Его невольница - Ульяна Громова

С Энвером мне всегда было сложно. И легче не стало.

Легкость в общении с Эдом, его замечательный характер и наши проверенные всем, чем можно и нельзя, отношения, компенсировали отсутствие любви к нему.

Но сердце рвалось к Энверу. Тело снова жило своей жизнью, вызывая недоумение разума — да что же ты творишь, ненормальное?! Но и душа — чего скрывать — ликовала: он жив! Он — мой. И это неизлечимо.

Было еще не поздно, когда мы приехали. Я позвонила отцу, и он удивил меня тем, что не удивился моему внезапному приезду в такое время. Это могло означать, что что-то случилось, но папа ни вопросом, ни интонацией не выдал своего волнения.

Все объяснилось, когда мы с Энвером вошли в дом.

— Я уж думал, не приедете, — бросил папа с улыбкой, придержав пса, чтобы не тронул Энвера.

— Вы что, уже знакомы? — с недоумением спросила, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Энвер обнял меня за плечи и повел в мою родную кухню. Но не это удивило, а Юлька, до сих пор не улегшаяся в постель и сбежавшая по лестнице с веселым топотом.

— Валя!.. — возбужденный крик прервался восхищенным: — Ва-ау-у! Вот это прики-и-д! Дядя Энвер, правда, моя сестра самая красивая девушка на свете?!

— Несомненно, — улыбнулся мерзавец, почти чисто сказав это на русском.

— И когда это ты успел тут всех очаровать?

— Я прилетел утром.

— Нечестно разговаривать по-турецки в обществе больше двух! — завопил тинэйджер.

— Я с тобой утром поговорю, предательница, — прошипела ей на ухо беззлобно и шлепнула по попе, — марш спать!

— Простите, но я вынуждена покинуть вас, — чопорно отвесила Юлька неуклюжий реверанс и увернулась от моего подзатыльника, с хохотом бросилась вверх по лестнице.

— Очаровательный ребенок! — засмеялся Энвер и сел за стол, как будто всю жизнь здесь прожил.

— Пап?.. — вопросила я.

Отец только развел руками:

— Ты много рассказывала об Энвере… — Я глубоко вздохнула и сдалась. — Я уже лягу, почитаю… — предупредил отец и оставил нас одних.

— Мне кажется, в твоей комнате уютнее…

— Но сначала расскажешь, как ты выжил. Я… — горло сдавил спазм, я еле сглотнула, — …видела, как Толга выстрелил тебе в голову…

— Он стрелял не в меня…

* * *

Утро застало нас все еще в кухне. Энвер рассказал мне многое, не оставил в давней истории и ее продолжении ни единого пятна, но принес и плохую весть:

— …Месута так и не нашли. И, думаю, не найдут. У него несколько паспортов, гражданство во многих странах, подозреваю, что не все его счета арестовали. Да и компромат на высокопоставленных лиц тоже не обнаружили — он может спокойно жить и в Турции.

— И ему ничего не мешает создать новую сеть…

— Это вряд ли. Ту, что была, он выстраивал годами. Ему бы в шахматы играть…

— Тем лучше. А что Кемран? — меня передёрнуло, и это не осталось незамеченным.

Энвер взял мою руку и сжал ее:

— Его признали психически ненормальным и оправили на принудительное лечение. Но недавно он сбежал.

— Как?.. — отпрянула я с ужасом.

На секунду в глазах померк свет. Показалось, личный ад, дьявольская бездна, разинула пасть, чтобы поглотить меня и мою из щепок восстановленную жизнь.

— Айя. Ее вещи ты надевала на яхте Месута. Приемная дочь Месута. Он вырастил из нее жестокого киллера. Она помогла Кемрану бежать, убила многих. Наверняка организовал это все дядя…

Пол крутанулся под ногами, мир описал окружность и застыл — я и не поняла, как оказалась в руках Энвера. Голова мгновенно разболелась, а сердце сжалось в горошину.

— Господи… — только и смогла выдавить из горла, вновь прочувствовав весь однажды пережитый ад.

Я снова превращалась в испуганную и загнанную в угол жертву опасного безумца.

Его игра с куклой еще не окончена.

— …мы поговорили с твоим отцом, тебе лучше уехать… — услышала слова Энвера, словно сквозь набитую в уши вату.

— А Юлька? Папа? Эд?

— Влад…лен… — с трудом выговорил имя отца Энвер, а на отчестве сдался, — сказал, что увезет девочку в Европу, в какой-то закрытый военный город…

Я кивнула — знала о том, что у отца там живет армейский друг. Это хороший вариант.

— Но Эд…

— Он им неинтересен. Их цель — ты.

Я закрыла глаза и шумно втянула в грудь воздух.

— Мне придется прятаться от них всю жизнь…

— Я приехал забрать тебя, Валя…

— Защитник, значит? — вдруг разозлилась я. — Жил себе не тужил, а тут проблема нарисовалась, и вот он — Энвер, спаситель недобитых невольниц!

— Валя…

Звонок телефона прервал этот рудный разговор. Я достала из брошенного на стол клатча сотовый и уставилась на фотографию Эда. Он проснулся и обнаружил, что я не ночевала дома. Хотелось малодушно сбросить звонок и выключить телефон, но это ничего не даст. Разве не научилась я смело решать самые неприятные проблемы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ответила на вызов:

— Эд… — выдавила убитым голосом.

— Что случилось? — мгновенно напрягся уже не жених и больше никогда не муж.

Его взволнованный голос и искренняя забота убивали меня. Я хлюпнула носом и сквозь слезы призналась:

— Случилось. Приезжай в Раскольники…

* * *

Пока Эд мчался в поселок, у меня в голове кипела адская кухня. Уехать просто так — вариант из рук вон хуже не придумаешь. Если меня ищут, я должна отвлечь внимание от папы и сестры. И от Эда — и это самое меньшее, что я могла ради него сделать.

— Энвер, улетай туда, откуда ты прилетел.

— Без тебя — нет, — твердо заявил. Настоящий султан, и сердце мурчало от его непоколебимости. — Валя, пойми — это ты меня похоронила, а я не переставал думать о тебе…

— Где же ты был?

— Тебя бы устроила жизнь с нищим под постоянным присмотром Европола? Я был невыносим, десяток операций и постоянное ожидание ответного удара Месута и бесконечные допросы, опознания и прочее — все это не делало мой характер легким. Я сменил одиннадцать городов, четыре страны…