Игра Мелины Мерод - Александра Гром

— Вы Пьер Эстейн? — уточняю на всякий случай, дабы избежать неловкости, если под «партнёрами», упомянутыми в вывеске, имеются в виду родственники с той же фамилией.

— Именно так, барышня, — мужчина степенно склоняет голову, — а вы не желаете представиться?

— Мелина Мерод.

— Роже Рейн, — напарник достаёт из кармана удостоверение и показывает его замершему владельцу магазина, — Главное следственное управление Розеля.

— И какие же вопросы могут быть ко мне у следователей? — господин Эстейн вежливо улыбается, складывая руки на животе. Жест и сама поза выглядят смешными, но настолько естественными, что нет сомнений — это многолетняя привычка.

Впрочем, жесты и их значение можно отставить пока в сторону. В свете ламп на среднем пальце правой руки этого господина мелькает массивный старинный перстень. Вместо камня его украшает вензель из четырёх букв. Весьма грубая работа, но менее ценным от этого данное украшение не становится. Пусть я путаюсь в способах огранки драгоценных камней, но зато в таких вот украшениях разбираюсь прекрасно.

— Господин Эстейн, у вас есть дети?

Оба мужчины с недоумением смотрят на меня. Пауза затягивается, но в конце концов её прерывает тот, кому я адресовала вопрос:

— Нет, госпожа Мерод, детей у меня нет.

— А супруга?

Владелец магазина неловко дёргает руками, будто собирается их опустить, но всё же отказывается от первоначальной идеи. И правильно! Я уже заметила перстень. Теперь прятаться бесполезно.

— Я никогда не был женат, — он вскидывает подбородок, ожидая следующего вопроса.

Ему приходится подождать ровно столько времени, сколько мне требуется для того, чтобы подойти к одной из ваз.

— Какова её цена?

— Пять тысяч золотых, — следует спокойный ответ.

— А у этой? — я перехожу к следующей.

— Тринадцать. Предвосхищая ваш вопрос: третья ваза стоит двадцать четыре тысячи золотых. Если желаете, могу показать документы на неё. У меня в магазине всё законно.

— Не стоит себя утруждать, — отмахиваюсь от любезного предложения и перехожу к самому дорогому экспонату.

Воображение услужливо рисует пять пачек банкнот с золотым обрезом и тиснёнными золотом цифрами, обозначающими достоинство купюр. Крайняя стопка чуть тоньше остальных…

Я оборачиваюсь к мужчинам. Сначала моего внимания удостаивается хозяин кабинета:

— Знаете. Порой я бываю такой неловкой, что просто удивительно!

Пока господин Эстейн хмурится, я бросаю взгляд на Роже. Он запускает руку в карман пальто. Должно быть, именно там лежит один из очень полезных приборов, которыми вооружаются эксперты, отправляясь на дело.

Провожу по ободку вазы. Материал отзывается слабым звуком, похожим на свист. Действительно не подделка!

— Осторожнее! — предостерегает меня господин Эстейн, но я, разумеется, не внемлю его словам, наоборот, намеренно толкаю вазу, и та стремительно приближается к полу.

Мужчина спасает своё сокровище в двух сантиметрах от катастрофы.

— Что вы себе позволяете?! — возмущается он, но я игнорирую окрик, как и предшествующее ему предупреждение.

Всё моё внимание сосредоточенно на Роже, изучающем результаты замеров.

— Совпадение сто процентов. — Помощник поднимает на меня взгляд. — Это он.

— Я требую объяснений! — господин Эстейн сжимает кулаки.

Подумать только!

— На самом деле это мы пришли к вам за объяснениями, — возражаю я, но прежде чем продолжить мысль, отхожу подальше от дорогой вещицы. В случае чего возмещать ущерб придётся папеньке. Думаю, он не выкажет недовольство, но, как и господин Эстейн, потребует объяснений, что крайне нежелательно! — Ведь именно вы лет одиннадцать назад или чуть раньше, создали артефакт способный перемещать предметы и нейтрализующий при этом защитные заклинания весьма высокого уровня. С помощью этого артефакта из нескольких музеев и частных коллекций были украдены ювелирные украшения и драгоценные камни. В данный момент наш особый интерес вызывает похищение камня Этель, что хранился в Мильском музее ювелирных искусств. Не будете ли вы столь любезны, чтобы назвать имя заказчика?

Можно было ожидать, что господин Эстейн попросту рассмеётся мне в лицо, но он выбирает более вежливый вариант:

— Я не понимаю, о чём идёт речь. Мне непонятно на каком основании вы вообще задаёте мне эти вопросы. А ваш фокус с замерами магического возмущения… можете оставить их себе на память, поскольку полученные таким образом они не будут приняты судом. Разрешение на моё сканирование вам никогда не получить — мои адвокаты этого не допустят. А теперь я попрошу вас удалиться и не мешать мне работать!

Одного взгляда на Роже мне хватает для того, чтобы, насколько он недоволен происходящим. Мне тоже всё это не очень нравится, но я упрямая!

— Господин Эстейн, мы приносим вам искренние извинения за беспокойство и, разумеется, уйдём, раз вы так настаиваете, но позвольте я для начала обрисую вам то, как в дальнейшем будут развиваться события. Поверьте, мои слова не являются угрозой, это… моделирование ситуации. Вы согласны меня выслушать?

— Вы потратили достаточно моего времени, пара минут ничего не решит. Так что я вас слушаю, — отвечает он резким тоном. Но тон для меня роли не играет, поскольку я получила согласие на дальнейшую беседу!

— Во-первых, вы абсолютно верно предположили, что никаких прямых улик против вас у нас нет. Но, к несчастью для вас, есть и во-вторых. Не далее как сегодня утром я получила записку от анонима, который фактически назвал вас пособником преступления. Как мы с коллегой только что убедились, этот неизвестный был прав.

Я внимательно слежу за реакцией мужчины на свои слова. Начало его воодушевляет, а продолжение заставляет опять внутренне собраться.

— Разумеется, данные, полученные господином Рейном, к делу не прикрепишь, а вот записку я просто обязана предоставить вместе с отчётом. Существует ещё одно обстоятельство и оно, как ни странно, одинаково неприятно для нас обоих.

— Вот как?! — господин Эстейн позволяет себе удивлённый возглас.

— Да. Если я до завтрашнего дня не найду заказчика кражи, меня отстранят от дела. Неприятно, согласитесь?

Мужчина осознаёт, что мой вопрос риторический. Кроме того, господина Эстейна куда сильнее волнует продолжение истории, ведь оно коснётся его лично.

— Кому передадут дело?

— Возможно, им займутся следователи по особым делам. Возможно, сразу служба безопасности короны. — Я пожимаю плечиком, и кивком указываю на правую руку собеседника. — Уж вы-то слышали про выставку, которая скоро откроется в Розеле и о тех, кто её посетит. Этель должен быть там.

Глубокие морщины пересекают лоб мужчины, но он по-прежнему хранит молчание. Хорошо, я подтолкну его в нужную сторону: