"Подводный волк" Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц

— Ваши предложения? — отозвался Ройтер. Он все-таки хозяин на этом корабле, а эти придурки как-никак — его гости.

Унтерхорст глубоко вздохнул…

— Ну какие предложения? Парня — за борт, девку в трюм… Ребята вон почти месяц дома не были… — сказал он так, чтобы это мог слышать только командир.

— Вы с ума сошли! Унтерхорст! — разозлился Ройтер. — Что за дурацкие шутки? Вы же морской офицер великой державы, а мыслите категориями, прости господи, пирата какого-то…

Унтерхорст развел руками и склонил голову — «извините — неудачно пошутил». Пока пленные находились на баке в окружении ребят, которых их присутствие безмерно развлекало. Особенно их развлекал тот неподдельный ужас, который был в глазах американцев. Внутрь их запускать не следовало, пока командир не принял решения. Деген тем временем нырнул в люк и через несколько секунд притащил два одеяла. Их передали спасенным… «Что, страшно?» — спросил он у американки. «Да, мы такие, мы едим на ужин симпатичных девушек, а еще у нас растут рога — У-у-у-у…» На это «У-у-у-у» он показал девушке нечто среднее между «козой» и черчиллевским «Victory». Клоун долбаный. Американцы, конечно, не понимали по-немецки ни единого звука, но эта «коза» произвела на них неизгладимое впечатление. Американец метнул в сторону одеяло и, преодолев несколько метров, одним прыжком бросился в воду. А у ног девушки, уже высохших на теплом ветру, образовалась небольшая лужица.

— Срочное погружение!

На горизонте появилась маленькая точка, эта точка быстро росла. Не эсминец никакой, хуже — самолет.

— Уроды! Расслабились! — выкрикнул Ройтер. Зенитные боеприпасы поднимать поздно. Действительно, погружаться — единственный выход. Матросы мгновенно попадали в центральный пост. Унтерхорст был последним. Американка начала метаться по баку и что-то кричать. Вопреки ожиданиям она не была рада тому, что ее сгружали с борта чужого корабля. При этом она явно обращалась не к своему «рыцарю», который уже покрыл значительное расстояние вполне приличным кролем, а к тем, кто ее пленил.

— Чё она лопочет? — спросил Ройтер. Унтерхорст же знал английский.

— Кричит, плавать она не умеет.

— Дура. Черт, за каким хреном она тогда вылезла на яхте туда, откуда берега не видно… Тащи ее сюда.

— Командир?

— Тащи сюда, я сказал, только быстро.

«Ну вот, а как ни крути, получается, что мы почти выполнили план Унтерхорста… Парень уже за бортом. Первая часть задачи выполнена», — подумал Ройтер, когда лодка шла на глубину.

— Дайте ей кофе, что ли? — раздраженно бросил Ройтер. Вот бы знать, какой-такой оптический прибор стоит у Дегена вместо глаз, который позволяет считать такую девушку «симпатичной». Ведь назвать великого зенитчика «слепым» — было бы совершенно нелепо. Вильгельм Тель позавидовал бы. Эта американка являла собой, безусловно, очень жалкое зрелище, и как женщина могла заинтересовать только очень изголодавшегося моряка. Она была конопата, причем не так — кое-где благородные веснушки, как, например, у той же Анны, а площадями, кусками размером со спичечный коробок. У нее были слегка выпученные глаза, что гений медицины Карлевич сразу отнес на счет проблем со щитовидкой, волосы были похожи на мочало, причем не первой свежести, но главное — ноги… Хрен с ним, что они были кривые. Они еще были просто грязные. И от них пахло. Ройтер никак не мог понять, что за запах примешивается к традиционному коктейлю чрева подлодки, когда она, присев на его капитанскую койку с чашкой кофе, подобрала ноги под себя. Он даже хотел устроить взбучку коку, как тот допустил порчу продуктов, но решил отложить, а потом понял, в чем дело. Хуже нет оказаться смешным перед собственным подчиненным. «Вот кто заморыш-то настоящий…» — подумал Ройтер. А ведь это настоящая карикатура на Веронику. Было в них что-то неуловимо общее. Самолет покружил над местом погружения и улетел. Так ничего и не сбросив. Это, конечно, далеко не «томми».

— Какие идиоты… — Ройтер смотрел в перископ на ночной берег. Майами был залит огнями. Навигация шла, как будто не было войны, и что особенно трогательно, бухту патрулировал мотобот береговой охраны при полных ходовых огнях.

— Сообщение от U-552!

— Читайте!

— Приглашаю на охоту на траверз Нассау. Завалил двух мамонтов. Есть еще.

— Отвечайте! Приглашение принимаем. Рандеву завтра 24.48–78.42.

Рандеву состоялось. На рассвете две лодки подплыли друг к другу на расстояние, с которого разве что нельзя было перекинуть сходни.

— Эрих Топп приветствует командира!

— Хельмут Ройтер приветствует!

— Как дела?

— Все в порядке. У вас полный комплект? Не нужно ли чего?

Топп ехидно прищурился…

— Ну, разве что колбаски… — за его спиной с десяток глоток наполнили окрестности басовитым гоготом…

— Вахтенный! Принесите колбасы! — прошипел Ройтер. — Колбаски, блин… колбаски… — приговаривал он, пока команда U-552 надрывала животики над шуткой своего командира. — Колбаски… НА!

Коротким резким движением Ройтер послал полукольцо краковской, похожей на австралийский бумеранг в направлении, где маячил белый чехол фуражки Топпа. Топп был, как оказалось, весьма ловким человеком, он инстинктивно присел, и колбаса просвистела у него над головой, ударив в нос первого помощника. Тому ничего не оставалось, кроме как сказать: «Ой, бл…!» и схватиться руками за лицо.

Теперь гоготала команда Ройтера.

— Попадание торпеды, герр Ройтер… — Вообще военный коллектив — штука странная. В нем кажется смешным то, что никому по отдельности из него таковым не кажется. Дальнейший диалог командиров походил на древнеримское упражнение в риторике, исправно сопровождаемый обоюдным гоготом то с той, то с другой стороны, то с обеих сторон.

Победитель состязания получал право проводить совещание на своей территории.

— Господи, у вас трофейная обезьяна! — удивился Топп, оказавшись в кают-компании у Ройтера.

— Мы протаранили яхту, — объяснил Ройтер. Он сделал жест, прогоняя Дегена, который, очевидно, чувствуя неловкость за вчерашнюю шутку, притащил обезьянке шоколад и печенье. Он даже пытался с ней общаться, довольно дружелюбно, можно даже сказать, «нежно». — И эту тоже уберите куда-нибудь…

Деген со своими зенитчиками утащили американку к «лордам».

— Деген, — остановил его Ройтер за плечо и одними губами проартикулировал: «Не дай бог!»

— Есть, командир! — так же неслышно отозвался Деген.

— Я не знаю, чего теперь с ней делать… Мне она тут не нужна. Сам понимаешь, что бывает, когда женщина оказывается на корабле… А на подлодке?..

Топп понимающе покачал головой, наверное, он представил себя на месте Ройтера.

— Может, отдать ее назад? Потопим какое-нибудь судно, сунем ее в шлюпку…

— Может… — согласился Топп.