Тринадцать шагов вниз - Рут Ренделл

— Вы, конечно, не помните, что в свободное время я провожу социологические опросы, — выдал он заученную фразу.

— Нет, не помню.

— Сегодня я бы хотел поговорить о выборах. Вы ведь знаете, что такое «пропорциональное представительство»?

Нерисса промолчала, ее лицо было задумчивым и каким-то — он не мог подобрать нужное слово — беспомощным.

— Можно войти?

Этого ей совершенно не хотелось. Будь он незнакомцем, она бы выставила его за дверь, но ведь они виделись целых три раза.

— Мне пора уходить. — Хотя она еще целый час собиралась оставаться дома. — Разве что на минутку.

И Нерисса поняла, что сделала ошибку. Она должна была стоять на своем, говорить то, что обычно говорила Свидетелям Иеговы и продавцам встроенных кухонь, — «спасибо, меня это не интересует». Но он уже шел по ее коридору, восхищенно озираясь, кивая и улыбаясь так, что было понятно — ему тут искренне нравится.

Она не пустила бы его дальше порога, но не успела. Он уже был в гостиной, когда Нерисса попыталась остановить его. Сегодня как раз принесли свежие цветы, Линетта расставила их по всему дому в кремовых керамических горшках и стеклянных вазах, пока Нерисса была у мадам Шошаны. На секунду она увидела комнату чужими глазами, глазами того, кто не привык к роскоши сирени, лилий и гербер. И поняла, почему он настолько изумлен.

— У вас очаровательный дом.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она.

— Можно мне присесть, мисс Нэш? И у меня еще одна маленькая просьба. Можно называть вас Нериссой?

Она снова не смогла отказать. Это было бы грубостью, показалось бы, что она ставит себя выше него. А ведь, став знаменитой, Нерисса решила не думать, что она лучше других, и уж точно не показывать это.

С беспомощным видом она наблюдала, как Микс уселся на диван, раскрыл оранжевую папку и взглянул на нее, широко улыбаясь.

Микс долго тренировался продавать себя и продукцию фирмы, изображая приятного во всех отношениях парня и мило флиртуя с женщинами. Неуверенность испарялась, когда он заговаривал с женщиной и начинал вешать ей лапшу на уши. Кроме того, водка начала действовать уже во время беседы с членом парламента.

Микс не видел больше причин ходить вокруг да около и произнес:

— Я хочу открыть вам всю правду, Нерисса. Я здесь не для того, чтобы нести чушь о политике, выборах и прочую скучную ерунду. Я все равно не разбираюсь в этом, как заявила ваша заумная соседка мне в лицо. Нет, я здесь для того, чтобы повидаться с вами. Все, что я сказал вам в доме старухи Чосер, — это правда, каждое слово. И я хочу повторить это другими словами… Но сначала не сварганишь ли ты нам кофейку, любовь моя?

То ли из-за фамильярного «любовь моя», то ли из-за того, что он назвал подругу бабушки «старуха Чосер», то ли из-за тона и странного вида — трудно сказать, но Нерисса с радостью воспользовалась предлогом и ушла готовить кофе. А также звонить по сотовому. Не Дарелу Джонсу, хотя она мечтала его увидеть. Нечестно будет отрывать его от работы, да еще с его помощью устраивать ловушку этому ненормальному. Несколько недель она ждала этой возможности, даже думала спровоцировать этого типа, чтобы был повод позвонить Дарелу. А теперь не могла этого сделать. Она позвонит отцу. Сначала Нерисса включила кофеварку, потом набрала рабочий номер отца.

— Пап, у меня дома тот самый тип, что меня преследует.

— Ясно, — ответил отец. — Я позабочусь об этом.

Агент Нериссы, мать, отец и братья в один голос сказали бы, что Нериссе пора привыкнуть к таким неприятностям, но с ней очень редко происходило подобное. В ней было нечто такое… Нечто холодное, неприступное и невинное, что отваживало мужчин, более чувствительных, чем этот Микс Селлини. Тех же, кого она к себе подпускала, были единицы, и все знали свое место. Микс же не чувствовал разницы, угощают ли его кофе из вежливости или потому, что хотят с ним переспать.

С легкой улыбкой, пожирая Нериссу глазами, Микс взял чашку и сказал:

— Сядь рядом со мной.

— Я посижу здесь, если не возражаете.

— Возражаю, еще как возражаю. — Лицо Микса исказилось в льстивой улыбке. — Но все еще впереди. А теперь скажи, откуда у тебя такое красивое имя — Нерисса? Я такого ни разу не встречал. Прелесть.

— Это из одной пьесы Шекспира.

— Да? Я смотрю, родители у тебя образованные люди. Смешанные браки — это правильно, не находишь? Сочетание разных генов и так далее. Мой дед был итальянцем. Я никому не говорил, но тебе расскажу, что он попал в плен во время войны. Романтично, правда?

— Не знаю, — беспомощно проговорила Нерисса.

— Что ж, давай перейдем к делу. Кстати, вкусный кофе. Отлично. Вот что я хотел сказать — у нас с тобой много общего: образование, возраст, мы любим спорт и живем рядом. Знаешь, я давно в тебя влюбился и тешу себя надеждой, что нравлюсь тебе. Давай проверим?

Испуганная Нерисса встала с кресла и испугалась еще сильнее, когда он тоже поднялся. Их разделял один шаг, и Микс сделал его.

— Поцелуемся для начала?

Она приготовилась бороться с ним, ударить каблуком, если что, но тут позвонили в дверь. Это его отвлекло. Он не смутился и не расстроился, но пришел в бешенство. В глазах сверкнула ярость, а верхняя губа изогнулась.

— Простите.

Нерисса понимала, что это звучит смешно в данных обстоятельствах. Она почти бегом направилась к двери, чтобы впустить отца.

Но на пороге стоял Дарел.

— Твой отец позвонил мне.

«Я убью папу», — мелькнула мысль, а потом ее захлестнула волна любви к отцу.

— Это он напрасно, — сказала она.

— Этот тип еще здесь?

— Да. В гостиной.

Дарел прошел в комнату, где Микс рассматривал хрустальную фигурку, похожую на ту, которой он ударил Данилу.

— Пошел вон, — сказал Дарел.

— Извините? Кажется, мы незнакомы. Меня зовут Микс Селлини. Я друг мисс Нэш. По правде говоря, мы обсуждали как проведем вечер. А вы так грубо нам помешали.

— Я сказал, пошел вон. Вон. Если не хочешь, чтобы я тебя выкинул отсюда.

— О господи! — Микс был озадачен. — Но что я такого сделал? Спросите у нее, если не верите мне.

— Я действительно хочу, чтобы вы ушли, — сказала Нерисса. — Пожалуйста, не сопротивляйтесь. Просто уходите.

— Я сделаю это только потому, что ты просишь, — сказал Микс. — Я знаю, ты хочешь другого. Я вернусь, когда этот тип уйдет отсюда. — Он хотел удалиться с достоинством, но понимал, что мужчина с отвисшим брюшком являет собой не слишком достойное зрелище. На пороге он обернулся. — Я никогда не отпущу тебя, — добавил он скорее потому, что так было надо, а не потому, что имел это в виду. Открыл дверь, вышел и закрыл ее за собой.