Чистый лист - Дарья Кузнецова

В ответ на просьбу о разрешении на брак владыка тоже, в свою очередь, ограничился отговоркой, что не настроен сегодня обсуждать серьезные вопросы, а желает просто отдохнуть.

Меня по повелению владычицы усадили рядом с ней, и дальше разговор вела именно она, а правитель в основном наблюдал, и прочитать по лицу его отношение к происходящему, к Недичу или ко мне не получалось.

Айрина держалась благосклонно, с участием и искренней, но прохладной заботой сердобольной двоюродной тетушки или какой-то другой дальней родственницы. Меня чуть потряхивало от волнения и страха ляпнуть что-то не то, но самообладания, чтобы беспомощно не оглядываться на Мая, хватало. Ежу понятно, что повлиять на владычицу и хоть что-то изменить тезка не в состоянии, так зачем лишний раз показывать ему, насколько мне трудно?

И при чем тут, в самом деле, еж? Ох уж мне эта память, лучше бы чем-то полезным поделилась…

Спасло меня представление. Разговор прервался, когда померк свет и, дрогнув, раздвинулись в стороны отделявшие нас от зала портьеры, а через мгновение подняли занавес на сцене. Наверное, по желанию владыческой четы здесь могли поставить звукоизоляцию или вообще отложить представление до тех пор, пока правитель посчитает разговор оконченным. Но Айрина милостиво разрешила мне перевести дух и, кажется, с искренним интересом сосредоточилась на театральном действии. Я же в поисках моральной поддержки склонилась, насколько позволяло кресло, к Маю, поймала его руку и переплела пальцы.

— Все хорошо, ты молодец, — едва слышно шепнул тезка, прижался губами к моему виску, погладил ладонь.

Я бы, может, поспорила, но — не сейчас. А пока от поддержки Недича, оттого, что он просто находился рядом, стало легче.

Интересно, а владычица прежде в следственном комитете не служила? Кажется, допрашивала она меня очень профессионально, со знанием дела. Вроде бы никаких провокационных вопросов не задавала, интересовалась как будто только моими впечатлениями от столицы, тактично и вскользь касалась отношений с Маем и вообще вела светскую беседу. Но я чувствовала, что безнадежно тону, и давно уже выболтала все, что знала. Сильнее всего выбивала почву из-под ног мысль, что я даже толком не могу сказать, где и в чем именно прокололась и что конкретно поняла по моим словам эта необычная женщина.

Как бы я ни надеялась, представление вечно длиться не могло, антракт наступил возмутительно скоро. Но тут я вспомнила, что женщина имеет право на маленькие слабости, и отпросилась «попудрить нос». Увы, далеко для этого идти не пришлось: уборная находилась за второй маленькой дверцей. Тоже музейного вида, с туалетом за роскошной расписной ширмой, с мраморной раковиной, золочеными кранами и огромным зеркалом, но я уже начала потихоньку привыкать к подобным интерьерам. По меньшей мере они перестали повергать в ступор.

Соблазн отсидеться до третьего звонка я героически преодолела и вернулась в ложу, где Май держал оборону за нас обоих. За время моего отсутствия диспозиция изменилась: Недича пересадили поближе к венценосной чете. Не думаю, что это была его инициатива, скорее со мной закончили и решили плотнее взяться за самого князя.

Лучше бы мы пошли смотреть закулисье в компании Чичича. Хоть он подозреваемый в убийстве и нескольких покушениях на Мая, но вопросы его можно игнорировать или прямо отказываться отвечать, а тут приходилось все время быть начеку.

Впрочем, один плюс у владыческого внимания имелся: после спектакля и допроса нас провели через ту же маленькую дверцу и какие-то внутренние коридоры прямо к выходу на стоянку.

Оказывается, бояться надо было не внимания толпы, а всего двух человек, после светской беседы с которыми мы с Маем погрузились в авто вымотанные и измочаленные.

— Может, стоило сразу во всем сознаться? — предположила я, когда вороной монстр тронулся с места.

— Может, и стоило, — вздохнул Май. — Только для этого нужно было предупредить Стевича и договориться с ним. Я же обещал хранить в секрете твое происхождение. Но, думаю, возможность пооткровенничать нам предоставят, вряд ли владыка удовлетворился тем, что мы наплели сегодня.

— Угу. Главное, чтобы продолжение разговора состоялось не где-нибудь в пыточных застенках, — проворчала я. — Не удивлюсь, если меня заподозрили в шпионаже и, может, даже причастности к крушению дирижабля…

— Вряд ли все так трагично, — попытался успокоить меня тезка. — Тогда разговор быстро сменился бы допросом.

— А это был не допрос? — удивилась я. — Странно. По-моему, Шешель мучил вопросами меньше, чем владычица. Она, часом, не его коллега?

— Нет, — засмеялся Май. — Она принцесса, дочь наместника Элды, это провинция на востоке. Но очень неординарная женщина, факт. Ходят слухи, что контрразведку курирует именно она, а не владыка.

— И я понимаю почему, — нервно хмыкнула я. — Наверное, владыка такой удаче только рад.

— Не думаю, что дело тут в удаче, он очень тщательно подходил к выбору супруги. — Недич пожал плечами. — С другой стороны, и без удачи не обошлось: у них очень теплые отношения, это видно. Редкость для брака по расчету. В любом случае за них и Ольбад можно только порадоваться.

— За них — можно. Но я бы лучше за нас порадовалась в связи с отсутствием интереса владыки, прессы и прочей нечисти.

— Нечисти? — переспросил он растерянно. — Это ведь не про их… немытость?

— Ой, ну ты нашел, к чему придраться! — хихикнула я. — Не знаю, но, скорее всего, нет. У меня есть смутная ассоциация, что это нечто зловредное, но почему оно грязное — понятия не имею. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом, не настолько сложном. Ты, например, обещал придумать мне занятие на тот момент, когда я получу документы.

— Я обещал постараться, — педантично поправил Май. — Честно говоря, мне не очень нравится эта идея…

— Только не говори, что хочешь усадить меня дома или вообще заставить таскаться по светским мероприятиям! — уставилась я на него с наигранным ужасом: понимала, что подобное Недичу и в голову не придет, поэтому всерьез не боялась.

— Я еще жить хочу, — засмеялся он. — Я о другом. Думаю, мое мнение тут ничем не поможет и даже навредит. Тебе самой стоит определиться, чем ты хочешь заниматься, а не пытаться найти какое-то временное решение, только чтобы не было скучно.

— Я хочу в Зоринку, — заявила уверенно. — И точно хочу заниматься какой-то техникой. Например, дирижаблями. Или самолетами. То есть дирижабли — это просто здорово, а самолеты вызывают смутную материнскую нежность: кажется, я с чем-то таким и работала и совсем не против продолжить. Вот только не знаю, с магией или нет, я же в ней пока не очень понимаю. Хотя практикуюсь, да. Кстати, я хотела попросить у тебя какое-нибудь наглядное пособие для обучения! А то тот шарик, что я взяла у Стевича, мало для этого подходит.

— Дам, конечно. Если ты планируешь поступать осенью, разумнее всего нанять тебе учителей. Можно договориться в той же самой Зоринке. Заодно, пока будешь учиться, окончательно определишься, куда именно хочешь поступать, экзамен-то общий.