Чистилище. Живой - Виктор Глумов

После родов она немного поправилась. Удивительное дело, но ей это шло. Щеки округлились и зарумянились, бедра приобрели аппетитные формы.

Заперев ворота, он побежал к ней:

– Видишь, я вернулся, как и обещал. Иди домой, я должен помочь разгрузить машины.

Детвора тискала щенка. Никита поднял его, прижал к себе и предложил:

– Дозором назовем.

Юлька топталась рядом, уперла руки в боки:

– Какой это тебе Дозор, когда она – девочка.

– Сама ты… – Никита поставил щенка на ноги, сел на корточки и двумя пальцами поднял хвост.

– Ну и?

– И правда девочка, – подтвердил Мишка. Щенок смирился со своей судьбой и не сопротивлялся. Наверное, он решил, что чудовища собрались его разорвать на тысячи маленьких щенов.

Юлька отогнала детвору от животного, заслонила его собой:

– И вообще, это папин песик! Пусть папа его называет!

Макс уже подавал Лёнчику картонные коробки, возле которых огромной квочкой хлопотала Мама Валя:

– Ох, сгущеночка! Кормильцы вы мои! Я ж вас расцелую за сгущенку! Полдуши за баночку! – Она подняла тяжелую коробку, чтобы положить на тачку, выронила ее – банки рассыпались по полу. Сама она упала на четвереньки, опустила голову. Андрей бросился, чтобы помочь ей, но остановился в паре шагов. Макс уже доставал пистолет:

– Уводите детей. Уходите отсюда, живо.

Детвора бросила свои шалости. Подростки сразу сообразили, что дело неладно, и стали выгонять мелких. Юлька схватил щенка, зажала под мышкой, второй рукой схватила Никиту и поволокла за собой. Андрей развернулся прыжком и заорал:

– Проваливайте отсюда! Живо!

Женщины переглянулись и тоже начали пятиться. Кто-то читал «Отче наш». Мама Валя встала, как бегун на старте, повернулась к Андрею, оскалилась. Макс выстрелил ей в спину. Он стрелял, пока не высадил в существо, которое недавно было Мамой Валей, весь магазин ТТ, а она все продолжала идти и, казалось, не чувствовала боли. Потом рыкнула, заорала и упала на подкосившиеся колени, встала на четвереньки, и ее горлом хлынула кровь. Женщина распласталась на животе, протянула к Андрею руку, и ему почудился упрек в ее глазах. «За что, деточки? Разве я плохо вас кормила? Разве не был мне сыном или дочерью каждый из вас?»

Андрей встретился взглядом с Максом и отвернулся. Издали донесся плач Таниного младенца. Нельзя расслабляться. Все обречены и должны помнить, что каждый – потенциальная опасность.

Этой ночью Андрей отказался спать в одной комнате с Таней. Поначалу она обиделась, но он объяснил:

– Если я мутирую, ты не сможешь меня остановить. Сама умрешь, и ребенок погибнет.

Ночевать он отправился в кладовку, застелил коробки с едой матрасом, укрылся и долго ворочался, не в силах заснуть. Ему все казалось, что вот-вот он превратится в зверя, недаром так обострилось обоняние и улучшилось зрение. Но ни этой, ни следующей ночью мутантом он не стал.

Андрей стоял, не шевелясь, опустив ствол автомата, и смотрел на Танину могилу, на крест – первый крест без портрета умершего. Больше никто не умел рисовать так красиво, как Таня. Катя попыталась набросать Танин портрет, но не смогла.

Андрей вложил букет подснежников в руку Вити и подтолкнул его в спину:

– Положи маме.

Витя шагнул вперед и недоуменно обернулся. У детей гибкая память, он уже забыл маму, хотя со дня ее смерти прошло всего четыре месяца. Андрей же до сих пор не мог засыпать, искал Таню рядом. А по утрам такая пустота накатывала, будто душу разрезали надвое и половину выкинули, не хотелось шевелиться. Он просыпал уроки, зарос щетиной и потерял интерес к жизни, с ума бы сошел, если б дети не вытянули.

Катя уже была совсем взрослой, полгода назад ее с Макаром обвенчал священник поселка – Полина на пару с Аней, женой Лёнчика. Сейчас Катя ждала ребенка. Мишка в свои тринадцать вымахал под метр семьдесят. Отцом он выбрал Валеру, вместе с ними пропадал в столярке, мастерил табуретки, полки и столы. Год назад Валеры не стало, вот он улыбается с таблички на кресте. Мишка второй раз потерял отца, но перенес беду спокойно, правда, стал нелюдимым, всех сторонился. Теперь он – главный плотник поселка, у парня талант.

Витька сел на корточки и принялся закапывать подснежники во влажную землю. Половину воткнул в почву, из другой половины сложил шалаш.

Тут похоронена Людмила, она пришла одной из последних, а ушла сразу за мамой Валей. Влад, Дракула поселка, – два года назад, через день мутировала его жена, Олеся. Потом – супруга Валеры, остался их трехлетний сын Валера и полуторагодовалая дочь Валентина. Затем умер однорукий Игорь.

Мир рушился на глазах, и Андрей ничем не мог помешать происходящему. Он шел вдоль крестов разросшегося кладбища, вглядывался в портреты. Многих покойников он начал забывать.

Из взрослых остались близнецы Леха и Лёнчик, женившийся на Ане, скоро у них пополнение, ждут девочку, хотят Таней назвать. Лехина жена Карина и года не прожила, мутировала, он женился второй раз на Наташе, она родила мальчика и сразу же мутировала. Мальчика зовут Натаниэль.

Макс так и не женился, с головой ушел в работу и затиранил Стаса, Никиту и Ваню тренировками и практикой в ангаре.

Взрослых было пятеро: Макс, Андрей, близнецы и Аня. Можно считать Макара с Катей. Юльку – скорее да, чем нет. Если с молодняком, то восемь человек на целую ватагу мелкоты.

Светка так и осталась большим доверчивым ребенком, умудрилась родить дважды непонятно от кого: сама она не говорила, а отец детей (или разные отцы) не сознавались. Теперь с трехлетним Саньком и полуторагодовалой Дашей возилась Юлька, света белого не видела, бедняга.

Витя потянул за руку:

– Пап, мне холодно. Пойдем?

– Да. Уже иду.

Сын зашагал к поржавевшим воротам, посмотрел на кладбище и улыбнулся. Андрей позавидовал ему, ребенок не знал, какая ему уготована судьба, и был счастлив.

Во дворе мальчик устремился к Светкиному Сане, который прогуливался возле детского сада, совмещенного со школой. Сейчас за маленькими детьми присматривала набожная тринадцатилетняя девочка Полина, которая обратила в свою веру Аню, жену Лёнчика.

Еще немного, и все взрослые вымрут, останется неопытный молодняк. Только на одно Андрей надеялся: что дети, повзрослев, не будут мутировать, тогда у человечества есть шанс. Иначе…

– Андрюха, ты где шляешься? – позвал Макс из ангара. – Иди сюда, поможешь, а то от этих лоботрясов толку ноль, все бы им за Полиной или Никой ухлестывать.

Из ангара с гоготом высыпали Никита, Стас и Ваня. Ваня окреп, набрал вес и перестал болеть – помогли регулярные тренировки. В свои двенадцать-тринадцать мальчишки владели всеми видами оружия и могли дать отпор как мутанту или стае собак, так и взрослому. Девчонки не отставали, настоящие амазонки! Андрей гордился ими, ведь это он тренировал девчонок, Макс – мальчишек.