"Боинг" идет на таран - Максим Шахов

– Позвольте, полковник! – возмущенно проговорил Маслецов. – Я не позволю…

– Слышите? – хмыкнул Виктор. – Человек специально покинул нажитые непосильным трудом в прокуратуре хоромы и примчался на нажитом тем же непосильным трудом «мерсе» за сто пятьдесят тысяч баксов, чтобы не позволить нам проводить оперативно-следственные действия.

– Логинов, не нагнетай тоску, – перебил его замдиректора. – А то вдруг с ампулой окажется что-то не то!

– Это вряд ли… – начал было Виктор.

В этот момент из микроавтобуса экспертов высунулся парень в комбинезоне и белых перчатках:

– Товарищ полковник!

– Да, Егор? – быстро повернулся Виктор.

– Экспресс-анализ показал, что на стенках ампулы и на стенках одного из шприцев находятся остатки пентотала.

– Есть контакт, товарищ генерал! – быстро сказал Виктор. – Все в елочку!

– Ф-фух! Ну, тогда вперед, Логинов!

– Есть, товарищ генерал! – Отключившись, Виктор вскочил и приказал: – Петров! Габара забираем для беседы в УФСБ. Автобус экспертов и машину с Габаром пусть конвоируют спецназовцы. На Габара надеть бронежилет и сферу. Короче, выдвигайтесь колонной…

– Так, а вы?

– А я, Петров, с Аверкиным мотнусь домой. Заскочу принять душ и переодеться. Встречаемся в управлении! – Развернувшись, Виктор едва не налетел на Маслецова. – А ты пошел вон! – негромко сказал он.

– Что?.. – едва не задохнулся зампрокурора. – Да как вы смеете?.. Я сейчас! Я сейчас!..

Уже миновавший его Виктор резко остановился и повернулся. Маслецов выхватил дорогущий мобильный, но попасть в кнопку вызова не мог – настолько у него дрожали руки. Это Виктора невольно развеселило.

– Смею… – сказал он с холодной усмешкой. – А ты лучше езжай домой, Маслецов! Прими успокоительное и подумай, к кому теперь в холуи прибиться. Потому что Габар тебе уже не поможет. И ты ему тоже. Это я тебе гарантирую. – Под презрительным взглядом Логинова Маслецов замер. Тот развернулся и крикнул на ходу: – Аверкин! Постели что-нибудь на сиденье! А то я там всю обивку испачкаю!

– Здрасьти, а во скоко «Ногинск» с рейда снимается? – спросил Тагир делано-молодым голосом, подражая интонациям новоиспеченных мариманов.

– Секунду… – устало ответила диспетчер. – Швартовка в нефтегавани около десяти утра!

В трубке тут же раздались короткие гудки.

– Черт! – вздохнул Мурадов, вычеркивая «Ногинск» из своего списка.

Он снова не угадал с танкером. Теперь нужно было звонить насчет следующего. Не сразу, конечно, а после некоторого перерыва и другим голосом.

Тагир вышел на балкон и закурил. Район Шесхарис уже спал. Расположенная рядом с ним одноименная нефтегавань продолжала жить своим обычным ритмом. Дня и ночи там не было. Погрузка-выгрузка велась круглосуточно и круглогодично.

Уловив движение слева, Тагир повернул голову. Со стороны моря в Цемесскую бухту довольно быстро двигался танкер. Он спешил занять у восьмого причала место того, что недавно вышел в море. Это было очень кстати.

Мурадов дождался, пока судно приблизится, и рассмотрел его название. После этого он вернулся в гостиную и вычеркнул танкер из своего списка. Теперь в нем оставалось только три судна.

Мурадов взялся за стационарный телефон. Звонить с мобильного, которым его снабдил Габар, было слишком неблагоразумно. Да и вообще от обоих телефонов, предоставленных осетином, надо было избавиться. Потому что по этим телефонам на него можно было выйти. Но сделать это следовало уже перед уходом из Новороссийска.

Тагир набрал тот же номер.

– Справочная порта! – буркнула диспетчер.

– А «Арам Карапетян» когда к стенке становится? – спросил Тагир уверенным голосом морского волка.

– Сейчас… Завтра в двадцать два. К восьмому причалу…

– Понял! Спасибо! – сказал Тагир и отключился.

Это было оно. Как раз то, что требовалось. Танкер «Арам Карапетян» должен был ошвартоваться в нефтегавани завтра в десять вечера. А уже после этого от морвокзала должен был отойти и «Ираклис».

Майор Аверкин завернул и подъехал к крыльцу УФСБ. У двери стояло двое спецназовцев в полной боевой выкладке с автоматами.

– Я машину на стоянку пока отгоню, – сказал Аверкин.

– Давай… – кивнул Виктор и выбрался, открыв дверь левой рукой.

Правая, несмотря на падение с обочины, болела вполне терпимо. Заодно с душем Виктор принял таблетки, так что амбулаторное лечение он почти продолжал. Взбежав по ступенькам на крыльцо УФСБ, Виктор благодарно кивнул открывшему ему дверь спецназовцу и секунду спустя оказался в гулком фойе УФСБ.

У вертушки спиной к Виктору стоял очень дорого и пестро одетый мужчина. Туфли на нем были бордовыми, брюки – желтыми, поверх зеленого пиджака был надет расстегнутый светлый плащ.

– …я настоятельно требую пропустить меня для беседы с моим клиентом! – видно, уже не в первый раз высказывал мужчина.

На что дежурный, увидев Логинова, облегченно сказал:

– Вон начальство уже прибыло, к нему и обращайтесь! Здравия желаю, товарищ полковник! Тут вот адвокат задержанного Габарова встречи требует.

Адвокат быстро развернулся. Лет ему было под пятьдесят, но морщин на его несколько полноватом лице почти не было. Под округлым подбородком воинственно торчала черная бабочка в золотистый горошек.

Не менее воинственным оказался и тон адвоката:

– Моя фамилия Гроссбаум. Я поверенный Габарова… – Подняв к груди дорогущий портфель, который стоил не меньше подержанной «семерки», адвокат начал было его расстегивать. – Сейчас я предъявлю соответствующие документы!

Виктор на ходу поморщился:

– Верю-верю. Давайте сразу к делу. Что там вы требуете, а то я не расслышал?

– Я требую соблюдения закона! Если у вас есть доказательства, вы обязаны предъявить их вместе с обвинением моему клиенту! В моем присутствии! А если у вас доказательств нет…

– Разумно. Вы, насколько я понимаю, отличный адвокат?

– Лучший в области! Поэтому…

– Очень приятно! – протянул левую руку Виктор. – Полковник Логинов!

– Гроссбаум! Самуил Львович… – немного растерянно проговорил адвокат, неловко пожимая ладонь Логинова.

– Самуил Львович со мной! – кивнул Виктор дежурному.

Тот вытянулся, одновременно нажав на кнопку вертушки турникета. Пристроившийся за Виктором адвокат буквально раздулся от важности. Логинов направился было к лестнице, однако вдруг остановился.