Его невольница - Ульяна Громова

— Наверное, на меня там накатали заявление… — прикусила губу — стало не до смеха.

— Горыныч решил все, не парься. Водку, кстати, он в тебя совсем не дурную влил. Не видел бы — подумал, что сивуха какая-то была.

— Я не пью выше двенадцати градусов алкоголь — не переношу крепкий спирт.

— Буду знать. — Я только фыркнула и вздохнула — мы уже сворачивали на Лубянку, а через несколько минут Эд нашел, куда припарковать внедорожник. — Я попишу пока, — достал парень планшет и откинул списку своего сиденья. — Все сроки горят… — услышала, когда захлопывала дверцу.

Перешла через улицу и на входе столкнулась — глазам не поверила! — с Ольгой. Я как-то забыла о своих подругах по несчастью, совсем вылетели из головы после признания Энвера, что обменял мою жизнь на ее и Светланы.

«Жизнь двух дороже жизни одного, тем более когда я знал, что позабочусь о тебе», — сказал он, когда моя обида немного схлынула. И он был прав. И сейчас, глядя на девушку, я немного чувствовала свою причастность к ее счастливому возвращению домой. Но что она делает здесь?

— О-о, Валя! Ты тоже вернулась?

— Как видишь. А Светлана… ничего о ней не знаешь?

— В реабилитационном центре для наркоманов, под Москвой. У меня телефон ее есть, но сейчас не дозвониться, только в воскресенье ее домой отпускают. Там очень строго.

— Дашь номер? — я достала Юлькин телефон — мой, купленный Энвером, так и остался в гостинице в Анкаре вместе с другими вещами.

Ольга продиктовала свой и Светин номера, мы договорились созвониться и встретиться, и я, взглянув на часы, поторопилась войти внутрь…

* * *

Меня задержали на два с половиной часа. Я устала снова рассказывать всю эту дикую историю от момента, как вошла впервые в «Энгниму», до того, как вышла из самолета в Шереметьево. Умолчала лишь о письме.

— Вы не знаете, что с ним? — спросила с надеждой, когда речь зашла о роли Энвера во всех моих бедах.

Я рассказывала мужчине в строгом костюме о моем султане, то и дело натыкаясь на старательно прятавшуюся в глазах едва уловимую лукавую улыбку. Поймала себя на мысли, что то и дело повторяю «он не хотел, но…», «у него не было выбора…», «его заставил Кемран…» и все такое. Я стремилась оправдать Энвера, хотя ему это уже было не нужно. Это нужно было мне — чтобы о нем думали как о смелом достойном человеке.

Фээсбэшник с Лубянки не ответил на мой вопрос, лишь засыпал своими, а под конец подписал вызов и попросил сообщить ему мой номер телефона, когда куплю сим-карту. А еще попросил не уезжать из города, пообещав, что пока всю сеть Месута не накроют, нам предстоит встретиться еще не раз. Он поставил меня в тупик этим требованием, на минуту снова почувствовала себя запертой в городе пленницей. Вспылила:

— Да с какого перепугу я должна сидеть в вашей сраной Москве? Я живу вообще-то за сто километров отсюда! Я только вернулась домой и…

— И уже наворотили дел на статью о разбойном нападении, — парировал гад в шикарном костюме и задал неожиданный вопрос: — Как вы познакомились с Гориным Яковом Петровичем?

— А это тут причем?! — снова села я, вылупившись на мужчину. — Он не имеет отношения к этой истории вообще никакого!



— Тогда как вы объясните вашу с ним связь в первый же день прилета в Москву из Турции? Валентина Владленовна, Горыныч — криминальный авторитет, очень опасный и скользкий человек, и вдруг такое к вам участие.

— Так вас не интересовала история моих злоключений в Ризе, вам нужно было узнать, как связаны мы с Гориным? — по глазам собеседника и по тому, как он откинулся на спинку офисного кресла и покрутил в пальцах ручку, я поняла, что попала в цель. — Вот уроды… — прошептала и затрясла головой, чтобы не выпустить наружу защипавшие глаза слезы. — Да вы… вы… чудовище! Вам бы по живому резать! Плевать вы хотели, что там со мной и другими делали! Вам было интересно послушать?!

— Нам интересно установить факты! — перекрыл мой возмущенный вопль хорошо поставленным спокойным голосом мужчина и отложил ручку. — Не уезжайте из города, иначе мне придется взять с вас подписку, — проникновенно посмотрел на меня мужчина. — И жду сегодня от вас звонка с вашего номера сотового. Постарайтесь не слишком задерживаться с покупкой сим-карты. — Он подписал мой вызов, взглянул на часы на запястье и поставил время, подтолкнул бумажный прямоугольник ко мне и встал: — Идемте, провожу вас до дежурного.

Садилась в машину Эда я уже вся в слезах, глотая сопли и ком в горле, чтобы совсем не расхлябаться, и повторяя только одно: «Уроды… вот уроды… ненавижу…»

— Что случилось, Валя? — спросил Эдуард, когда мы тронулись, и я немного взяла себя в руки.

— Им Горыныч нужен. Прости, но я рассказала, что ты нас познакомил.

— Правильно сделала. Это же правда. Не волнуйся.

— Что у тебя с ним за дела?

— Он мой фанат.

— Чего?! — вытаращила я глаза на Эда, потеряв челюсть. — Этот… — нарисовала в воздухе брутальную человеческую глыбу, которую собой представляет Горин, и продолжила: — …сверхчеловек читает женскую эротику?

Эд пожал плечами, мол, не вижу ничего особенного, и добил:

— Ну я же ее пишу. Почему ему ее не читать?

— А тебя-то как угораздило? Почему не детективы? Не боевики или фантастику?

— Так у меня сплошь фантастика и есть, — засмеялся парень. — Где ты видела в жизни такие истории о принцах и золушках? Мои книги — чтиво на вечер для мечтательных особ.

— То есть, кроме того, что он твой фанат, вас ничего не связывает? — уточнила я.

— Связывает, конечно. Но не я не пью кровь девственниц и не приношу в жертву младенцев, если ты об этом.

— А о чем я?

— У тебя наверняка есть какие-то дела в городе? — соскочил с темы парень.

— Есть. Мне нужен банкомат и салон сотовой связи.

* * *

Я чуть не упала, когда увидела сумму на счету, которая высветилась на экране банкомата. От страха хлопнула на монитор ладонь и оглянулась — дать по голове и отобрать карту за такие деньги — сам дьявол велел. А уж выбить из хрупкой девушки пин-код — делать нечего.

Совершенно ошалевшая, сняла тридцать тысяч рублей и, по-моему, так ни разу и не вдохнув, на негнущихся ногах прошла в салон сотовой связи. Сотовый, гарнитуру и сим-карту, купленную по временному паспорту, оплатила картой, ожидая, когда скажут, что она заблокирована. Но нет. Ноутбук тоже приобрела без проблем и лишь тогда поверила, что это не дикая фантазия, не видение и не сон, а реальность.

С такой суммой на счету можно не думать о работе не только мне, но и Юльке, а отцу продать хозяйство. Заманчивая перспектива из деревенской недофермерши стать мажоркой. Но заманчивая лишь на первый взгляд. От безделья можно превратиться в ту самую мечтательную особу, что читает романы Эда. Они хороши, и я их очень люблю, но лишь как изюминку к обычной жизни, а не как главный наполнитель.