Лисье зеркало - Анна Коэн

Король лежал на полу, как тысячу лет назад, когда видения впервые настигли его. Над ним, задевая синими крыльями, парила владычица Хель, и жемчуг падал из ее серых очей ему на лицо, закатываясь в пересохший рот. За темноволосой богиней были врата в ее подземный мир. И раз истина такова, то он готов.

Искрящаяся звезда, шипя и потрескивая, ползла по тонкому длинному шнуру, оставляя за собой едва заметную белесую нить пепла на грязи и камнях. Не медленно, не быстро, но неотвратимо она приближалась к потемневшему от времени домишку с дырявой кровлей, поросшей блеклым кучерявым мхом. Слишком далеко от других пригородных поселков – никто не услышит. Луиза, завороженная движением запала, выглядывала из-за невысокой насыпи, которая должна была защитить их от разлетающихся обломков.

– Пригнись и заткни уши, – прошипел Линкс. – Оглохнуть хочешь? Раз уж пошла с нами, так делай как надо!

– Извини, – виновато пискнула Луиза и тут же послушалась его совета. Все стихло, кроме громкого стука пульса в голове.

Рядом с ней, также скрючившись, сидели Братья, Нильс и Олле. Рехт сосредоточенно высунул кончик языка, рискуя откусить его, когда взрыв все-таки раздастся. Нильс был мрачнее обычного, и тому было две причины: во-первых, ему так и не удастся добраться до Антуана, а во-вторых, для испытания взрывчатки избрали полуразвалившийся домик его покойной матери. Впрочем, жить в нем было уже невозможно даже бывшему каторжнику. Нильс это понимал. Олле азартно поглядывал на товарищей, будто происходящее казалось ему чем-то на редкость забавным.

Грохот был похож на раскат грома, но ближе и громче, будто они ожидали его в самом грозовом облаке. Мощная волна так сотрясла землю, что Луиза повалилась с корточек на колени, а щепа и мелкие камушки с насыпи градом присыпали ее волосы и спину. Величественно пролетела над головами раздробленная балка с обломком оконной рамы и штыком вонзилась в землю в десяти шагах от их укрытия.

– Да! – завопил Рехт, сдернув потрепанные защитные очки и оглядев то, что осталось от халупы. – Теперь я знаю все, что нужно! Дайте нам минуту, – уже спокойно закончил он, вытащил блокнот, подозвал кузена, и они отошли подальше, чтобы что-то высчитать.

Луиза тоже осмелилась выглянуть. Нильс и Олле уже спешили к горящим бревнам с ведрами песка – дым от пожара был виден издали. В центре бывшего дома, именно там, где лежала взрывчатка, была развороченная яма, глубиной по пояс взрослому человеку. Обломки разлетелись повсюду, словно их разметал ураган. Когда Луиза вышла из-за насыпи, под ногой что-то хрустнуло – это был осколок глиняного горшка. Еще год назад мать Нильса готовила в нем свой скромный обед.

Пламя погасили, засыпали песком и сбили его прожорливые лепестки плотной тканью. Тем временем Братья закончили совещаться и приближались к остальным. Как это часто с ними бывало, шагали, не сговариваясь, в ногу. Луизе тоже было любопытно послушать, что они скажут.

– В общем, – за обоих заговорил Рехт, – мы тут посчитали, и выходит на дюжину.

– Чего дюжину? – раздраженно рыкнул Нильс, пиная обугленные доски.

– Ящиков. Со студнем, – терпеливо, как ребенку, пояснил Линкс.

– Ты что мне зубы заговариваешь? – Льдистые глаза бродяги угрожающе сузились. – Какой, к троллям, студень?!

– Спокойно! Сейчас наши инженеры нам все подробно разъяснят, – выступил вперед Олле, рукой преграждая Нильсу путь. – Верно, господа инженеры?

– Вещество, которое мы собираемся использовать, – начал Рехт, опасливо поглядывая на Нильса, – носит название «гремучий студень». Состав называть не буду, уж очень сложный.

– Ну конечно, для нас-то. – Бывший разбойник сплюнул под ноги и скрестил на груди руки.

– Продолжай, – улыбаясь, потребовал Миннезингер. – Мы все внимание.

– Гхм… итак, «гремучий студень». Чтобы осуществить задуманное, нам потребуется около дюжины ящиков. И шнур изрядной длины. К счастью, все необходимое уже добыто. – По телу парня прошла невольная дрожь. Видимо, он вспомнил, с каким трудом им достался груз Борислава. – Но все это нужно расположить в подвале ратуши, иначе получится вовсе не то, что нужно.

– Теперь там ни души, проблем не будет. Мальчишки Пэра откроют ночью дверь изнутри. – Олле полностью сосредоточился на решении задач, и его речь, как всегда в таких случаях, стала отрывистой, а тон – жестким. – Что-нибудь еще?

– Да. Этот студень… он очень опасен. Очень. Удар о землю, неловкий толчок – и полетим в Вальхаллу быстрей валькирий. Вот так. – Линкс протяжно свистнул, для убедительности выпучив глаза.

– Ну вы же как-то вынесли их до этого?.. И сейчас тоже.

– Пока не рвануло, мы точно не знали, что именно сперли, – признался Рехт. – Это могло быть что-то… менее грозное.

– И вообще, – поспешил вставить Линкс, – мы конструкторы, а не взрывники! По специальности…

– То есть мы могли сдохнуть прямо сейчас, и только потому… – вновь завелся Нильс, но Олле не дал ему закончить.

– Правду говорят, дураков боги любят! – Он хлопнул в ладоши, закрывая тему. – Вам нужно больше соломы, чтобы переложить ящики. Все? Возвращаемся.

– А как же… – робко начала Луиза, которая до этого стояла в стороне, не желая вмешиваться. Но одна деталь не давала ей покоя.

– Что такое, Луковка? – Взгляд Миннезингера был ласков. – Ну?..

– Как же другие дома? Ведь если взрыв будет таким сильным, то и остальные здания на площади пострадают. Мы ведь не этого хотели. И вообще, какой в этом смысл, если Антуан больше не собирает там людей? Я не понимаю.

– А я не понимаю, на кой ляд ты сюда притащилась. – Теперь Нильс решил выместить свой вечный черный гнев на ней. – Не тебе этим заниматься, так сидела бы…

– Моя девушка может приходить туда, куда пожелает. И говорить то, что считает нужным.

Луиза раздосадованно вздохнула. С той ночи, когда она, превозмогая страх и отвращение, зашила рану Олле, он стал с ослиным упорством называть ее то своей прекрасной дамой, то музой, а то и невестой. Он распевал баллады о том, как она спасла его и что теперь они связаны судьбой, хоть ее роль была невелика. Его поведение оставалось все таким же несерьезным, и слова были не более чем дружеской шуткой, но все же будили в ней неясное тревожное чувство. Лучше бы он ничего не говорил!

Тем не менее к вопросу Луизы Олле отнесся с вниманием и начал объяснять:

– Если все сделаем правильно, то развалится только ратуша. Жилых домов там нет, а застеклить окна заново… думаю, гильдиям это по карману. Как и остальным, кто может позволить себе вести дела в центре города. – Он галантно вытащил длинную щепку из ее растрепавшейся прически и щелчком отправил в полет. – А что до наших фанатиков… Хорошо, что их там больше нет, одно лишь облегчение – не нужно тревожиться о них. Зато грохот поможет со второю частью плана: до нас никому не будет дела, и мы покинем игорный дом почти беспрепятственно.