Спасатели Веера - Василий Головачев

— Знаю, Толя рассказывал. — Никита махнул рукой и снова фыркнул. — По одному из наших земных мифов, Зу-л-Факар, меч Мухаммеда, якобы тоже обладал волшебной силой, но как это выглядело — миф не говорит. Видимо, создателю мифа не хватило фантазии. Меч — он меч и есть — большой ножик.

— Вы не правы…

— Не обращайте внимания, — перебил Такэда хозяина, — он капризничает от недостатка информации. Tantum possumus, quantem scimus.

— Что? — не понял Истуутука, выслушав своего киб-переводчика. — На каком языке вы это сказали? У лингвера нет аналога.

— На одном из древнейших земных — латинском. — И Толя перевел:

— Столько можем, сколько знаем.

Лемур сморщил нос, но продолжать в том же духе не стал. Бросил гостям два свертка.

— Переодевайтесь, это костюмы с терморегуляцией и удалением кожных выделений.

Костюмы оказались удобными, подстраивающимися под форму тел и похожими на спортивные из толстой, упругой, прочной и одновременно мягкой ткани. Карманов у них не было, но к поясу на специальных липучках крепилось что угодно, в том числе и коробки НЗ, «фляги» акваблоков и оружие — кроме вардзуни. Такэда вынужден был сунуть его в заплечный ранец. Оглядев друг друга, гости остались довольны.

— Теперь примите пару советов, — произнес Истуутука с некоторым сомнением и в то же время с восхищением, глядя на Сухова снизу вверх; он едва доставал головой танцору до пояса. — «Лестницу» Шаданакара нельзя использовать бесконечное число раз. Во-первых, это небезопасно для здоровья, а во-вторых, вас просто перехватят слуги Четырех.

— Мы называем их боевиками «свиты Сатаны».

— Не важно. Я выведу вас в любой хрон, в том числе и домой… — Проводник сделал паузу, но гости молчали, — куда захотите, но если решите продолжать Путь, не бегайте по «лестнице» вверх-вниз. А еще лучше, если бы вы отыскали устройства, способные преодолевать хронобарьеры между Мирами Веера самостоятельно.

— Мы знаем только одно такое устройство — жругр, — сказал Никита. — Но им пользовались только демономаги, игвы.

— Подобные были и у магов-творцов, но можно воспользоваться и жруграми. Эти гиганты рождены демономатематикой, живыми их назвать нельзя, но и чисто механическими тоже.

Никите вспомнилась сопка Медведь, показанная Толей во время вояжа к Неплюеву. Он глянул на Такэду и встретил его ответный взгляд: оба поняли, о чем речь.

— Не все они были уничтожены во время последнего сражения сил Семерых и Синклита Четырех, — продолжал хозяин, — попробуйте найти хотя бы одного из них. Тогда вы станете почти неуязвимы. — Истуутука помолчал. — Если, конечно, сможете оживить жругра и подчинить своей воле. Вы готовы?

Никита и Толя молча кивнули.

Через пять минут они уже выходили из каплевидного аппарата у знакомых скал. Сухов тайком взглянул на перстень — желтый крестик горел спокойно.

— Вы обещали рассказать, как работает перстень… эрцхаор и рация, то есть хохха.

— Пока ты спал, я все узнал, — успокоил товарища Такэда.

— Тогда вперед, самурай, нас ждут великие дела! Мне нужен год, чтобы я смог спокойно тренироваться, и тогда…

— Боюсь, года у нас не будет, — тихо сказал инженер.

Сухов недоумевал:

— Почему?

— У вас нет даже месяца на «спокойные» тренировки, — вставил Истуутука, уже одетый в свой чешуйчатый скафандр. — Шаданакар разрушается, Хаос поглощает хрон за хроном, и цена каждого дня неимоверно велика.

— Если вы тот, за кого себя выдаете, — голос киб-переводчика Истуутуки стал суше, — если вы Посланник — вам должны подчиняться все формы гиперчувствительности и гипервоздействия. Сможете разбудить в себе эти силы, активизировать нужные формы психики — достигнете цели.

Проводник не сказал, что произойдет в противном случае, но это и так было понятно.

Никита задумался. В душе происходила борьба между «да» и «нет», между отвагой и нерешительностью, свободой и ограниченностью. У него вдруг проснулось чувство незавершенности собственных намерений, но никто не мог ему помочь ни советом, ни примером.

— Мне нужно подумать. — Никита, чувствуя прилив крови к щекам, с трудом заставил себя взглянуть прямо в глаза Проводника. — Дня два-три. Если есть место, где нас не достанет команда СС, доставьте нас туда. Дальше я пойду один… или не пойду вовсе.

— Что ж, — поразмыслив, сказал лемур, — по крайней мере честно и откровенно. Возьмите еще вот это. — Он протянул Сухову две пары маленьких дисков, соединенных спиралькой. — Лингверы. В их памяти хранится большинство основных языков Шаданакара. На первых порах они вам помогут. Следуйте за мной.

Спустя минуту дверь темпорала закрылась за ними, станция сдвинула время на определенное количество «хроноквантовых градусов», следуя приказу Истуутуки, и они вышли в другой Мир Веера.

Проводник-Наблюдатель Истуутука покинул их сразу же, как только они огляделись на новом месте. Посланник и его спутник остались одни, чувствуя непривычную робость и ожидая появления чудес, жутких и опасных или приятных и добрых. Однако ничего не происходило. Вне стен кокона темпорала шел дождь, и за его пеленой ничего нельзя было рассмотреть даже в трех десятках шагов.

— Где мы? — осведомился Сухов, попятившись под козырек какого-то каменного строения, из которого они вышли.

Такэда покосился на стену строения, сложенную из крупных каменных блоков, когда-то хорошо обработанных и гладких, а сейчас в оспинах и шрамах эрозии.

— На нейтральной полосе. В этом хроне с давних пор никто не бывает. Это мертвый мир, никого в нем не осталось, я имею в виду — разумных существ. Цивилизация погибла, остались одни развалины.

— От чего она погибла?

— Вирус, выращенный в военных лабораториях, нечто вроде нашего СПИДа.

— Хорошенькое дело! И проводник хорош! А если мы подхватим этот вирус?

— Не подхватим. Хрон изолирован уже около тысячи лет, вирус давно сдох, но изоляцию не сняли. Просто Проводник имеет доступ к тайнам подобного рода.

— Он что, маг?

— В некотором роде. Маг научного знания. В своем мире он известный ученый.

— Ну, раз вирус исчез, остановимся здесь. А как далеко от Земли мы ушли по «лестнице» Шаданакара? Вверх или вниз?

— Шли мы вниз, но по отношению к цивилизации Земли этот мир хоть и не намного, но старше. И принадлежит он «пакету» Земель, где властвуют военные диктатуры, суперкомпьютеризированные системы и полное пренебрежение к судьбе личности. — Такэда помолчал. — Нашу Землю, вероятно, ждет то же самое.

— Не каркай. — Никита помрачнел, вспомнив все перипетии их бегства. — Пошли поищем сухое помещение. Я все еще хочу спать, к тому же мне надо… кое о чем подумать, поразмышлять.

— Думай. Еще Дюма говорил, что «размышлять — высшее счастье для людей действия, единственный отдых, который они себе позволяют».