Эшафот забвения - Виктория Платова

"А, если она – дочь сапожника?” – не выходила у меня изголовы фраза, оброненная Кравчуком.

Мы с Яшей не были представлены друг другу, я знала о немтолько от Ирэн, да еще пару раз он заходил в группу, забрать жену послевечерней смены. Для того чтобы вот так просто прийти к нему, необходим былповод.

И повод нашелся.

Покуривая сигарету и глядя на свои единственные, но ещедобротные ботинки (гуманитарная помощь сирийца Тамби, однокурсника Серьги поВГИКу, а ныне процветающего московского бизнесмена, женатого на каныгинской жеоднокурснице Гале Жуковой. В самом начале осени Тамби и Галя посетили слепогоСерьгу и принесли с собой ворох вещей – у Тамби было несколько секонд-хэндов повсей Москве. Из всех вещей мне достались именно эти ботинки – у нас с маленькимСерьгой был один размер обуви), я решила ими пожертвовать. В конце концов,можно прийти в цех с оторванной подметкой и попросить Яшу водрузить этуподметку на место. Так делают все.

Закрывшись в туалете и сняв правый ботинок, я попыталасьоторвать от него подошву.

Не тут-то было!

Проклятая рифленая капиталистическая подошва с американскиморлом была намертво пришита к такому же самодостаточному верху вощеныминитками. Провозившись с ботинком полчаса и обломав и без того короткие ногти, ярешила оставить эту бесперспективную затею. В конце концов визит к Яше можноотложить, а вечером запастись у Митяя какими-нибудь ненужными, требующимиремонта кроссовками.

Итак, с первым походом к Яше Кляузеру мне не повезло.

Куда больше мне повезло с его женой Ирэн.

В последнее время у нас с ней сложились приятельскиеотношения. Я была одной из немногих, кто мог выносить ее канареечное щебетаниео Вуди Аллене. Даже на съемках она старалась сесть поближе ко мне. Теперь еедоброе отношение можно было использовать. Нужно только найти подходящий момент,чтобы аккуратно вывести Ирэн на тетку мужа.

Особо стараться не пришлось. Ирэн была готова болтатьсколько угодно и с кем угодно. Наблюдая за старухой на площадке, я шепнула ейна ухо:

– Мощная актриса!

– Что ты, – сразу же оживилась гримерша, – я дажепредставить себе не могла, что она может так играть!

– А ты давно ее знаешь?

– Ну-у… Не так давно Можешь себе представить, мы ведь сней родственники…

– Что ты говоришь! – удивленно восхитилась я – Правда,это совсем недавняя история.. Мой нынешний муж; Яшка, он ведь ее роднойплемянник. У Яшки, кроме нее, никаких родственников, он ее обожает.

– Есть за что – Это спорный вопрос. У нее совершеннонесносный характер. Она ведь живет в Доме ветеранов сцены, там у нее комнатка,отдельная. Раньше делила ее с какой-то отставной балериной из Перми, так что тыдумаешь произошло?

– Что?

– Выжила эту бывшую балерину за неделю. Сказала:

"Мне нужен полный покой, у меня заслуги перед театром икинематографом, я известная актриса, и муж мой был генералом, Героем СоветскогоСоюза, и я имею право на отдельную комнату, поскольку государству сдалаотдельную квартиру, выплаченный однокомнатный кооператив. Я коренная москвичка,а тут ко мне подселяют пришлых с Урала, как будто у них там своих богаделеннет…"

– Надо же! – односложно восхитилась я.

– А талантливые актрисы все стервы. Вот возьми, кпримеру, Миа Фарроу… Что она устроила Аллену и этой своей приемной дочке…

О Господи, если сейчас начнется еще один пассаж об Аллене, яне выдержу.

– А как Братны ее вычислил? – беспардонно перебила яИрэн.

– Он ее вычислил, как же, держи карман шире! Это онменя благодарить должен, крестную маму кинопроекта. Я взяла в группе сценарийпочитать, я всегда это делаю. Это еще до тебя было… Ну да. Я взяла сценарий какраз в пятницу, а в субботу мы ездили к старухе в богадельню, знакомиться. Яшкатогда меня первый раз представил как свою жену, он очень патриархальный тип,даже синагогу иногда посещает. Я-то вообще не люблю этих ортодоксальных дел,он, конечно, тоже не хасид какой-нибудь, не подумай… Между прочим, община емуочень помогает, это правда… Так вот, поехали мы к старухе знакомиться. Ну,поскольку я свежий человек, она на меня набросилась и давай историю своей жизнирассказывать: и затирали ее-де, и роли не давали, и интриги плели, и карьерузарубили на корню. Она ведь никогда не была красивой, очень хорошей характернойактрисой – да… Но почему-то вбила себе в голову, что она – лирическая героиня.И ничего с ней поделать было невозможно. В общем, целый день просидела сзаткнутым ртом, все ее старческие бредни выслушивала…

Бедная Ирэн, при ее характере просидеть целый день сзаткнутым ртом равносильно гильотинированию, четвертованию и вытягиванию костейна дыбе!..

– Как ты только не умерла? – посочувствовала я Ирэн.

– Сама себе удивляюсь… И так она мне голову заморочила,что мы когда уезжали, я там сумку забыла. А в сумке у меня все – и косметика, ипинцетикдля бровей, я без него никуда, и новый крем израильский, от морщин,совершенно изумительный… Изумительный, Ева! Если хочешь, могу и тебе достать…

Ирэн, как всегда, пробуксовывает, но “пинцетик для бровей”заметно утепляет сюжет.

– Он дорогой, этот крем? – спросила я.

– Не дешевый, но того стоит, это тебе не какой-то тамдурацкий пилинг, не люблю я все это надругательство над кожей… А после этогокрема и поры сужаются, и…

– Так ты его оставила у старухи?

– Представь себе! Так старушка мало того что влезла вмою сумку – она еще там все перетряхнула. Совершенно аморальное существо. Мыприезжаем на следующие выходные, а полбанки крема уже нет, все на себявымазала, старая дура! – ласково сказала Ирэн. – Пинцетик пропал, а он у менядо этого лет семь держался. В общем, постаралась…. Так вот, в сумке еще исценарий был. Приезжаем, а наша разлюбезная Фаина Францевна прямо трясется. Я,говорит, должна играть эту роль, это моя роль, свезите меня к режиссеру, ядолжна его убедить.

– И что?

– Свезли. У нее же хватка, как у бультерьера, не мытьемтак катаньем… Встретилась она с Братны…

– Неужели он с самого начала…

– С самого начала он ее и слушать не стал, сказал, чтоона слишком хороша для его концепции, что совершенно не тот психологическийтип. Она его умоляла только попробоваться и так и эдак донимала. Но ведь наАнджея давить бесполезно, ты знаешь.

– Да уж.

– Она очень тяжело это пережила. Мы потом еще несколькораз приезжали, Яша ведь очень патриархальный тип…

Ты это уже говорила, Ирэн! Не повторяйся!

– ..Так вот, она каждый раз интересовалась, найдена лиактриса, каждый раз говорила, что это только ее роль, единственная роль в жизни.А когда я ей сдуру сказала, что утвердили Александрову… – Ирэн тяжеловздохнула.