно Веня хотел сказать что-то, да не успел. Ножницы, торчащие прямо в середине лба.

— Нет! Я же не…

В этот момент в комнате стало светло. Черные свечи снова загорелись, все разом, и отсветы заплясали на стенах и потолке.

Ян смотрел на фотографию, в которую вонзил ножницы. На снимке был вовсе не незнакомец. На Яна пристально смотрел Веня, которого он совсем недавно заснял возле школы тут, в Ильичево. Только тогда Веня улыбался, а теперь выглядел серьезным, как на фотографии в паспорте.

«Ты убил меня», — укоряли Венины глаза.

— Нет, — снова и снова повторял Ян, — нет, ты же сам…

Только тут он заметил еще кое-что. Фотографии, которые прежде беспорядочной грудой лежали на столе, теперь были развешаны по стенам. Десятки, сотни лиц смотрели на Яна — пристально, укоряюще, насмешливо.

Мертвые люди, которых забрал Мертвый город. Те, кого он не выпустил.

Они были здесь, где-то совсем рядом, и Ян внезапно со всей ясностью понял: он — один из них. Ему не спастись.

Ночь, которая наступила в Мертвом городе, никогда для него не сменится рассветом.

Когда старуха явилась к нему в первый раз, Костя поначалу подумал, что все еще спит и продолжает видеть сон — запутанный, тягучий, вязкий, как болотная грязь. В том сне его кто-то преследовал, а ему было настолько страшно, что он не мог заставить себя оглянуться и посмотреть кто.

Уже в следующий миг Костя понял, что не спит, а еще ощутил, что в комнате холодно, как в морге. Почему на ум пришло именно это слово? Костя ведь и в морге-то никогда не был…

Ночью, конечно, всегда становилось прохладнее, но все же не настолько, чтобы промерзнуть до костей. Однако мысли о том, что надо бы завернуться поплотнее в простыню, взять с кресла плед и закрыть балконную дверь, застряли на задворках сознания, потому что он увидел ее.

Закричать Костя не сумел: язык будто распух и прилип к гортани. Старуха, одетая в длинное темное платье, стояла в ногах кровати и смотрела прямо на него. Костя видел ее отчетливо: полная луна бесстыдно пялилась в окно и заливала все кругом молочно-белым светом.

Пристальный взгляд старухи был тяжелым, осязаемым: Косте на грудь словно положили чугунную гирю, дышать стало трудно, а пошевелиться — невозможно. Холод, вымораживающий до костей, исходил от зловещей гостьи, и у Кости, который до этой минуты не верил ни в привидения, ни в ходячих мертвецов, ни в другую потустороннюю чушь, не возникло никаких сомнений: перед ним призрак. Вернувшийся с того света дух. Он даже знал, почему старуха навестила его — знал еще до того, как внутри него взорвался яростный вопль:

— Верни перстенек! Верни!

В голову вонзился раскаленный железный прут, боль была нестерпима, и Костя потерял сознание.

Очнулся уже утром. Виски ломило, слегка подташнивало.

«Привиделось или старуха и впрямь приходила?» — спросил он себя.

Но после того, как мертвая старуха стала приходить каждую ночь, вопросы отпали сами собой.

На электричку чуть не опоздали: запрыгнули, когда она, дернувшись, стала отползать от перрона.

— Еле успели, — едва отдышавшись, сердито сказал Женя, — пришлось бы из-за тебя два часа ждать. Вечно копаешься, как маленький, честное слово.

Следующая электричка через двадцать пять минут, но Костя не стал спорить. Он вообще никогда не спорил со старшим братом. С ним никто не спорил, даже мама.

— Котя, ты брата слушай. Жека у нас молодец, — часто говорила она.

Мать смотрела на старшего сына уважительно, с наивным восхищением, как абориген на блестящие стеклянные бусы, и с некоторой опаской, будто тоже была Женькиной младшей, не слишком сообразительной сестрой.

Мама всю жизнь, пока не умерла от инфаркта в позапрошлом году, проработала в хлебном магазине. Когда сыновья были маленькие, денег вечно не хватало, она трудилась в две смены, да вдобавок мыла в том же магазине полы. Мама пропадала на работе, и братья росли сами по себе, тянулись один за другим. Точнее, Костя за Женей.

При разнице в три года казалось, что Женя старше лет на десять. Он был серьезным, собранным и практичным. Учился на одни пятерки, никогда не ввязывался в драки и не попадал в неприятные истории. В отличие от Кости, которого мама называла «бедой ходячей».

— В кого ты такой, Котя? — горевала мать, когда ее в очередной раз вызывали в школу из-за его двоек, порванного дневника или разрисованных стен, и тут же сама себе отвечала: — В отца, наверное. Такой же лоботряс был, царствие ему небесное. А вот Жеку-то все хвалят, учительница довольна. Вот и ты бы так, а? — уговаривала она сына.

Не ругала никогда, не била, только просила быть похожим на «Жеку». Даже когда Косте двадцать исполнилось.

Но это было невозможно: братья были слишком разными, даже внешне. Костя — русоволосый, длинный и нескладный, худой, как циркуль. Женя — крепко сбитый, коренастый невысокий блондин. Костины неприятности произрастали не из злого корня, они были не от дурного характера, а просто потому, что он мечтательный, рассеянный, увлеченный больше книгами и фильмами, чем учебой или оценками.

Женя окончил университет и работал в крупной компании на руководящей должности. Прилично зарабатывал, купил квартиру и встречался с симпатичной, милой девушкой, размышляя о том, устроит ли она его в будущем в качестве жены.

Костя был журналистом в умирающей газетенке, а еще подрабатывал копирайтингом и до сих пор жил в крошечной гостинке, где они с братом выросли.

Единственное, что объединяло братьев, кроме общей фамилии и крови, что текла в их жилах, было общее хобби. Костя и Женя искали клады. В детстве бредили картами и сундуками с сокровищами, а когда выросли, стали ходить в походы и искать старинные вещи с помощью поискового магнита.

В походы они выбирались частенько и сегодня, на исходе лета, решили поехать в место со смешным названием Тяпкино. Машина Жени была в ремонте, пришлось отправиться на электричке, но это их не остановило.