Где будет труп - Дороти Ли Сэйерс

— Очень хорошо, Бантер, — машинально отозвался Уимзи.

Десять минут спустя Бантер с чемоданом в руке уже шагал в сторону железнодорожной станции.

Зеленоглазая лихая змейка,

Которая поет как соловей

И сладкую и жалостную песню,

Гнездится меж костей трухлявых Смерти.

У Смерти лучше друга в мире нет.

«Книга шуток со смертью»[143]

Среда, 24 июня

После турецкой бани мисс Гарриет Вэйн отправилась по магазинам. Это была уже вторая ее подобная экспедиция со времени прибытия в Уилверкомб, и оба раза покупки были продиктованы желанием понравиться мужчине. Сейчас она искала дневное платье. Зачем? Для пикника.

Она уже ездила на пикник с лордом Питером, и тогда было совершенно достаточно старой твидовой юбки и поношенного джемпера. Но сегодня ими было не обойтись. Она встречалась с миссис Уэлдон и Генри.

Причудливые комплексы, из-за которых она была резка, груба и в целом абсолютно невыносима с лордом Питером, ничуть не беспокоили ее при общении с Генри Уэлдоном. Ему она демонстрировала ненавязчивую разновидность милой женственности, которая поразила бы Уимзи. Она выбрала изящное платье, сшитое из того, что писатели-мужчины называют «какой-то мягкой, облегающей материей». Лиф подчеркивал фигуру, а юбка живописно колыхалась вокруг лодыжек. Гарриет усилила производимый эффект гигантской шляпой, поля которой с одного боку загораживали лицо и щекотали плечо, а с другого были отвернуты назад, открывая копну черных локонов, искусно завитых и уложенных старшим парикмахером «Гранд-отеля». Соблазнительный туалет, вопиюще непригодный для пикника, дополнили бежевые туфли на высоких каблуках, тонкие шелковые чулки, расшитые перчатки и сумочка. В довершение она искусно, но сдержанно наложила макияж, создав впечатление опытности, имитирующей невинность. Разодетая таким образом, Гарриет заняла место рядом с Генри на переднем сиденье большого седана миссис Уэлдон. Сама хозяйка села сзади. В ногах у нее стояла роскошная корзинка с провизией, а рядом на сиденье лежал ящик с освежительными напитками.

Генри был польщен стараниями мисс Вэйн угодить ему, а также тем, что она открыто восхищалась его манерой вождения. Манера эта отличалась показным лихачеством, грубостью и стремлением «нагнать страху» на всех, кто встретится на дороге. Гарриет умела водить и, как любой водитель в роли пассажира, очень страдала. Но даже когда Генри повернул на скорости пятьдесят миль в час, едва вписавшись в поворот и спихнув на обочину мотоциклиста, она всего лишь заметила, что на высокой скорости всегда нервничает (что, в общем, было правдой).

Мистер Уэлдон, внезапно увидев стадо коров прямо перед капотом, яростно ударил по тормозам, а сбрасывая передачу, чуть не выломал рычаг скоростей. Затем снисходительно улыбнулся:

— На что эти чертовы машины, если их не гонять? Это не лошади — они неживые. Годятся только чтобы добраться из одного места в другое.

Он подождал, пока коровы перейдут дорогу, а затем так резко выжал сцепление, что освежительные напитки едва не попадали на пол машины.

— Ради удовольствия я за руль не сяду, — продолжал Уэлдон. — Я воздух люблю, а эти жуткие душные жестянки воняют бензином. Я когда-то разводил коников, но этот рынок пошел прахом. Чертовски досадно.

Гарриет согласилась и сказала, что очень любит лошадей. Жить на ферме, наверное, чудесно.

— Неплохо, если только не пытаетесь прожить на то, что она дает.

— Полагаю, в нынешние времена это трудно.

— Чертовски трудно, — подхватил было Уэлдон, но тут же прибавил, спохватившись, — хотя мне-то жаловаться не приходится.

— Да? Я очень рада. Я хочу сказать, замечательно, что вы смогли оставить работу и приехали сюда. Наверное, когда за фермой хорошо следят, на ней все, как говорится, само собой делается?

Уэлдон посмотрел на нее так, будто пытался отыскать в ее словах скрытый смысл. Она невинно ему улыбнулась.

— Эхм… На самом-то деле это та еще обуза, — сказал он. — Но что поделаешь? Не мог же я бросить мать одну в этой дыре.

— Конечно нет. Так благородно с вашей стороны приехать и поддержать ее. А кроме того… ну, я хочу сказать — совсем другое дело, когда рядом есть кто-то, с кем приятно поговорить.

— Рад слышать.

— То есть вашей матушке это сейчас очень нужно.

— А вам, значит, нет? Хватает герцогов и лордов?

— А! — Гарриет повела плечами. — Если вы о лорде Питере, то он милый, конечно, но он немного… ну вы понимаете.

— Цаца! — догадался мистер Уэлдон. — Зачем он таскает в глазу эту идиотскую штуку?

— Вот и я об этом. Не слишком по-мужски, да?

— Притворство одно, — сказал Уэлдон. — Заберите у такого парня камердинера, автомобиль, вечерние костюмы — и что останется? Воображает себя наездником, потому что баловался охотой с модным клубом, топтал посевы и пускал скот на поля… Посмотрел бы я, как он…

Он осекся.

— Как он — что?

— Да ничего. Не хочу обижать вашего друга. Но послушайте, чего ему тут надо?

Гарриет сдержанно усмехнулась под свисающими полями своей нелепой шляпы.

— Ну, он говорит, что его заинтересовало это преступление — или что там это было?

— Но вам-то лучше знать, а? — Генри фамильярно пихнул Гарриет в бок. — Я его не виню за то, что он пытается ковать железо, пока горячо, но лучше б ему не внушать старушке пустых надежд. Шляпа у вас ужасно неудобная.

— Вам не нравится?

— Высший класс, и вам очень идет, но эта шляпа держит человека на расстоянии. А кричать я не хочу, мать может услышать. Вот что, мисс Вэйн.

— Да?

— Слушайте! — Генри придвинулся к ней так близко, как только позволяла шляпа, и задышал Гарриет в щеку. — Я хочу, чтоб вы кое-что для меня сделали.

— Конечно, сделаю все, что смогу.

— Вы очень любезны. Убедите этого Уимзи оставить нас в покое. Покуда она верит, что в ее идее про большевиков что-то есть, она будет торчать здесь, упираясь ногами и руками. Это для нее вредно. И вообще-то ненормально. Кроме того, она делает из себя посмешище. Я хочу ее отсюда увезти и вернуться к работе.

— Да. Я вас прекрасно поняла. Я постараюсь.

— Вот и умница! — Генри поощрительно похлопал ее по бедру. — Знал, что мы сразу поладим.

Гарриет улыбнулась:

— Не знаю, получится ли у меня его убедить. Он не любит советов. Знаете, каковы мужчины.

— Вы-то их точно знаете. Держу пари, пробелов в ваших знаниях немного, а? — Генри, очевидно, был прекрасно осведомлен о скандальной репутации Гарриет. Он хихикнул. — Не говорите, что это я вас просил, просто постарайтесь сделать, что удастся. Вы из него веревки можете вить, если захотите, это как пить дать.