Взлёт Коршуна - Алексей Акданин

— Тебе на сколько? — Поинтересовался барыга.

— Давай на две сотни. — Ответил мужчина.

— Вот! — На ладони пушера, как по волшебству появились два маленьких пакетика.

Хельги достал портмоне, раскрыл его и грязно выругался. Наличные он поменял на фишки, в отделении для купюр сиротливо лежала одна купюра в пятьдесят рублей.

— Слушай, давай я тебе на карту скину, а? — В голосе его послышались просительные нотки.

— Послушай, дружище, ты же знаешь наши правила? Только кэш. Извини, не я их придумал, но соблюдать их я обязан. — Наркодилер скорчил огорченное лицо и развел руками. — Я подожду, пока ты сходишь к банкомату. Вон как раз ближайший.

Хельги посмотрел на банкомат, стоящий за стеклянными дверями в магазине и кивнул.

— Одна минута.

Он быстро покинул салон Забавы, упругой походкой направился к цели, доставая из портмоне банковскую карту, и негромко ругался — мелочная задержка вызывала дикое раздражение. Карточка запорхала вокруг его пальцев. Но вот и вход, до заветного банкомата осталось пять-шесть шагов. Что это? На экране аппарата светилась надпись «Извините, банкомат неисправен и временно не работает». В левой ладони наливающегося бешенством мага заплясал огонёк, то разгораясь, то потухая. Он резко развернулся, одновременно делая шаг к дверям и врезаясь в какую-то парочку.

— Ой! — Громко вскрикнула упавшая на пятую точку девушка, прижимая руку к плечу. Под пальцами ладони проглядывало пятно от прожжённого отверстия в легком пальто, украшенном каким-то гербом.

На Хельги смотрели наполненные болью большие глаза на побледневшем лице девушки, почти девочки. Над ней склонился чернявый мелкий паренек примерно такого же возраста. Вот он мельком взглянул на мага огня и тут же резко развернулся к нему всем корпусом. Глаза его вспыхнули узнаванием и… ненавистью? Радостью? Непонятно.

— Мразь. — Негромко прошептали губы паренька, а затем в голове у Олафссона вспыхнула звезда, и он потерял сознание.

После Юлиной дуэли с Инной по школе еще неделю, а то и дольше гуляли слухи один веселее другого. На меня с диким интересом косились девчата и густо краснели, парни же, наоборот, всячески выказывали своё одобрение и уважение. Юля на эти необычайно раздутые разговоры, теории произошедшего поединка и его причины только молча и очень мило улыбалась, лишь в глазах её плясали чертенята, я тихо бесился, но больше всех психовала Настя. Субботину просто разрывало от негодования. Она чуть ли не лопалась от переполнявших её эмоций. Так вышло, что я как-то незаметно стал больше времени проводить с Юлей, уделять ей больше внимания по сравнению с более ранним временем. Если честно, то я продолжал воспринимать Настю больше, как сестренку, которой у меня никогда не было. Да, я признавал, что она красива и, что я к ней тепло отношусь, но… Положа руку на сердце, Юля мне нравилась именно как девушка. А когда она сражалась на арене, я понял, что я очень за неё переживаю и что она мне очень дорога. После подобного осознания было бы глупо пытаться делать вид, что всё осталось по-прежнему, и Юля, также как и Настя, сразу почувствовали изменения в моём поведении. Тень сказал, чтобы я сам разбирался со своими девушками, а он мне уже своё мнение высказал мол. А я? Я снова стал стараться ходить в школу и со школы домой пешком. И, конечно, не сам — с Юлей. Охрана никуда не делась, как моя, так и Лопухиных. Но Шахов с Митиным как-то умудрились договориться, и бойцы с обеих сторон держались на удалении от нас. Или может просто мы с Юлей не замечали ближний круг охраны?

