Ужас без конца - Альбина Нури

— Что значит «неладно»? — спросил Веня.

— То и значит. Люди пропадали.

«Леса глухие, вот и пропадали», — подумал Веня, а Ян произнес это вслух. Семен рассердился, что ему не поверили:

— Молодые вы еще, дураки. А вот поживете с мое, так и… — Он открыл окно и сплюнул. — Не все уехали, многие взяли да сгинули — кто искать будет? В такой неразберихе за всеми не усмотришь. Неладно там. — Снова упрямо проговорил Семен. — Думаете, вы одни такие умные, фотографировать собрались? И до вас собирались.

— И что? — Ян не мог скрыть скептицизма. Если вправду бывали тут сталкеры, которые лазают по заброшкам, почему не поделились с миром своим уловом?

— А вот и то, — окончательно разозлился Семен. — Никто назад не вернулся.

Повисла пауза, которую можно было ножом резать, такая она плотная. Веня не испугался, просто было как-то неловко. К счастью, почти сразу же водитель сказал:

— Приехали. — Он остановил машину. — Пойдете по дороге дальше, за поворотом будет Ильичево.

Ребята выбрались из салона. Поблагодарили, расплатились. Семен взял за услугу меньше, чем они рассчитывали.

— Может, все-таки приедете за нами? — Ян посмотрел на часы. — Завтра днем, примерно в два или три. У нас поезд обратный ночью, как раз бы успели.

Семен колебался. Веня подумал, что ему лень, но тут водитель сказал то, чего не ожидал ни он сам, ни Ян.

— Не надо вам тут оставаться. К тому же с ночевкой. Приду завтра, а вас нету… Как мне потом?.. У меня дочь примерно таких лет, как вы. Давайте-ка, студенты, идите, а я вас тут подожду. Побродите, поснимаете. — Семен снова сплюнул. — Хватит вам за глаза часа два. До темноты далеко. Пока светло, безопасно. — Он как будто говорил сам с собой. — Ну, чего встали?

Ян и Веня переглянулись. Семен явно верил, что Ильичево — опасное место. Но чего он боялся? А он боялся и нервничал, это было заметно: курил одну за другой, руки его подрагивали, голос был напряженный.

Будь Веня один, он, как типичный правильный мальчик, послушался бы умудренного, опытного человека, сделал, как ему говорят. Тем более, по его скромному мнению, за два часа можно успеть сделать кучу фотографий.

Но Ян был из другого теста: у него на все имелось собственное суждение, он ничего не боялся, не был суеверным и плевал на опасности.

— Спасибо, конечно, — сказал он. — Но у нас и билеты на поезд на завтра, и план работ намечен. Не для того мы ехали в такую даль, чтобы…

— Как хотите, — отрубил Семен. Он был раздосадован. — Не маленькие. Мое дело — предложить, ваше дело — отказаться. Я предупредил, дальше как знаете.

С этими словами он отвернулся от ребят, показывая, что разговор окончен, и повернул ключ зажигания. Спустя минуту они смотрели, как автомобиль едет в сторону Октябрьского, исчезая в облаке пыли.

— Хорошенькое дело.

— На сколько хочешь спорю, завтра он за нами вернется. Все отлично. — Ян помолчал. — Ты чего, испугался, что ли? — В голосе звучала насмешка. — Зря. Знаешь, сколько я заброшек видел? И всегда про них чего только не болтали. Если бы я всем верил, где бы сейчас был?

Наверное, примерно там, где Веня: ни успеха у девушек, ни заработка от ведения блога. Словом, скучная и серая жизнь.

Они пошли по дороге к притаившемуся где-то впереди городку.

Первые дома стали попадаться, стоило им пройти очередной поворот.

— Вот и окраина, — удовлетворенно констатировал Ян.

А буквально через пять минут ребята уже шли по одной из улиц Мертвого города. Только в тот момент, глядя по сторонам, Веня подумал, что из всех заброшенных городов так прозвали именно Ильичево. Откуда взялось прозвище?

Как бы то ни было, идя по улице, Веня ловил себя на мысли, что название очень верное. Смерть смотрела из разбитых окон и салонов покореженных, вросших в землю машин, гуляла между разрушенными зданиями, дышала из черноты подъездов.

Если на окраине были деревянные дома — полностью разрушенные, сплошь, по самую крышу заросшие бурьяном, то ближе к центру появились двухэтажки, а вдалеке виднелись пятиэтажные «хрущобы».

Ян фотографировал все подряд: замершие навсегда качели и горбатые горки на детских площадках во дворах, валяющиеся на земле остатки скамеек и куски листового железа с крыш, пробивающуюся через разломанный асфальт растительность, посеревший гипсовый бюст Ильича, длинное уродливое здание местной администрации, полуразрушенную школу с выбитыми сбоку большими цифрами «1972», обозначавшими, очевидно, год постройки.

Особенно долго фотографировал детский садик с нарисованными на стенах картинками, которые постепенно выцветали на солнце и смывались дождем и снегом. Полустертые улыбки Зайца и Волка, Винни Пуха, Пятачка и Ивана-царевича превратились в кривые зловещие гримасы, а сами они казались злыми демонами. Смотреть на них было неприятно, и Веня поспешно прошел мимо.

Он тоже снимал, хотя и не понимал толком, куда потом денет фотографии. Так, для себя. Или маме с отцом показать. Они, кстати, были против его поездки. Не потому, что знали нехорошее про Мертвый город, а просто из-за того, что Веня никогда никуда один (то есть без них) не ездил, даже в лагере не бывал.

Зайдя в несколько домов, ребята убедились, что внутри ничего нет. Веня наивно полагал, что найдет в брошенных зданиях предметы быта, увидит застывшие во времени картины ушедшей эпохи, но его ждало разочарование. Все ценное было вывезено хозяевами либо разворовано мародерами. Даже сантехника и та отсутствовала.

Пустые гулкие комнаты, разбитые стекла, груды мусора, отваливающиеся от стен обои, прогнившие полы, обвалившиеся потолки, запах сырой штукатурки, пыли, гниющих листьев. Смотреть было не на что, больше в дома они не заходили.

Ребята бродили по городу, стараясь держать друг друга в поле зрения. В какой-то момент Веня поймал себя на мысли, что ему тут наскучило, Семен был прав: хватило бы пары часов, чтобы налюбоваться очарованием покинутого людьми места.

А потом посмотрел на часы и увидел, что уже половина седьмого!

Выходит, они с Яном бродят уже несколько часов, но даже не заметили этого. Такое ощущение, что в Мертвом городе умерло и само время. Оно тут не чувствовалось, а город застыл где-то в прошлом, как муха в янтаре.

Но если уже так поздно, может, стоит найти место для ночлега, подумалось Вене, и он поискал глазами Яна. Тот фотографировал скульптуры перед приземистым зданием болезненно-желтого цвета: мальчик и девочка, стоя на полуразвалившемся постаменте, вскидывали руки в пионерском приветствии.

Вывески на здании не было, но, похоже, это Дом пионеров. Веня подошел ближе, глядя на гипсовых детей. У мальчика отвалилась левая рука, а у девочки не было правой ладони и носа, она напоминала прокаженную. Предзакатный луч скользнул по лицу пионерки, и Вене показалось, что она ухмыльнулась.