Шестой уровень - Фридрих Незнанский

Тридцать шесть минут...

Есть!!!

Это случилось в тот самый последний момент, за которым обычно наступает отчаяние. Если бы под водой можно было кричать, они бы непременно закричали. А так Митяй лишь сжал кулаки и радостно потряс ими перед собой.

Металлический контейнер величиной с большой холодильник лежал метрах в тридцати от «маяка», глубоко зарывшись одной из своих нижних граней в песок.

Митяй обхватил контейнер и, прочно уперевшись ногами в дно, потянул на себя. В то же время Немой толкал с другой стороны. Но чертова железяка не сдвинулась с места ни на миллиметр...

Передохнули. Попробовали еще раз. Потом еще и еще, пока окончательно не выбились из сил. Безрезультатно...

Игорь Степанович перегружал контейнер с танкера на бот с помощью лебедки, а затем просто-напросто вспорол дно ножом... Все происходило в неимоверной спешке, у него не было времени и возможностей оценить истинный вес контейнера. Тяжелый — да, но чтобы до такой степени! Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Теперь стало ясно, что в контейнере было не меньше тонны...

Митяй осуждающе покачал головой. Да что толку?..

Игорю Степановичу не оставалось ничего другого, кроме как виновато развести руками...

Сорок одна минута... В запасе еще пять-шесть, и надо подниматься.

Митяй внимательно осмотрел створы контейнера. Нет, он не герметичен, видны щели. Значит, аппаратура либо не боится воды, либо она упакована в плотную оболочку. А может, она разобрана на части? Тогда задача упрощается... Нужно только отпереть замки. Сколько их? Шесть. Три снизу и три сверху. Замки сложные, но не кодовые, можно попытаться.

В его руке нож. Он приподнимает самый верхний замок, вставляет острие в скважину и в этот момент вдруг замечает тоненькую струйку воздушных пузырьков, поднимавшуюся над головой Игоря Степановича. Вторую струйку... Она шла не из маски, а прямо из клапана кислородного баллона...

Митяй оцепенел. Немой перехватил его испуганный взгляд и тоже замер. Он понял, что происходит какая-то внештатная ситуация, и происходит именно с ним.

Митяй предупредительно поднял руки — не двигайтесь с места! Затем осторожно приблизился к Немому, заплыл ему за спину. Игорь Степанович обеспокоенно завращал головой.

Козлов раскрыл перед его лицом ладонь — спокойно, доверьтесь мне, я все держу под контролем. Он завернул вентиль до упора и проследил за реакцией Немого. Тот показал, что кислород по-прежнему продолжает поступать в маску... Две воздушные струйки уменьшились, но не исчезли... Утечка...

Митяй раскрыл крепления на груди Игоря Степановича и начал сдергивать лямки ранца с его плеч. Тот инстинктивно отмахнулся, но быстро сообразил — так надо. И дал знак Митяю — я сам. Он глубоко вдохнул, сорвал с головы маску, сбросил с себя акваланг и сразу же почувствовал, как его, полегчавшего на несколько килограммов, уносит вверх...

Митяй резко оттолкнулся от дна, в два приема нагнал Немого и буквально приклеился к нему, обхватив руками его бедра. Еще немного, и случилось бы непоправимое. Игорю Степановичу достаточно было резко подняться на двадцать — тридцать метров, и коварный азот в лучшем случае сделал бы его инвалидом на всю оставшуюся жизнь... Кессонная болезнь — страшная сказка на ночь для всех подводников. Сказка, которая для кого-то становится плачевной реальностью... От нее иногда может спасти только барокамера, но где ее взять?..

Так они и плыли, крепко прижавшись друг к другу, дыша по очереди из одной маски. Они уже смирились с тем, что задание провалено, что контейнер навечно останется на морском дне. Да и гори он ясным пламенем! Самим бы как-нибудь выкрутиться...

Сорок девять минут...

Наконец добрались до каната, вцепились в патронный ящик. Можно немного передохнуть, перед тем как начать плавный подъем. Кислород на исходе, надо увеличить паузы между вдохами...

Александр и Василий, одновременно вскинув руки, посмотрели на часы.

— Ни себе фига! Пятьдесят минут, — взволнованно произнес Гладий. — Где же они?

— Не паникуй, еще есть время... У Козлова такой опыт, что...

Турецкий не договорил, запнулся на полуслове. Откуда-то из глубины до него донесся странный монотонный гул...

— Что это?

— Не знаю...

Блики лунного света зловеще прыгали по вздыбленной поверхности океана. Гул нарастал.

«Будто чугунный шар по асфальту катится...» — нервно передернул плечами Александр.

— То морской дьявол кричит от голода...

— Какой еще морской дьявол?

— Его никто не видел, во моряки говорят, шо он есть. Стоит на него один лишь разок взглянуть — и мгновенная смерть...

— Перестань.

— Морской дьявол может читать мысли. Он находит в них самый большой страх и принимает его обличие. И человек умирает от своего же страха, понимаешь?

— Понимаю. — Турецкий зло посмотрел на Гладия. — Лучшего момента не нашел?. Ребята под водой, а ты со своим дьяволом! Беду накаркать хочешь?

— Та это я так, к слову... — виновато потупился Вася. — Я раньше не верил во все эти бредни. А теперь, знаешь, шо-то начал верить... Люди же не просто так говорят...

Внезапно они увидели источник странного гула. Он сам был странным — круглый, прозрачный, его нутро ярко мерцало в глубинной черноте...

Это был огромный воздушный пузырь... Настолько огромный, что в нем могло бы разместиться коровье стадо...

И в следующий момент глиссер тряхнуло с такой силой, что мужчин подбросило в воздух и плашмя опрокинуло на палубу. Море расступилось, и из гигантской воронки взметнулся столб желто-кровавого пламени. Стало светло, как днем...

Прошло всего лишь какое-то мгновение, и все вокруг вновь окуталось ночной мглой. Будто и не было взрыва... Будто померещилось...

Александр и Василий все еще лежали на палубе, уставившись опустошенными взглядами в звездное небо... Случилось самое ужасное, что только можно было ожидать? Кислородный баллон не выдержал давления? Что вообще произошло? Подводный вулкан?..

Из рубки выполз Сотников, прижимая к груди окровавленную руку. Его задело осколком разлетевшегося вдребезги стекла.

— Братцы, вы живы? — тихо спросил он.

— Живы... — отозвался Турецкий.

— А что это было?

— Морской дьявол, — прошептал Вася, сглотнув комок в горле. — Морской дьявол...

Турецкий зло глянул на него, но тут же отвел глаза. «Дмитрия и Игоря Степановича больше нет. Они погибли...»

Время тянулось так медленно, что казалось, часы все остановились. Секундные стрелки переползали с деления на деление, как улитки.