Вино с нотками смерти - Виктория Викторовна Балашова

увидел высокое офисное здание с надписью «Газпром-Лукойл» и светящимся лозунгом: «Нет пути к миру, мир есть путь».

— Не здесь ли портал, — подумалось.

Уж больно походил небоскреб, стоявший посреди пустыни, на огромный такой портал к людям. Возле входа стояла охрана, дальше — двери на фотоэлементах, впускавших в чрево здания сотрудников.

— Куды, дед, прешь? — окрикнули его строго. — В лаптях, а туда же.

Он глянул вниз: и верно — на ногах вместо сапог лапти. Хотя сапоги тут не спасли бы, видок у него явно не менеджерский. У одного из охранников зазвонил телефон.

— Старика пустить? Ладно, пустим. В правление проводить? Проводим, — охранник строго глянул на «старика». — Велели тебя пустить. Егор тебя в правление проводит.

Внутри стояла прохлада: кондиционеры работали на славу. Мимо проходили холеные девы и мужи в деловых костюмах. В центре большого холла шелестел фонтан, брызгая нефтью, отчего слегка пованивало. Вокруг фонтана был проложен газопровод. Так как он ничем брызгать не мог, на нем просто большими буквами написали «ГАЗ».

Его провели в прозрачный лифт, который быстро понесся ввысь. На нужном этаже охранник Егор пошел с ним к нужной двери.

— Старика привел, — отчитался он правлению и отправился обратно к лифту.

— Заходи, — послышался знакомый голос, — чудило!

Старуха преобразилась с последней встречи еще сильнее: платиновые локоны аккуратно лежали на черном облегающем платье, глаза стали неестественно большими, а талия непропорционально всему телу — узкой. На ногах, вместо лабутенов, теперь красовались изящные туфли-лодочки.

— Хочу стать владычицей морскою! — припечатала бывшая старуха, чье естество нынче выдавал лишь противный, скрипучий голос. — Будем нефть качать из морских глубин и там же прокладывать трубопровод с газом. Но не по всему миру идут нам в этом навстречу. Придется подтолкнуть процесс. Для этого мне надо повелевать золотой рыбкой. А то ты, дурень, к ней все ходишь, но толку от тебя — чуть. Сама буду ей желания диктовать!

Сидевшие за овальным столом из натурального дерева захлопали. Кто-то крикнул «браво». В комнату принесли поднос с заморскими винами и пряниками.

— Ступай, короче, — старуха подняла бокал с вином. — Будем здоровы, господа!

Идти к рыбе было бесполезно. Он вышел в коридор к лифтам и задумался, но долго ему стоять без дела не дали и вытолкали взашей из здания. Побрел он к синему морю. Неподалеку показалась землянка. «Не зайти ли в нее? Вдруг чего полезное. К рыбе за отказом всегда успеется сходить». Он подошел к убогому жилищу. Возле входа стояло новенькое корыто и перевернутая лодченка. «Эх, была не была!» — он всегда боялся заходить в такие помещения — портал-то мог оказаться ложным. Ввалившись внутрь он увидел мужика, чем-то походившего на тех, которые сидели в правлении «Газпром-Лукойла» — холеный, хорошо одетый, в солидных годах.

— Вы кто? — спросил мужик.

— Присядко, — неожиданно для самого себя ответил он. — Я от рыбака.

***

В кабинете Герман выложил на стол пакеты с наборами суши — пиццей питаться надоело. Оля подняла большой палец: оценила смену обеденного меню.

— Рассказывай, Оль. Я прям в нетерпении!

— Погоди. Сейчас Серега придет. Он основное расскажет. Я ему, когда доложила о своих находках, поняла, что попала в точку. Короче, он тоже чего-то нарыл. Скоро будет.

Герман разложил наборы по столам, выдал Оле палочки и, насупившись, принялся есть.

— Ладно, — улыбнулась Оля, — начну. «Рыбак» или Тихонов Алексей Борисович имел такое прозвище не только из-за любви к рыболовной ловле. Он имел удивительную способность заставлять людей исполнять его желания. Его отправляли за хорошее вознаграждение выбивать из должников деньги, из чиновников нужные разрешения и так далее. Серега это выудил из старого дела — Тихонова в девяносто четвертом привлекали к суду по громкому убийству. Но доказать его вину не удалось. Впрочем, несмотря на то, что дело замяли, ему пришлось уехать из Москвы. Тихонов развелся и переехал сюда. В том старом деле есть и справочка о месте работы. Где он числился, как ты думаешь?

— В товариществе Романова? — предположил Герман.

— В нем самом, — подтвердила Оля. — Дело, в котором фигурировал Тихонов, было оцифровано и лежит в архиве, так как по нему много бандюков проходило, которые сейчас стали солидными людьми. Да и дело то так и не раскрыли: никого не посадили, всех отмазали адвокаты.

— Интересно, а Присядко… — начал Герман, но тут в комнату вошел Серега.

— Присядко? Сейчас я вам и про него расскажу, — услышав последнюю фразу, сказал он. — Когда я наткнулся на Тихонова, который числился в судебных архивах по старому делу, то начал внимательно читать все бумаги. Конечно, всюду фигурировала фамилия потерпевшего. Что за фамилия? Правильно — Присядко. Конечно, это не наш Присядко, а его отец. Выяснить этот факт было не сложно. Среди свидетелей, проходивших по делу, был — там-та-ра-рам — Романов. Итак, пазл сложился. Отца Присядко жестоко убили в девяносто четвертом, вытряхивая из него деньги. Несмотря на царивший тогда беспредел, арестовали сразу несколько человек — того, кому он был должен, его подельников и Тихонова. На них всех были только косвенные улики, но так как они к тому моменту уже успели засветиться в разных плохих делах, включая пытки должников утюгами и другими подручными средствами, их решили приструнить. После того, как дело закрыли, они все на некоторое время залегли на дно.

— Итак, мы имеем: Присядко, который мстит Романову, который помог дружку своими показаниями выпутаться из передряги. Но у нас нет доказательств. — Герман призадумался. Можно, конечно, поприжать Присядко и, если у того слабая нервная система, то он сам расколется. А если не слабая? Судя по его поведению, он вполне себя контролирует… — Придется доложить о наших находках. Дальше распутать нам без помощи со стороны Москвы будет сложно.

На следующий день москвичи прибыли в отделение после обеда. Они летели ранним рейсом — шуму смерть Романова наделала много, и действовать следовало быстро. Герман доложил о собственных находках и тут сошлись у них в одну картину недостающие детали.

— Дело в том, что мы выяснили: перед отъездом Романов по почте получил письмо. Его жена точно помнит, как вынимала из ящика разную чепуху и в том числе вынула этот конверт. Удивилась, но отдала мужу — мало ли. А тот прочитал и сильно расстроился. Обратный адрес указан не был, но сотрудники почты посмотрели, откуда оно пришло — отсюда, из вашего города. Здесь наш сотрудник, зайдя в первое же отделение, узнал, кто отправлял послание. Присядко на почте опознали: у них клиентов мало, они его запомнили. Ваши сотрудники уже пошли за ним. Пока,