Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

Джессика расплакалась.

– Ой, мама, ну что ты! – сказала Лекс.

– Не плачь, – сказал Патрик.

– Да я просто… – Она взяла с подноса салфетку и вытерла глаза. Под ними остались следы размазанной вчерашней туши. – Просто… вы все такие милые.

– Мы любим тебя, мама, – сказал Николас.

– Все твои дети, – сказал Патрик, – снова вместе.

Все посмотрели на меня. Даже Джессика, хотя она тут же торопливо опустила глаза и заплакала еще сильнее. Миа горячо обняла маму, к ней присоединились Патрик и Лекс, а потом и мы с Николасом. Вся семья обнимается, все Тейты снова вместе. И почти все знали, что все это лажа.

* * *

Лекс вместе с Миа распланировали весь предстоящий день. Это был ключ к моему плану. Сначала они повезли Джессику на всякие там маникюры-педикюры, а потом мы все встретились в Санта-Монике. Это была идея Миа – снять яхту и отправиться смотреть на дельфинов. Джессика, оказывается, обожала дельфинов.

День был расписан так, чтобы у нее не было ни одной свободной минутки и ни одного шанса напиться. Я надеялся, что к тому времени, как я доберусь до нее, она будет готова развязать.

Когда Джессика подходила к яхте, она выглядела безупречно. Доспехи были в полном порядке. И еще кое-что было. Улыбка. Настоящая. На короткий миг улыбка пропала – когда я протянул Джессике руку, чтобы помочь подняться на палубу, но она тут же снова надела ее на лицо – так быстро, что никто ничего не заметил.

Стайку тихоокеанских белобоких дельфинов (так объявил нам капитан Рон) мы увидели сразу же, едва успев выйти из гавани. Джессика подхватила на руки Миа, чтобы та могла перегнуться через перила и рассмотреть, как они мчатся в кильватере яхты. Когда я смотрел на это, что-то больно сжалось в груди, и, встретившись глазами с Николасом, я понял, что он чувствует то же самое.

Но, может быть, все дело было просто в подступающей морской болезни. До сих пор я никогда не плавал на лодке. Остаток прогулки я провалялся под палубой, скорчившись в позе эмбриона, потому что внутренности просились наружу. Лекс пришла, села рядом и убрала мне волосы с горячего лба, приложив к нему влажное полотенце.

– Бедный Дэнни, – сказала она. – Ты никогда не любил лодочные прогулки.

Надо же так бессовестно врать. Как будто я мало видел записей, где Дэнни беззаботно дурачился на лодке Роберта. Но сейчас мне было на это глубочайше наплевать. Я взял Лекс за руку – пусть она утешает меня, пусть говорит что-то своим тихим голосом, – и закрыл глаза, потому что их отчего-то вдруг защипало.

– Спасибо вам всем, – сказала Джессика, когда мы вернулись на сушу и шли к машине. – Это был замечательный день.

– Он еще не закончился. У нас есть для тебя сюрприз, – сказала Лекс.

– Еще один?

На парковке нас ждал лимузин.

– Это для тебя, – сказала Лекс. – На твое имя заказан столик в «Melisse».

– О! Мой любимый ресторан, – сказала Джессика.

– Вы с Дэнни там поужинаете, – продолжала Лекс, – а мы все будем ждать вас дома.

Ясно было видно, что Джессику охватила паника.

– Так вы не едете?

– Нет, – сказала Лекс. – Это сюрприз специально для тебя и для Дэнни.

– Мы подумали, что вам приятно будет провести время вдвоем, – добавил Николас.

Я видел, как Джессика проглотила комок. Видел по глазам, как мечутся мысли и планы у нее в голове, – она пыталась придумать, как вывернуться, не устраивая скандал. Я даже чуть не пожалел ее немного.

Но вскоре маска уже снова была на месте, и, понимая, что выхода нет, Джессика улыбнулась:

– Отлично.

Мы попрощались со всеми. Лекс обняла мать, и я расслышал, как она шепнула:

– Будь милой. Он твой сын.

Мы с Николасом переглянулись, а потом мы с Джессикой – вдвоем – уселись в лимузин.

* * *

В «Melisse» был полумрак и утонченная атмосфера с тихим звоном хрусталя и серебра: парадный вид Джессики был здесь более чем уместен. Как только мы сели за столик, она подозвала сомелье и заказала бокал вина.

– Я рад, что проведу это время с тобой, – сказал я после того как Джессика осушила залпом почти полбокала. – Мне бы хотелось, чтобы мы почаще бывали вместе.

– М-м-м, – только и ответила она.

Я боролся с искушением встряхнуть ее.

– Когда ты в последний раз здесь была?

– Ох, – вздохнула она. – Точно не помню. Несколько лет назад.

Долгий будет вечер. С той минуты, как сели в машину, мы едва обменялись несколькими принужденными фразами. О чем я ни пытался заговорить, Джессика отвечала так коротко, как только возможно. Это я предвидел, а вот другого не ожидал – что мне так трудно окажется играть роль любящего сына. Во-первых, для такой роли у меня не хватало опыта. А кроме того, до сих пор Джессике почти не было места в моих размышлениях о семье Тейтов: в этом доме она была чем-то вроде призрака. Но теперь, когда мы оказались так близко друг к другу, я понял, как сильно злюсь на нее – за то, что совсем забросила собственных детей, а с одним из них, возможно, обошлась и того хуже. Так и хотелось сделать ей больно в ответ.

– Я совсем не помню это место, – сказал я. Изображать любящего сыночка было страшно утомительно, а пронять ее все равно не получалось. Может быть, проймет хотя бы намек на тот фарс, что мы оба с ней разыгрываем. – Ты меня сюда водила когда-нибудь?

Она внимательно изучала меню.

– Раз или два, кажется.

– А я не помню, – сказал я. – У меня остались только обрывочные воспоминания. Наверное, можно считать, что я ужинаю здесь с тобой в первый раз.

Она не подняла глаз, но стиснула зубы.

– Да, наверное.

Свой бокал вина она допила, не успели мы еще заказать еду. Официант спросил, не принести ли ей еще, но она отказалась. Должно быть, не хотела терять голову, – но у меня на этот счет были совершенно другие планы. Когда она извинилась и вышла освежиться, я подозвал официанта и сказал, что она передумала – пусть приносит еще вина. Если она и удивилась, когда, вернувшись, увидела ожидающий ее полный бокал, то ничего не сказала.

Она едва прикасалась к еде и умудрялась почти не разговаривать со мной, не считая редких комментариев по поводу блюд и односложных ответов на вопросы. Вечер уже подходил к концу, а я так ничего и не добился. Николас будет недоволен, а недовольства Николаса мне следовало избегать любой ценой.

Хорошо хоть, что она не переставала пить.

– Так где ты бываешь? – спросил я после особенно длинной паузы в разговоре. Пора к делу.

– Извини?

– Когда уезжаешь из дома, – сказал я. – Я только сейчас понял, что понятия не имею, чем ты занята, пока я в школе. Куда ты ездишь?