Жестокие намерения - Кора Кент

центре стола — веточки остролиста, плюща и ягоды, украшенные сверкающими серебряными украшениями.

Моя мама приготовила пир: блюда и миски, расставленные на столе, ломятся от еды. В центре — золотистая и хрустящая индейка, окруженная картофельным пюре, политым пикантной коричневой подливкой. Здесь есть запеканка из стручковой фасоли под корочкой из жареного лука, дымящиеся рулеты на ужин, клюквенный соус с дольками апельсина и засахаренный сладкий картофель, плавающий в масле и коричневом сахаре.

— Мам, это невероятно. — И это слишком много только для нас двоих. — Выглядит и пахнет восхитительно.

Она обходит стол и обнимает меня за талию.

— Счастливого Рождества, милая, — говорит она, нежно кладя голову мне на плечо.

— Счастливого Рождества.

Сегодня она одета более уютно, чем на предыдущих праздничных ужинах, которые мы устраивали с Малкольмом. На ней брюки цвета хаки и белый топ с баской, украшенный рождественскими елочками. Она снова похожа на мою маму, но в более стильном наряде.

— Надеюсь, ты не возражаешь, но Джексон скоро приедет. Он пьет рождественские коктейли со своей семьей, а потом ужинает здесь. Я сказала ему, что мы могли бы поужинать до его прихода, и он согласился. Он просто хочет провести Рождество со мной.

Кэрри сияет, и я ненавижу быть той, кто испортит ее рождественское настроение, но ей нужно знать правду о своем новом парне.

— Мы можем немного подождать, если хочешь, — предлагаю я. — Я все равно хочу с тобой поговорить.

Ее брови обеспокоенно поднимаются к линии роста волос.

— Все в порядке?

Я почти струсила. У меня вертится на кончике языка сказать ей, что я беременна, вместо того, чтобы сказать ей, что ее парень также является ее бывшим пасынком. Но прежде чем я успеваю сформулировать ложь, я напоминаю себе, что это для ее же блага.

— Мам, это насчет Джексона.

Она напрягается.

— А что с ним?

Я хватаюсь за край стола, чтобы укрепить нервы. Я никогда не хотела причинить маме боль, но боюсь, что раскрытие секрета Джексона принесет больше вреда, чем пользы. Однако я не могу позволить себе роскошь хранить молчание.

— Джексон — сын Малкольма от интрижки, которая была у него, когда он был женат на Виктории.

Кэрри смотрит на меня, не моргая. В ее взгляде отражается целая буря эмоций. Ее улыбка становится натянутой, после чего она разворачивается и говорит, что забыла что-то на кухне.

— Присаживайся! — Настаивает она, проносясь через дверной проем.

Я слышу, как она ходит по комнате, берет кастрюли, сковородки и снова ставит их на место. Не думаю, что она что-то забыла, но Кэрри поднимает такой шум, что я понимаю, что не стоит ее расспрашивать. Когда она возвращается через несколько минут, ее щеки розовеют, а голос звучит слишком бодро.

— Может, поедим?

Я благоразумно молчу, пока мы раскладываем еду по тарелкам. Несмотря на гору еды на наших тарелках, мы даже не притронулись к тому, что она приготовила.

— Это много, мам.

— Большая часть остатков будет пожертвована приюту для бездомных. — Кэрри улыбается мне, но улыбка не достигает ее глаз. Хотя она легким, непринужденным тоном объясняет, что теперь, когда мы стали жить в достатке, нам нужно помогать обществу, в ее словах есть резкость.

Мне стоило выбрать более подходящее время, чтобы поделиться своими новостями, например, когда я уходила от Ксавьера несколько дней назад. Или вчера. Или завтра. Но точно не на Рождество.

— Мама, — начинаю я.

Она слышит беспокойство в моем тоне, и выражение ее лица становится напряженным.

— Кей, пожалуйста, — умоляет Кэрри, — этот разговор мне нужно провести с Джексоном, а не с тобой. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Мне так много нужно ей сказать, но она не готова это услышать. С тяжелым вздохом я делюсь с ней другой новостью.

— Я беременна.

Вилка из нержавеющей стали выскальзывает из ее пальцев и с шумом ударяется о фарфоровую тарелку; металл резко звякает о фарфор. Ее губы слегка приоткрываются, а глаза расширяются от моего заявления.

— Это ребенок Ксавьера, — быстро добавляю я.

Будет лучше, если она узнает все неприятное сразу. Так она сможет пережить шок без дополнительных потрясений.

Не говоря ни слова, Кэрри резко отодвигает стул и уходит из столовой. Когда она возвращается, в руках у нее бутылка вина. Она вытаскивает пробку и наполняет свой бокал, после чего снова садится и смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

— Повтори это еще раз.

Я незаметно разрезаю индейку на небольшие кусочки и повторяю.

— Я беременна ребенком Ксавьера Маккейда.

Она хватает бокал с вином и подносит его к губам, осушая. Кэрри причмокивает губами, и мы словно возвращаемся в гетто Манхэттена, где никому нет дела до наших манер поведения за столом.

— Мы с твоим отцом не хотели забеременеть в старших классах. Ты ведь знаешь это, верно?

Я медленно киваю, сбитая с толку сменой темы.

— Это был несчастный случай, — повторяю я слова, которые она говорила мне уже сотню раз.

— Счастливый несчастный случай, — уточняет Кэрри. — Потому что у нас была ты. И ты была самой красивой малышкой с самым милым поведением. Ты никогда не плакала, хорошо спала, хорошо ела, ты была совершенством.

Надеюсь, мой ребенок будет таким же покладистым, как я.

— Но, — нарушает тишину мама, — из-за этого было чрезвычайно трудно закончить среднюю школу. Твой отец закончил школу на семестр позже своего класса. Когда ты была маленькой, мне приходилось посещать онлайн-уроки, и я закончила школу на год позже, чем должна была. Я также знала, что не смогу поступить в колледж. У меня не было возможности посещать занятия, а также я не могла отдать тебя в детский сад или нанять кого-то, кто заботился бы о тебе. Это было тяжело, Кей.

— Я не откажусь от своего ребенка, — стою я на своем. Не знаю, к чему клонит мама, но мне не нравится, как она смотрит на меня: извиняющимся тоном, как будто она меня в чем-то подвела.

Через несколько секунд Кэрри качает головой и говорит, что она вовсе не намекает на то, чтобы я отказалась от своего ребенка.

— Твой отец должен был быть рядом с тобой в твой десятый день рождения, когда у тебя пошли первые месячные и когда тебе исполнилось шестнадцать. Он должен был поддерживать тебя, когда ты впервые влюбилась, когда твое сердце было разбито, на школьных танцах и во многих других ситуациях. Но его не было рядом. Его забрал у нас пьяный водитель, и это сильно осложнило нашу жизнь. Это была не его вина, но именно по этой причине мы