Шестой уровень - Фридрих Незнанский

Сначала ответствовал Савелов.

Да, было задание правительства вывезти с территории дружественной нам Японии «ГП-1». Сделать это надо было накануне зимних Олимпийских игр. Представляете, какой был бы скандал, если бы...

— Представляем, — поторопил Турецкий.. Савелов оглянулся на навострившую ушки Нателлу.

— При ней?

— Господи, Валентин Демидович, о чем вы?! — развела руками Нателла.

— Она будет молчать, — убежденно сказал Немой.

— Ладно. Так вот, нам стало известно, что информация об этом тут же ушла на сторону. Кто это сделал — теперь мы знаем. Но тогда нам это только предстояло узнать. О вывозе подавителя было осведомлено достаточно много людей. А вот о том, что никакого подавителя на танкере «Луч» не будет, только ГРУ.

— Не только, — вставил Меркулов. — Я знал. СВР знала.

— Ну да, ну да. Честно говоря, мы думали, что предатель Немой.

— Ясно, — вздохнул Игорь Степанович.

— Да ведь все к тому вело, Игорь. Ты пропал, ящик пропал!.. Вот тогда и решено было послать команду. И тут всё начало идти наперекосяк.

— Уж конечно, — самодовольно сказал Веня. — Мы в ваши игры не играли.

— У меня попутный вопрос, Валентин Демидович, — сказал Турецкий. — Зачем ребят было вязать по рукам и ногам якобы совершенными ими преступлениями?

— А что, есть какой-то другой способ гарантий? — вызверился Савелов на Турецкого.

— Есть, — тихо сказал он. — Честное слово этих ребят.

Ироничная улыбка Савелова держалась недолго. Мрачные взгляды ребят погасили ее.

— Ну ладно, простите, — сказал он еле слышно.

— Ну, тут и я должен добавить. И для тебя тоже новости, — кивнул Меркулов Савелову... — Проверить решено было всех. Тебя в том числе. Вот поэтому по решению генерального и руководителей силовых ведомств подключился Александр Турецкий. Если ты хотел, как бондарь, запустить мышей в бочку, то мы хотели проверить и самого бондаря.

— Да уж, — вздохнул Савелов. — Чуть меня и не положил ваш проверяющий следователь.

— А ведь действительно чуть было, — согласился Турецкий.

— А вот я так и не понял, с чего он вдруг сорвался, Чернов? — спросил теперь Савелов.

— Случайность, — покачал головой Немой. — Мелочь.

— Слишком много случайностей...

— Да. Но это понятно. Настоящий заговор в принципе не раскрываем, — сказал Меркулов.

— Этим надо теперь Митяя утешить, — горько сказал Веня.

— Да, мы уже дали распоряжение, с корейцами разберутся серьезно. Вообще надо прикрыть эти концлагеря на нашей территории.

— Послушай, Валя. — Меркулов бросил окурок в снег. — А ведь не мог Чернов один такую пакость провернуть. Кто-то ему помогал.

— Это мы выясним.

— Сами? Турецкий вам не понадобится?

— Сами, сами, — заторопился Савелов. — Тут ведь какое дело — теперь сами понимаете, штучка эта дорогого стоит. Вот наш «стратег», видно, и продал ее всем, кому только мог. Пиратам этим, японцам, американцам, даже корейцам, я думаю.

— Конечно! Кто ж еще?! — подхватил Турецкий.

— В любом случае он бы не проиграл. Кто-нибудь, он был уверен, до подавителя этого доберется.

— Да он и за информацию только, наверное, отхватил прилично, — сказал Меркулов.

— А представляешь, сколько бы ему отвалили за настоящий подавитель?!

— Нет, ребята, то, что вы сделали, это вообще ни в какие рамки! — чуть ли не восторженно развел руки Меркулов. — Этого вообще никто не мог ожидать, а наш «стратег» Чернов тем более.

— Скажи, Турецкий, — конфиденциально склонился к Александру Савелов. — У вас все-таки какой-то план был?

— Не-а, — легкомысленно ответил Александр. — Только русское «авось»!

И вдруг все насупленные лица прояснились. Первым хихикнул Веня. За ним Гладий громыхнул своим басовитым хохотком. А дальше как пожар — смеялись все. Хохотали, хлопали себя руками по ляжкам, утирали слезы, уже выли и стонали, обессиленные смехом...

Не смеялась одна журналистка.

— Ох, мужчины, смотрю я на вас и — страшно, — сказала Нателла грустно. — Все в какие-то игры играете. Все казаки-разбойники. Ужас...

Савелов хотел было что-то возразить, но не стал. А ведь права журналистка. Ох как права.

Ребят Турецкий позвал к себе. Немой только отпросился съездить к жене. Но так и не вернулся.

Первым делом отмылись, оделись потеплее. Турецкий сбегал в прачечную за бельем, чтобы было что постелить этакой ватаге на ночь. Машину-то он так и не купил. Выпили, помянули Митяя. Говорить много теперь не хотелось.

Ночью Веня пропал.

— К зазнобе своей поехал, — сказал Кирюха. — Слушай, Саш, у тебя случайно нет телефона артистки Алферовой?

Действительно, утром Веня появился со своей девушкой. Всей командой поехали к Андрею Чеснокову, который уже ходил, опираясь на палочку. Рассказали ему о приключениях, подогреваемые завистливым блеском в глазах больного командира.

А когда вышли на улицу, вдруг оказалось, что всем в разные стороны.

Попрощались почти официально. Конечно, обменялись адресами, обещали друг другу писать и созваниваться. Но как-то без энтузиазма.

«Это потому, — подумал Турецкий, — что просто устали».

Когда он вернулся домой, зазвонил телефон. На проводе был Меркулов:

— Ну что, герой! Может, вернешься в прокуратуру? Чин будет и дела все будешь до конца доводить! Обещаю.

— Нет уж. Завтра деньги получаю. Машину куплю, хватит ноги бить. Отдохну пока.

— Ну ладно, бывай.

Александр собрал белье, чтобы снова отнести его в прачечную. Времени теперь было вдоволь. Что там еще ему надо сделать? Ах да, календарь новый купить. На 1998 год...

Он поднял трубку:

— Костя, это Турецкий. Возьмете обратно в прокуратуру?..