Стекло и дерево - Сергей Буянов

– Ваши проблемы? – спросила она.

– Понимаете, я болею, – дрожащим голосом сказала пациентка.

– Что беспокоит? – нахмурив брови, как Петрова, спросила Гульнара Мухтаровна.

– И живот, и всё болит. По-женски.

Бабаева привычно протянула пухлую ладошку.

– Сколько вам заплатить? – наивно спросила больная.

– Хм, – кто так прямо говорит-то? Акушерка хотела сделать внушение, но, взглянув в ясные такие доверчивые, такие безобидные и наивные глаза пациентки, передумала и сказала прямо: – Двести!

– Но, понимаете, у меня с собой только сто, – промямлила больная.

Гульнара Мухтаровна поняла: какая жадная! Ии-А? Такая богатая и такая жадная? Вслух сказала:

– Мало! Надо двести! Сто – осмотр, сто – лечение! Акушерка благородно дала возможность больной выбрать услугу за стольник. А то, чего доброго, эта дурочка убежит!

– Можно без осмотра? – просительно всхлипнула больная.

– Можно, – великодушно согласилась Бабаева. Хоть какие-то бабки! – Садитесь.

– А куда?

– Да хоть куда! Деньги давайте!

– А может, потом?

– У нас предоплата в сто процентов!

– Но я ведь уже заплатила, – тупо поведала пациентка. – Вот, квитанция у меня есть.

Какая дура! Акушерка решила не затягивать время, вдруг вернётся Петрова, тогда плакали бабки!

– Это ты государству заплатила! Теперь давай за лечение! – Бабаева почувствовала слабинку и дожимала пациентку, не стесняясь.

– А вы скажете мне лечение?

– Обязательно скажу, – акушерка протянула пухлую ладошку.

– Вам дать деньги прямо сейчас?

– Й-й-е! Конечно, сейчас!

– Хорошо, вот возьмите, но только сто у меня тут.

– Хорошо, мы же договорились – без осмотра!

Дамочка вынула из кармана бледно зелёную бумажку и, покраснев с головы до ног, опустила её в жирную лапу.

– Ий-е-э! – расширились глаза у акушерки – она подразумевала рубли! – Сейчас, сейчас я напишу всё лечение!

Она села за стол и стала писать и говорить вслух. За такие бабки нужно сделать всё, как можно умнее. Пусть дурочка вылечится хорошо и не приходит больше. А то попадет к Петровой!

Бабаева наморщила лоб и назначила все лекарства, какие слышала, сидя на приёме с врачом. Получилось лечение, как при общем заражении крови – хорошо!

Бабаева подала бумажку пациентке, та всё никак не могла протянуть руку, замешкалась и, в это время настежь растворились двери кабинета!

Перепуганная акушерка решила вывести врача из кабинета, рассказать Петровой что, мол, зашла к ней подруга, что тут такого? Людей на приём всё равно нет, врач занят.

Но, едва повернув голову к двери, акушерка остолбенела!

Люди в милицейских мундирах с большими звездами на погонах, ворвались в кабинет, а следом за ними, еще какие-то женщины в качестве понятых. Акушерка засуетилась, сунула руки в карманы, но ей прижали руки к телу, не позволив ничего сделать.

– В присутствии понятых произведено изъятие взятки, данной акушерке Бабаевой в размере ста долларов США, а также: записки с назначенным лечением. Прошу всех подписаться.

Понятые расписались. Бабаева отказалась.

– Я? Это мои деньги! Никто не давал мне взятку!

– А так же, – продолжил представитель правопорядка и законности, – мини-микрофон, – он вынул жучка из-за отворота пиджака пациентки.

– Вы, Бабаева Гульнара Мухтаровна, обвиняетесь: в вымогательстве взятки, в незаконном врачевании – противоправных действиях, могущих привести к нанесению вреда здоровью, и, на основании следующих статей уголовного кодекса, – он посыпал цифрами и пунктами, – вы берётесь под стражу! Разумеется, имеете право на адвоката!

– Ййе-э! Ты скажи, я ведь тебе ничего не давала! – аппелировала акушерка к посетительнице.

– Как это? Конечно, вы мне дали бумажку с лечением, а вымогали с меня взятку в размере двухсот долларов! – твёрдым голосом непреклонно ответила Кудрина.

– Какие доллары? – еще пробовала возмущаться акушерка.

Но её нарочито демонстративно заковали в наручники, подхватили под руки и повели через весь коридор. Женщины шарахнулись к стеночке и заворожено смотрели на конвой.

– Теперь ни один адвокат не поможет! – в абсолютной тишине раздался торжествующий голос Карины Львовны.

Когда преступницу вывели за порог, женщины начали возбуждённо обсуждать происшествие. Да, им теперь хватит разговоров не на одну неделю!

А корреспонденты, пятясь, запечатлели событие для СМИ всероссийского масштаба!

А ка эм эн так ничего и не поняла. Она проболтала по телефону с подругой о каком-то важном деле. Правда, это они уже обсуждали вчера, но теперь, оказалось, появились новые интригующие детали. Ей и невдомёк было, что акушерку увели под конвоем с изъятой стодолларовой купюрой, помеченной словом ВЗЯТКА.

Справедливость восторжествовала, хотя бы, в отдельно взятом кабинете!!!

Зима близилась к концу, подтаивал грязный снег, в воздухе запахло весной и надеждой.

Американцы пришли в бешеный восторг от нового подхода русского врача психиатра, утверждающего, что шизофрения, сама по себе, не есть заболевание, как отдельная нозологическая форма, но является особым состоянием! Школа психиатрии США пророчила великое будущее Любимову, и появление нового направления в мировой науке!

Классически консервативные немцы отметили в работе, присланной для них, верность традициям психиатрии, выражающуюся в положении: обычная психотерапия – крайне вредна в лечении бредовых расстройств психики.

Отечественные учёные, не желая отставать от коллег из-за рубежа, обратили внимание на перспективность биохимических исследований при эндогенных заболеваниях.

Ну, всё хорошо! Просто замечательно!

Только вот, тоннель никак не получался.

Шеф осторожно намекнул на то, что время истекает, а воз и ныне там.

– Можно, конечно, неопределённо долго держать больную без традиционного лечения. Ничего не случится – она под контролем. Но, Рим Николаевич, надо лечить.

– Надо, – согласился Рим.

– Сколько ещё времени упустим?

– Немного.

– А не передать ли вам Липутину другим врачам? – улыбнулся шеф. – Вам ведь, полагаю, работу надо заканчивать. Довести до ума, так сказать. Пока международный резонанс не утих!

– Я не отдам Эвелину, – упрямо сказал Рим. – Ещё неделю?

– Пусть так, Рим Николаевич, но если не будет улучшения…