А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

И вот однажды смотрел Павел Семенович по телевизору передачу про всякий там преступный мир. Документальную, между прочим, передачу. В ней рассказывалось о подлых наркодельцах, отравляющих людям жизненное существование и благоденствующих на чужих несчастьях.

И показывали там штурм милиционерами бандитского логова, где эти душегубы-наркодельцы свили свое змеиное гнездо. Арестовали, значит, тех лиходеев, и среди них мелькнуло, как показалось Павлу Семеновичу, знакомое лицо. Пенсионер на старости лет вдруг стал всерьез верить в Бога, и в тот момент он истово перекрестился, поскольку узнал в схваченном милиционерами наркодельце не кого-нибудь, а Женю, который привозил в Малинино сырье для лекарства, хранимое Козловым в бывшем гаражном кооперативе «Вымпел».

Страшная догадка поразила охваченный ужасом мозг заслуженного пенсионера. В гараже в то время, к счастью, ничего не находилось, но Павел Семенович немедленно отправился туда и заделал тайник оставшимся от строительной деятельности кирпичом.

А молодой человек по имени Женя после этого куда-то запропастился, и Павел Семенович догадывался, куда именно! Впрочем, не появлялся этот парень, и слава богу.

Зато вновь появился Герман Артамонович, один и без железного ящика. Вроде как навестить решил своего подопечного.

И Козлов рассказал ему страшную историю про молодого человека Женю, которого прямо по телевизору арестовали милиционеры.

Герман Артамонович от души рассмеялся и сказал, что Павел Семенович обознался: Женя вовсе не арестован, а стал вице-президентом международного общества «Врачи без границ» и уехал в далекую страну Бургундию, жители которой все поголовно маются головой, да и с сердцем у них то и дело перебои.

Павел Семенович не то чтобы не поверил благодетелю, но, поскольку его после той памятной криминальной телепередачи периодически бросало в нервную дрожь, он заявил, что лекарственное сырье более хранить у себя не будет — ему, мол, на душе от этого почему-то стало страшно.

Благодетель согласился, что добро через силу делать негоже, но попросил Козлова приютить партию снадобья в последний раз.

И тут Павлу Семеновичу пришла в голову спасительная мысль — а не использовать ли для благой цели пустующий гараж его соседа, который полгода назад уехал в длительную заграничную командировку, может быть, в ту же самую Бургундию, где молодой вице-президент Женя лечит местных жителей, поголовно страдающих головной болью. Тем более что сосед ему и ключи от гаража оставил: мол, ставь, Пал Семеныч, машину, когда потребуется, но Козлов отчего-то стеснялся это делать.

О своей идее он тут же поведал Герману Артамоновичу, и она пришлась тому по душе. Благодетель попросил показать ему этот гараж и забрал у Козлова ключи от него, которые, впрочем, через день вернул. И сказал на прощание, что более Павла Семеновича беспокоить не будет.

На том они и расстались.

И тут на тебе — труп в его, пенсионера Козлова, собственной машине!

В беседе с Колей Сбитневым — уж тем более с молодыми сыщиками — он умолчал обо всей этой истории с Германом Артамоновичем, поскольку прямой связи между благодетелем и незнакомым мертвецом вроде как и не было. На самом-то деле Павел Семенович убоялся, что его могут обвинить в сотрудничестве с наркодельцами. Труп в багажнике возбудил в его душе угасшие было подозрения в адрес молодого человека Жени, которые теперь распространились — страшно сказать! — на самого Германа Артамоновича.

Во всяком случае, как только он окажется на свободе, то обязательно проверит гараж соседа-заграничника. А там видно будет — может, и шепнет Павел Семенович Коле Сбитневу о своем сотрудничестве с «фирмой добрых дел».

Его не особо веселые размышления прервали скрип открываемой двери и противный голос прапорщика:

— Козлов, на выход с вещами!

Павел Семенович возликовал. Собственно, вещей-то у него никаких не имелось, и он скоренько соскочил с нар, но его порыв был остановлен соседом-сокамерником, ухватившим счастливого пенсионера рукой за пиджак:

— Слышь, ты, фраер! Передать на волю маляву надо.

Но весть о долгожданной свободе придала Павлу Семеновичу силы и смелости. Он рывком выдернул полу пиджака из волосатых татуированных пальцев уркагана и бросился к двери.

— Во, козел! — услышал он вслед, но не сильно обиделся, поскольку душа его пела.

Расписавшись в получении денег, документов и ключей, Павел Семенович осведомился:

— А моя машина?

— Какую тебе еще машину? — злобно отреагировал дежурный по изолятору. — Тебе, может. еще карету с «Мерседесом» к крыльцу подогнать?

Козлов обиженно засопел и растерянно захлопал жидкими ресницами.

— На улице ваша «шестерка», — успокоил его стоящий поблизости капитан, которого пенсионер видел вчера в РУВД у Сбитнева.

Мгновенно посветлевший ликом Павел Семенович победно посмотрел в сторону дежурного и, не попрощавшись с ним, двинулся на выход следом за любезным милицейским капитаном.

Водрузившись на водительское место, Козлов как-то сразу забыл о всех своих злоключениях и не вспоминал о них вплоть до приезда в родной двор.

Но только он остановился у гаража соседа-дипломата и хотел выключить двигатель, как над его ухом со стороны водительской дверцы раздалось:

— Не глуши, мотор. Давай-ка с тобой, Пал Семеныч, маленько покатаемся…

В девять утра он, как договаривались, позвонил Саше и услышал неожиданное:

— Пляж отменяется.

— Почему же? Ведь погодка отличная!

— Да, но у меня возникли проблемы.

— Какие? Может, я смогу помочь?

— Милый мой мальчик, — вздохнула она. — Ты из тех прекрасных и чистых душой личностей, которые проблемы не решают, а создают. Причем более другим, нежели себе.

— Когда же мы с тобой теперь увидимся? — обиженно спросил он.

— Позвони через час — может, что-то прояснится.

Этот короткий разговор расстроил его всерьез. Он уже понимал, что чувствует к Саше Ликиной нечто большее, нежели тривиальное половое влечение. Может быть, Костя пока не готов был — хотя сие и декларировал — пойти за ней, куда угодно, но уже сейчас оказался способен ради возможной близости с этой молодой женщиной манкировать своими служебными обязанностями, пропустив обязательные стрельбы в тире. А уж о проводимом им расследовании и тем более «джентльменском соглашении» он вообще думать забыл.

Кое-как промаявшись еще час, Митин вновь набрал заветный номер.

— А ты подумал, на чем мы с тобой поедем на пляж? — услышал он радостный для себя, хотя и несколько озадачивший его вопрос.

— Значит, мы все-таки едем! — торжествующе воскликнул он.

— Едем, едем… Ты, надеюсь, водить машину умеешь?