Лисье зеркало - Анна Коэн

– Почти?

– А что король-ублюдок?.. Ты обещал его мне! Обещал!

– Мой добрый друг, любезный Нильс… я обещал лишь то, что не буду мешать тебе вершить свой суд. Но кто мог подумать, что он расправится с собой сам? Ты должен быть доволен.

– Я не могу быть доволен, пока он жив. Ведь он еще жив…

– В беспамятстве. И, думаю, надолго. Но если он очнется и вновь возьмется играть в бога, то обнаружит, что от его храма осталась груда камней. Символ тупого послушания будет уничтожен, и об этом узнает каждая собака в Хёстенбурге.

Белоголовый бандит был в ярости, но сделать ничего не мог. Луизе оставалось только надеяться, что он никогда не узнает, кто на самом деле разрушил его планы. Не узнает о письме, которое она тайком отправила Агнесс.

***

Дело было плохо. Луиза оторвалась от созерцания карт в своей руке и обнаружила, что на нее все смотрят. За небольшим столом сидели четверо – как раз столько, сколько нужно. Играли пара на пару – Вольфганг с Клариссой против нее с Чайкой. Напарница Луизы раздраженно надувала щеки, что делало ее похожей на сурка, ведь к шее картежницы были шарфом примотаны два мешочка с подогретой солью. Чего только не перепробовала Этель, чтобы смягчить грубый прокуренный голос Чайки! Но сейчас проблема была не в ней.

– Ну и? Долго пыхтеть будешь?

– Воспитанные девушки так не говорят, – машинально поправила ее Луиза. Скверно, очень скверно. Она со вздохом положила карточный веер рубашками наверх. – Ренонс, я пас.

– Как говорить, я запомнила, память у меня приличная. А вот по тебе сразу было видно, что рука никуда не годится. И ты даже не подала мне знак! Все на лице написано… Можешь хоть брови не поднимать так жалобно? Они-то не расплачутся.

Крыть было нечем. Чайка действительно оказалась более прилежной ученицей, чем сама Луиза. Уже через месяц она выучила необходимые правила этикета, будто он был очередной азартной игрой. Ее походка в тесных туфельках на каблуке еще казалась несколько ходульной, а в речи проскальзывали грубоватые выражения, но она тренировалась изо дня в день. И несмотря на то как девушки сблизились за последние недели, за карточным столом Чайка была неумолима и сурова.

– Не переживай, милая, – проворковала Кларисса, ободряюще протянув через стол руку. – Я, например, ничего не поняла…

– Ты не каталы из «Эрмелина», – отрезала Чайка. – И потом, твоему мастерству актрисы стоит поучиться.

– Не говори «каталы», – взмолилась Луиза. – Мы же договаривались!

– Ну, крупье, игроки… Все одно жулики и шулера. Вот что с тобой делать?

– А вы наоборот, – подал голос Вольфганг.

– Что значит «наоборот»?

– Пусть Луковка себе гримасничает. На нее тогда смотреть будут, не на тебя, – пояснил старый музыкант.

Чайка крепко задумалась, зарывшись носом в край шарфа. Наконец она приняла какое-то решение.

– Можно попробовать. Но чтобы все правила назубок выучила, – обратилась Чайка к Луизе. – И знаки!

Снова права.

Штос Луиза освоила играючи, хоть и часто проигрывала, чересчур увлекаясь. Всего-то дел – сидеть и ждать, направо или налево ляжет загаданная карта. Если налево – выигрыш, направо – ну что ж поделать. Но настоящие ставки делались, по словам Фабиана, в другом зале. И играли там в другую игру.

Правила преферанца были не в пример сложнее и требовали большой концентрации и сноровки. Взятки, прикупы и контракты – у Луизы шла кругом голова. Кроме того, нужно было непринужденно подавать условленные сигналы, чтобы помогать Чайке. Но выбора не было, ведь против казино могли играть только двое, а у Олле была совсем другая роль.

Будто привлеченный заклинанием, в комнату вошел Миннезингер в сопровождении Дюпона. Чайка торопливо поправила челку и напустила на себя невозмутимый вид, выпрямив спину, как натренировала ее Луиза. Все же она многому научилась.

– Исключено, – покачал головой Фабиан в ответ на вопрос, который остался за дверью. – Туда вам не прорваться даже с полным арсеналом. Да и не в хранилище суть. Денег они заработают еще сто раз и больше, чем было.

– А в чем же? – Олле уселся на стол, с которого Кларисса едва успела смести карты и пробковые фишки.

– Престиж. Репутация. Если ты хочешь разорить Якоба, нужно уничтожить то, чем он дорожит больше всего.

– Ну, если считаешь, что стоит похитить его блистательную коллекцию жилеток…

– Как же раздражает твоя пустопорожняя болтовня. – Дюпон поморщился, что нисколько не испортило его внешности. – У него есть человек, на котором держится все дело. Кроме, разумеется, рулетки, выпивки и многочисленной охраны.

– А разве этот Якоб не сам всех обувает? – Вольфганг коротко выразил вопрос, который всем пришел в голову.

– Все… несколько сложнее. И до недавнего времени я сам не понимал причин. Теперь могу объяснить. Якоб Краузе не игрок. Он шут, болтун и пестрая птица, которая маячит сбоку и отвлекает якобы дружеской трескотней. В самом начале они работали вместе, в том числе на Комитет. Полагаю, позже Бориславу наскучила такая узкая тропинка, и он захотел большего. Якобу понадобился другой человек, настоящий мастер, возле которого можно продолжать плясать сатиром. И он его нашел. Ваш противник – Марсель Бланш. И если вы рассчитываете на куш, придется сразиться с ним.

– Марсель, Марсель… Чайка, знаешь такого?

Чайка напряглась, пропуская между длинными изящными пальцами самодельную фишку. Потом набрала побольше воздуха и заговорила не своим, но почти женственным голосом:

– Не имею чести знать этого господина лично. Среди подель… – Она бросила быстрый взгляд на Луизу. – Среди бывших знакомых моего отца его не было. Но доводилось слышать. Ходит легенда, что он продал феям душу в обмен на везение.

– Везения там нет, – хмыкнул Фабиан, пока Олле пытался одобрительно потрепать Чайку по голове, а та отмахивалась. – Скорее уж своеобразный гений.

– Ну что ж… значит, мне придется сразиться с Якобом в шутовстве, пока настоящая битва развернется между этим Марселем и нашим несравненным мастером уловок. Что скажешь? – обратился Олле к картежнице. – Вы готовы?

– Не знаю. Да прекрати ты!.. – Чайка вновь отбила его руку, задиристо тянущуюся к кепке. – С таким противником и в паре с Луковкой… Не знаю.

Луиза сама не поняла, зачем рывком встала из-за стола. Еще меньше она понимала, почему на нее легла такая ответственность и почему она безропотно ее приняла. Получить деньги, наказать мошенников, восстановить справедливость – какую цель она преследовала? Как бы то ни было, у нее ничего не выйдет. Не обращая внимания на взгляды друзей, она поплелась к выходу. Ей просто хотелось уйти.

– Луковка, постой!

Кто это сказал? Кларисса или Чайка? Она не прислушивалась – тоска поманила ее темным уголком, куда можно забиться, стыдясь и сожалея о каждом поступке, о каждой ошибке.