Безупречный враг - Оксана Демченко

— Охотно.

— Вот указания, как найти госпожу Виори и ее семью. Только учтите: она опасная женщина, как и я. Очарует вас. И, если араави вас выслушает и все обойдется, вы будете плавать к Запретным островам и обратно, не спрашивая, чьи приказы исполняете.

— Это опасно и вредно для Дэлькоста?

— Нет.

— Это скучно? Там нет пиратов, штормов и шквалов?

— Не скучно.

— Тогда не вижу по курсу рифов, — безмятежно улыбнулся капитан. — Амели, а чем я заслужил ваше внимание? Вы лично прибыли за каким-то нелепым ларцом, вы тратите на нас драгоценное время. Есть ведь и иная причина для визита.

— Ваш рулевой.

— Женское сердце — загадка, — сокрушенно вздохнул Тэль-Мар. — Я позову мальчишку. Он совсем пацан, ему зимой исполнится двадцать два. Нет, он не ваш герой, не может так везти этому бешеному, его и без того слишком любит море.

— Деловой интерес, — согласилась Амели.

— Тогда я спокоен. Оставляю вас. — Догадливый капитан свернул салфетку и извлек из бара чистый бокал. — Помните: вы задолжали мне запись в мой корабельный журнал.

— Пустяки, сочтемся, я вас еще не раз увижу, — пообещала Амели.

— Счастливый день, — посветлел лицом капитан. — Я зову его. И мы все будем снова ждать вас. «Приз» ваш, пиратка. Мы сдаемся без боя.

Он удалился, крайне довольный собой. Амели тихонько рассмеялась.

— Обожаю Тэль-Маров, — шепнула она. — У лучших в этом роду не стоит подозревать ни спеси, ни жадности. А сверх того — как велика в них эта завораживающая любовь к океану. Даже жаль отдавать такого ухажера дочери наставницы. Зато не будет болеть голова ни у самой Виори, ни у ее добрейшего мужа. Страшное дело — взять в жены сирену… То ли любит она тебя, то ли морочит. И сама не знает, любима или влила голосом стойкую привязанность.

Амели задумалась, трогая бокал кончиками пальцев и хмуря брови. Ей всего-то двадцать четыре. Шесть лет она живет на северном берегу, нашептав голосом сирены одному из Тэль-Розов легенду о себе — дочери договора. Есть и нужные документы, и старые знакомые, быстро привыкшие узнавать подругу детства. За плечами успех на чужом берегу, головокружительный взлет при дворе, лишенная логики симпатия короля. Даже сама она не ведает, что скрывается за увлечением Альбера. Есть ли в сухой и холодной душе короля хоть капля настоящего чувства? Или все его навязчивое внимание, целиком, — лишь слепленный голосом сирены морок?

— Как мы похожи с тобой, Тэль-Мар, — усмехнулась Амели. — Ты пойман в ловушку своим долгом и обручен с развратной дрянью. Ты живешь морем и ищешь пиратов. А я охочусь за Альбером и его людьми. И нахожу свое дело весьма впечатляющим, опасным и захватывающим. Впрочем, неплохо бы осесть в домике на берегу. Когда-нибудь…

— Звали? — Дверь рванули со всей силы, в проеме возник лохматый крепкий мужчина, молодой и быстрый в движениях. С первого беглого взгляда понял, кто сидит за столом, и резко остановился: — Так. Говори, что надо. В каюту не войду.

— Почему?

— Не хочу прыгать на задних лапках перед подлой сиреной.

— Как глупо! Начнем с того, что я не использую голос без крайней надобности. — Амели обиделась, даже капризно надула губы. — Затем — ты отвратительно самонадеян, я не мелкая писклявая храмовая вещь и могу достать тебя за дверью и дальше, на корме или носу корабля. Я обладаю полновесной каплей божьей и согну тебя, если пожелаю. Вот постараюсь — и заставлю прыгать.

— Все вы, сирены, собою гордитесь и прочих не числите людьми.

— Ты сам начал злить меня! Довольно, прекрати наконец умничать тут и командовать. Давай напомню: ты рулевой, тебе приказал сюда явиться сам капитан. Он для тебя поважнее сирены. Садись и слушай.

— О чем пойдет речь? — упрямо уточнил моряк, не двигаясь с места.

— Ты отвратительный наглец… Хорошо же, я искала оримэо по имени Юго, чтобы он помог мне выручить из беды сирина Элиис. У девочки большие неприятности, она теперь вне Древа и ею интересуется король Дэлькоста. Кроме этого ядовитого подлеца в деле целая толпа его жадных подданных. С указанной сворой я постепенно разбираюсь, память у тех, кто видел Элиис, слабеет. Но сам Альбер успел многовато наворотить.

— Она здесь? — охнул Юго и быстро пересек каюту. — Цела, жива и свободна, я рад! Ври дальше, уже интересно. Что может угрожать сирину, породнившемуся с океаном?

— Обман. Предательство. Крушение надежд. Отчаяние. Для нее, дочери моря, все перечисленное гибельно. Утратит себя, если разучится верить людям. — Сирена погладила крышку ларца. — Пока что она путешествует на корабле, именуемом «Гончая луны», и я не знаю, насколько оправданны мои страхи. Я исхожу в рассуждениях из здравого смысла и грубой деловой практичности. Но я опасаюсь строить выводы слишком уж поспешно. Вмешательство будет необратимо… Пока что я сомневаюсь. Может статься, хотя это почти немыслимо, но я все же отдаю должное обаянию Элиис… Вдруг принц Мирош всерьез любит девушку? Тогда ему надо дать время для принятия решения. Он непростой человек, и кто знает, вдруг он решится и откажется от Дэлькоста? Тогда худшее не произойдет. Здесь, в ларце, кое-какие записи по поводу Элиис. По большей части их делал ее названый брат Боу. Ты читаешь на эмоори?

— Дурацкий вопрос.

— Второй такой же: а на тэльрийском?

— Само собой. Даже романы.

— Вот так рулевой… Это тоже роман, и я не знаю, хороша ли его развязка. Читай и думай, после прочтения бумаги лучше сжечь, мы стараемся не допускать появления записей на эмоори в здешних архивах. Больше мне пока ничего не требуется. Через месяц, никак не раньше, «Гончая луны» встанет на якорь в этом порту. Если сочтешь, что Элиис тебе дорога и я не лгу, сойди к тому времени на берег и дождись меня в корчме «Ржавый якорь». В ларце есть указание, как ее найти. Там же — письмо к хозяину. Тебя поселят на любое время и при любом числе посетителей и постояльцев.

— Название не предполагает толпы завсегдатаев, — хмыкнул Юго.

— Мода — странная штука. Иногда она дурит людям головы посильнее голоса сирены. Одно скажу: кормят в «Якоре» бесподобно.

— Там делают самый вонючий сыр в городе? — предположил Юго.

Сирена замерла, не донеся нежно-зеленый кусочек до рта. Фыркнула, пожала плечами. Прожевала деликатес и запила крошечным глотком вина. Юго был ей — и это удивляло саму Амели — интересен. Пообещав не пользоваться голосом, женщина слукавила. Пару раз она напела приятие. Просто так, для облегчения разговора. Не подействовало! То есть даже более того: осталось незамеченным. Словно этого рослого крупного человека голос обтекает, вызывая у самой поющей лишь утомление и смущение. Амели хищно прищурилась, не в силах подавить прилив азарта. Первый случай в ее обширнейшей практике применения меда и яда звучания!

— На тебя не действует голос. — Амели решила вслух признать свои наблюдения.