Жаркий декабрь - Александр Калмыков

С погружением субмарины работы на центральном посту не убавилось. Наоборот, начиналось самое трудное. Вести лодку на заданной глубине и выравнивать её по заданному дифференту, это целое искусство. Поэтому постоянные доклады, корректировка рулей глубины и бешеное откручивание-закручивание вентилей не прекращалось ни на секунду. Посреди всеобщей суматохи только Деке стоял спокойно, с непритворно равнодушным видом. На учебной лодке ему сотни раз приходилось отрабатывать погружение и всплытие, так что этот процесс был доведен до автоматизма. Погружение он мог бы контролировать, даже не глядя на глубиномеры, креномер и указатели дифферента, а только прислушиваясь к реву воздуха, выходящему из цистерн, и доверяя своему вестибулярному аппарату. Вот стих шум волн, бьющихся о рубку, значит, лодка погрузилась полностью. Затем лязгнули тяги, ведущие к клапанам, и воздух перестал выходить из балластных цистерн.

Бросив взгляд на трубку прибора Папенберга, Деке убедился, что лодка находится на перископной глубине. Дальше осталось только выдерживать заданные направление и скорость движения. Поднимать лишний раз перископ, чтобы осмотреться, не стоило.

Следующие полчаса, пройденные в подводном положении в стеснённых условиях, стоили немецким подводникам, наверно, десяти лет жизни. Впрочем, последнее неважно, ибо даже в нашей истории мало кому из них удалось дожить до конца войны. Однако, в любом случае, маневрировать в проливах между островками и скалами, да еще под водой, весьма непросто. Тут повсюду подстерегают навигационные опасности – подводные скалы, рифы, мели. С концевых отсеков постоянно докладывали о глубине, а у запасных приводов управления гидроплана дежурили матросы, готовясь перехватить управление, если откажет электрика.

Лихорадка первых минут боевой тревоги прошла, и экипаж на посту подавленно молчал. Почти для всех это была первая боевая атака, а тут еще неизвестно, где враг, и какой. Поэтому возглас штурмана – Заходим в Вогсьфьорд, – вызвал дружный вздох облегчения. Хотя самое трудное теперь только начиналось но, по крайней мере, можно будет узнать, кто им противостоит.

До сих пор прослушивать горизонт было бесполезно. Многократно отраженные от островков шумы сливались в один сплошной гул, в котором ничего нельзя было разобрать. Но в фьорде, в непосредственной близости от предполагаемого противника, его можно легко обнаружить.

Электромоторы сбавили обороты, и все, находящиеся в центральном посту, повернули голову в сторону акустика, чью рубку можно было видеть через распахнутый люк. Тот пока молчал и медленно, по миллиметру поворачивал ручку гидрофона. Наконец, он крикнул:

– Повышенный уровень шума. Есть контакт!

Деке поспешно подошел к рубке акустика, не дыша от волнения, но даже капитан не торопили подчиненного, ожидая пока тот классифицирует контакт. По застывшим, остекленевшим глазам акустика ничего нельзя было понять, и оставалось только ждать.

– Множественные шумы.

– Пеленг шумов? – откликнулся Деке.

– Пять румбов справа по борту.

Еще несколько томительных секунд на уточнение информации, и новый доклад:

– Работа турбин на холостом. Вероятно крейсер! Предположительно, типа «Колония». Еще эсминцы и транспортники.

– Уходить или атаковать? – откровенно читалось на лицах офицеров, но перед командиром лодки такой вопрос не стоял. Подловить жирную дичь, пока она связана боем, и как можно скорее, вот как нужно действовать в подобной ситуации.

– Поднять перископ.

Первый помощник щелкнул тумблером и яркий свет в центральном посту сменился тусклым красным, не слепящим глаза и помогающим адаптировать зрение к темноте.

Забравшись в рубку, Деке плюхнулся на маленькое сиденье, похожее на велосипедное, и осушив командирский перископ сухим воздухом, припал к окуляру, высматривая англичан. Перископ подняли из воды едва лишь на метр, и волны периодически заливали объектив, но кое-что разглядеть было можно. Уже начало светать, и огромный силуэт крейсера виднелся отчетливо. Рядом с ним маячил эсминец, а правее виднелся транспорт, набитый людьми. Одна десантная баржа пристала к острову в пределах видимости, а остальные, вероятно, причалили за мысом, ближе к поселку.

Деке довольно ухмыльнулся и пробормотал про себя, любуясь на крейсер, который должен открыть список его побед:

– Вот они, Томми. Прямо как на ладони, да еще так удобно встали.

Капитан даже не стал отображать надводную обстановку на грифельной доске. Цель находится без движения, противник противодействия не оказывает, так что промахнуться невозможно.

Опустив перископ, Деке приказал увеличить скорость, и субмарина осторожно начала приближаться к вражескому отряду, стараясь держаться ближе к фарватеру. Время от времени лодка стопорила ход, чтобы англичане не заметили бурун, и Деке буквально на несколько секунд поднимал перископ, чтобы быстренько осмотреться. Он торопливо крутил педали, вращая перископ, и снова опускал его. К счастью, маневрировать практически не приходилось, и вскоре U-584 вышли на позицию для атаки.

– Приготовить торпеды к пуску!

Пока капитан сидел в боевой рубке, внизу в центральном посту первый помощник передавал его распоряжения торпедистам:

– Затопить установки с первой по четвертую. Открыть торпедные люки. Подключить аппараты.

Торпедисты еще загодя очистили место у люков, сдвинув ящики с провизией и посуду в сторонку, и теперь расторопно выполняли все приказы. Получив доклад из носового отсека и проверив сигнальные лампочки текущего состояния торпедных аппаратов, первый помощник задрал голову к люку и отчитался:

– Аппараты к пуску готовы.

Капитан спокойно, как будто ему не впервой водить лодку в атаку, диктовал вводные для стрельбы: скорость, угол, дальность, глубину. Второй вахтенный офицер тут же заносил все данные в счетно-решающий прибор «форхальтерехнер». Курс самой подлодки и ее скорость поступали в прибор автоматически, как и направление. Через несколько секунд счетная машинка автоматически рассчитала данные и ввела их в торпеды, установив нужное положение рулей и гироскопа. Даже если лодка изменит курс, автомат тут же введет изменения в рулевой механизм торпед, и они все равно пойдут прямо к цели. Все, что нужно, это лишь удерживать вражеские корабли в перекрестии прицела.

Уже можно стрелять, но все же лучше подобраться поближе. Еще ближе, еще немножко, вот еще чуть-чуть… В эти секунды не только сам Деке, но и половина его экипажа буквально не дышали. А вдруг Томми заметят? Тогда подводникам конец. Если не накроют снарядами, то забросают глубинными бомбами, и тогда все. Даже если кто и выплывет, то в ледяной воде зимнего Норвежского моря умрет за считанные минуты. Скорей бы команда «Пуск». В носовом отсеке сгрудившиеся подводники не отрывали глаз от торпедной команды, замершей у резервной стойки управления стрельбой и у рычагов аварийного пуска. Если в центральном отсеке вдруг случится неполадка, торпедисты сами произведут пуск.