"Подводный волк" Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц

После этой истории помощник шерифа стал шерифом и прослужил в этом качестве, не выезжая за пределы штата Флорида, до пенсии. Те, кто посещал его после войны, при условии, конечно, что они не являлись ни нацистами, ни евреями, ни коммунистами, ни демократами, могли услышать рассказ о том, как он с горсткой патриотов защищал город от немцев летом 42-го. Если среди слушателей находились те, кто сомневался, старый шериф доставал из секретера кортик с германским имперским орлом на белой витой ручке из слоновой кости.

Смерть превращает жизнь в судьбу.

Андре Моруа

— Сколько-сколько вам надо Железных крестов?

— Три.

— Да вы с ума сошли! Три — это очень много! Вы что думаете? Все остальные тут французам виноград помогают собирать? Три! Скажите-ка!

— Ну, ребята их заслужили…

— Все равно. Три — это много. Один! И то, только исключительно из уважения к вашим заслугам, герр Ройтер.

Интересно, что, им ребят нужно привести в деревянных тельняшках, чтобы оценили? Нельзя было писать в журнале про рукопашную. Ладно, напишем, что Карлевитца смыло за борт, пока вылавливали — кортик пошел на дно. Идиотизм какой…

— Эй, «санитар моря», — услышал он знакомый голос. Сзади по коридору шел Рёстлер. — Да здравствует фюрер!

— Да здравствует фюрер!

— Это ты сейчас к Папе на доклад? — Рёстлер ткнул в пачку документов в руках у Ройтера, среди которых был и бортовой журнал.

— Ну да. А ты как думал…

— Слушай, что там у тебя за история с пленной американкой?

— Да какая там история. Ну, выловили девку в море, накормили, провозили с собой трое суток, потом отпустили.

— Да ладно заливать, — хлопнул его по плечу Рёстлер, — небось перли ее там всей командой.

Ройтер поморщился. Ганс заметил.

— Да ладно, мало ли чего в море плавает… Можно иной раз и подобрать…

— Никто ей ничего плохого не сделал.

— Конечно! Что ж в этом плохого-то… Поди, удовольствие получила по полной.

Ройтер начал беситься.

— Никто ее не трахал! Обходились с ней более чем корректно. Вольф вон даже шоколадки таскал… Ее отправили обратно домой к маме и папе. Ее спасли.

— Ну… может быть. Но только история все равно глупая. Я-то, может, и поверю, а вот остальные — сомнительно, чтоб такие ребята да девку просто так отпустили… Ха-ха… Вон эта Эрикина компашка до сих пор вспоминает. Говорят, Ройтер если и не вдует, то обязательно хотя бы попытается. Ха-ха-ха! Ладно… не суть… Лучше о ней вообще не вспоминать. Ты отметил в журнале?

— Ну а как же иначе-то?

— Ну и зря. Спасли девку с яхты, которую вы сами же и потопили.

— Это был несчастный случай, а не преднамеренное решение.

— Зайдем ко мне, — предложил «душка-Ганс», открывая дверь своего кабинета. — Дай-ка сюда вахтенный журнал.

— Зачем? — недоуменно спросил Ройтер.

— Ну, дай, дай. Это никак не выходит за рамки устава. Согласно последнему распоряжению фюрера, ответственный от партии имеет право просматривать судовые документы, так что я в своем праве.

— Хорошо, просто мне казалось, нужно следовать по инстанции сверху вниз.

— В данном случае будет правильно следовать снизу вверх, — с этими словами Рёстлер раскрыл журнал, пролистал его, выискивая место, где было про потопление яхты, спасение пассажирки и прочее, и вдруг резким движением, схватив с подноса сифон с содовой, брызнул на страницу газированной струей.

— Ты чего, сбрендил совсем? Что мне теперь Папа скажет? — Ройтер попытался выхватить журнал, но Ганс ловко отстранил его.

— Не волнуйся, с Папой я лично разберусь. Тебя в обиду не дам, — успокоил его Рёстлер, растирая рукавом чернила по мокрой бумаге. Вот… Ни яхты, ни атаки магазина грампластинок.

— ???

— Не бойся. Это не Топп проболтался. Он мужик нормальный, язык за зубами держит. Это я просто сопоставил доступные источники. Откуда, по-твоему, появился во флотилии последний Глен Миллер? В Англии еще нет, а у вас уже крутят вовсю… Не, слов нет — здорово вы америкосов потревожили… Пусть знают, достанем их и через океан. Но опять же… молчи… Представь себе, если все так начнут… Кто-нибудь да засыплется. Ребята Канариса и так хреново кончили. Не будем повторять.

* * *

— Рёстлер! Хватит фокусы показывать! — Дёниц строго сдвинул брови и пристально посмотрел на ответственного от партии.

— Простите, герр вице-адмирал, не понял, о чем вы… Я просто хотел сказать, что произошла досадная неприятность. И хочу заявить, что это вовсе не вина герра Ройтера, а моя…

— Я сегодня вызван к фюреру, — равнодушно, без эмоций начал командующий. — Я непременно попрошу его найти вам замену. Меня лично не устраивает в вас очень многое. И, прежде всего, меня не устраивает то, что некоторые ваши поступки находятся за пределами поля, очерченного понятием «честь офицера». Мне не известны ваши партийные заслуги, но я практически уверен, что по вопросам чести партийца вам также придется давать объяснения. Подводный флот — не место для подобного рода людей. Вы разлагаете своим присутствием личный состав. Я, как командующий, не могу более терпеть подобного.

Вот-те и раз…

— Что это с Папой случилось? — недоумевал ошарашенный Ройтер. Что это у него вырос такой зуб на Ганса? И это при том, что самого Ройтера он принял вполне лояльно, даже можно сказать, приветливо.

— Э-э-э… — вздохнул Рёстлер. — Не наше это дело… гадать, что случается с адмиралами… Наше с тобой дело — солдатское…

В море, жаба! В море! Пошли, что ли, по этому поводу пивка хлебнем? Все веселее.

— Слушай, Ганс, вот ты великий специалист в разных головоломках…

Рёстлер вопросительно на него взглянул.

— Вот как ты думаешь, «Титаник» могли торпедировать?

— М-да? «Титаник»? А зачем? Хотя… это, конечно, мысль…

— То есть?

— Ну вот как: сначала построить лайнер класса «суперлюкс», натолкать туда под завязку всяких сильных мира сего, а потом так изящно всех утопить… Это же мировая революция! (Ну, конечно, я имею в виду не то, что имеют большевики, ты понимаешь…) Десятки крупных корпораций без хозяев, министерства без министров… Интересная идея… Сам придумал?

— Да я вообще не об этом… Вот у меня есть газета. Русская газета. Так в ней сообщение о гибели «Титаника» напечатано на двое суток раньше, чем свершилось событие.

— Интересно… А ты можешь принести мне эту газету?

— Ну да, через полчаса будет.

— Тогда через полчаса в «Ройале».