Стекло и дерево - Сергей Буянов

– Вы хотели? – вопросительно подался вперед главный врач.

– Я, достаточно, известный человек в городе.

– Да, – утвердительно кивнул врач.

– Я бы хотела объяснений!

– О, да! – согласился главный.

– Вот вы, главный врач, – Липутина была сражена этим постоянным даканьем.

– Да, – невозмутимо продолжал человек в белом халате.

– Так и ответьте мне, наконец! Почему вы ничего не отвечаете?

– Спрашивайте, пожалуйста, прошу вас.

– Мою дочь вчера упрятали к вам!

– Да?! Кто упрятал? – в голосе врача появились профессиональные нотки администратора.

Прозвучал этакий, сочувственно понимающий вопрос. Карина Львовна начала пугаться.

– И неверно выразилась, – замялась она.

– Её положили к нам в клинику, я правильно понял?

– Да! А можно было и отпустить!

– Да! – опять согласился непробиваемый врач.

Карину Львовну бросило в жар. Да он же разговаривает с ней, как с ненормальной!

– Вот, – с осторожностью продолжила Липутина, – её положили!

– Кто положил? – доктор приподнялся, словно собирался немедленно принять меры.

Это обнадёжило.

– Ну, врач один, молодой такой, забыла имя, какое-то нерусское.

– Не русское? – насторожился врач.

– Похоже, что так. Но я точно не помню.

– И какое?

– Я же сказала, не помню! – раздражённо ответила Карина Львовна. Она вдруг осознала, что несёт несусветную чепуху, и немудрено, что врач опрашивает её, как ненормальную!

– Как? Как он положил вашу дочь? Он встретил её на улице, пришёл к вам домой?

– Нет! Её привезла ваша спецбригада.

– А кто вызвал бригаду?

– Врач гинеколог.

– Да?

– Да.

– Стало быть, по вызову врача?

– Да, ка эм эн.

– Да? – удивился психиатр.

– Так получилось, – вздохнула Карина Львовна и осознала бесцельность своих разборок. Как главного врача её собеседника вовсе не интересует состояние Лины. Ему важно определить правильность действий медперсонала.

– А у вас тут профессор есть?

– Профессор? – задумчиво переспросил врач.

Карину Львовну прошиб озноб, так уж вкрадчиво он спросил, вот сейчас нажмёт на кнопочку в столе и скрутят возмущающуюся, и упрячут годика на два – на лечение!

Но Карина Львовна весьма ошибалась, она несколько преувеличивала технические возможности отечественной медицины.

– Конечно, есть профессор, – сказал Главный. – Он, кажется, здесь. Вам нужен профессор?

Всё. Будет тебе, Карина Львовна, и профессор, и политик, и исторический деятель – в палате «номер шесть»!

Но Карина Львовна ошибалась не только насчёт техники, но и по поводу человеческого фактора, имеющего далеко не последнюю роль!

Главный врач оказался большим докой в разборках такого рода: достаточно часто к нему приходили вот такие, а то и похлеще, дилетанты и начинали пудрить мозги, учить специалистов – как им лечить и от чего лечить. Эта Липутина, похоже, напугана обстановкой стационара, а поэтому возмущаться не станет. Что ж, основной удар главврач принял на себя. Профессор же, пусть объясняет глубину заболевания её дочери и тому подобные вещи.

– Прошу вас!

– Что? – вздрогнула Липутина.

– Кабинет профессора, по коридору, третий слева! – доктор уткнулся в бумаги.

Никто не нажимал кнопки, никто не врывался, не скручивал Липутину, похоже, она довольно легко отделалась!

– До свидания! – попрощалась Карина Львовна.

– Всегда к вашим услугам!

Карина Львовна направилась к профессору. В её голове мелькнуло: почему главный врач ни разу не назвал её по имени? Липутина сообразила, она ведь сама не потрудилась запомнить запись на табличке! Теперь-то уж, ошибки не будет!

– Егор Степанович, здравствуйте! – смело начала она разговор.

– Здравствуйте! – широко улыбнулся Васильчиков, слегка распахнув руки и встав из-за стола. Казалось, он настолько рад посетительнице, что готов немедленно обнять ее и даже расцеловать!

Карина Львовна сразу почувствовала расположение к этому человеку. Профессор, учёный, стало быть, родственная ей душа!

С ним, пожалуй, гораздо легче договориться.

– Присаживайтесь, – широким жестом пригласил профессор.

– Я, вот по какому поводу, – уселась Липутина на стул, – вы профессор.

– Профессор.

– Мне необходимо проконсультироваться у вас, я доцент физмата, Липутина Карина Львовна, – она остановилась, перевести дух. Васильчиков терпеливо ждал.

– Дело в том…

– Я не даю консультаций, – широко улыбнулся профессор.

– А почему? – отчаянно произнесла Карина Львовна – возмущаться она чувствовала себя не в праве.

– Я не психотерапевт, моя специальность – психозы.

– Так вот, я как раз по поводу психоза! Вы знаете, я могу заплатить!

– Наша помощь бесплатна! – радостно сообщил Егор Степанович, не дав повода для смущения. – Кто страдает таким заболеванием?

Ничем их не прошибёшь! Какие крученые люди! Карина Львовна хотела, как раз, опровергнуть диагноз гинеколога, а получилось, что сама согласилась с ним! Но надо же что-то отвечать?

– Моя дочь. Её вчера положили.

– Вы бы хотели, чтобы я её посмотрел?

– Да, её зовут: Липутина…?

– Эвелина Ивановна, – продолжила Карина Львовна.

– Так?

– Её положили вчера, какой-то молодой доктор принимал, не помню, к сожалению, имени.

– Примерно?

– Какое-то нерусское.

– Азиатское, кавказское?

– Нет, совсем нет.

– Немецкое?

– Нет, не немецкое и не еврейское! Какое-то такое, коммунистическое, что ли?

– Спартак?

– Нет.

– Марат?

– Нет, не Марат, не Спартак. Короткое такое имя, вот на языке вертится, а вспомнить не могу! – доверчиво поведала Карина Львовна.

– Рим?

– Точно! Рим, Рим Николаевич! Вы его знаете?

– Это – аспирант кафедры.

– Как хорошо!

– Очень хорошо!

– А вы не могли бы осмотреть мою дочь?