Каждый день мы разговаривали: по дороге в школу, в школе, по дороге домой. На выходных мы с удовольствием посетили кинотеатр и посмотрели комедию, название и содержание которой я просто не запомнил. Что-то там про побег какой-то. Мы с Юлей сидели в соседних креслах в темном зале, держались за руки и негромко беседовали, прерываясь то и дело из-за постоянных замечаний других зрителей. На экран практически не смотрели. Юля много рассказывала о своем детстве, родителях, деде, тетке, которая заменила ей старшую сестру и мать в одном лице, о тяжелых изнурительных тренировках, о тестировании на Силу. Мы болтали обо всем и ни о чём. Я рассказал о своей семье, о непростых отношениях с родней по отцу, о ближайших планах на учебу, поступлении в ВУЗ. Казалось, нам надо было рассказать друг другу обо всём. Разговоры не прекращались, как будто вдруг плотину молчания прорвало. Когда я услышал, что ей понравился джинсовый костюм на рекламном баннере недалеко от нашей школы, то предложил Юле посетить фабрику и дизайнерский отдел «Джинн-С». Она очень удивилась предложению, а ещё больше тому, что я оказался владельцем этой фабрики и человеком, придумавшим джинсовую одежду. Но это не помешало ей возвращаться к автомобилю с кучей пакетов и пакетиков, содержащих продукцию фабрики. Догадайтесь, кто их нес?

Тень то подшучивал надо мной, то напоминал, что дела забрасывать нельзя, но я не мог сосредоточиться надолго на делах и проблемах. Тренировки, учеба, общение с красивой девушкой, с которой нашлось так много общего, и которая с каждым днём всё больше и больше мне нравилась.

Время летело очень быстро и вот уже на носу конец года и зимние каникулы. Погода баловала совсем небольшим минусом и в последний учебный день мы с моей девушкой в очередной раз пешком и не спеша шли домой. После школы мы решили немного прогуляться и побродили по городу, поэтому вышел немаленький такой крюк.

— Хуууух. — Медленно подула Юля на пальцы ладони и изо рта вырвалось облачко пара.

— Замерзла? — Участливо спросил я. — Может, зайдем в кофейню? Отогреемся?

— Не стоит. — Покачала головой Юля. — Давай просто возьмём по стаканчику из аппарата? Только руки согреть. Перчатки где-то забыла.

Девушка кивнула на кофейный аппарат за стеклянной витриной большого магазина, виновато улыбнулась и покрутила бледными ладонями.

— Хорошо. — Улыбнулся я. — Пойдем.

Взявшись за руки, мы прибавили шаг и зашли внутрь помещения, где между стеклянными перегородками призывно мигал анимированной картинкой парящей чашки кофе аппарат.

— Мне с молокооо… Ой!

Я почувствовал сильный толчок в спину и сделал пару шагов вперед, от неожиданности отпуская Юлину руку из своей ладони. Боковым зрением заметил, как девушка упала на устеленный простенькой плиткой пол, прижимая ладонь к плечу. Противно запахло паленой шерстью, на рукаве тонкой дубленки стало заметно прожженное пятно, а на глазах моей девушки набухали слезы боли и обиды. Я резко развернулся и увидел врезавшегося в нас высокого блондина с холеным, сейчас явно недовольным лицом, показавшимся смутно знакомым. Я сжал кулаки, и тут в мозгу вспыхнуло узнавание. Да это же Хельги Олафссон! Точно — он! Хоть я и видел его только на фото и видео, но я не мог ошибиться!

Рот Олафссона скривился в пренебрежительной гримасе одновременно с тем, как из глаз Юли всё-таки сорвались дорожки слёз. Я почувствовал странную смесь ненависти и облегчения. Мир застыл. Вот он — мой враг. На расстоянии двух шагов. И он снова причинил мне вред. Только теперь не через моих работников. Нет. Он сделал больно моему близкому человеку. Моей девушке. Какие к чёрту изощренные планы? Какие войны? Вот же он! Что? Снова строить грамотную стратегию ударов и защиты? Откладывать на конкретное, более удобное для агрессии время? Нет! Проваливаясь в ускорение, я преодолеваю разделяющее нас расстояние и без затей вбиваю апперкот прямо в выпяченную вперед челюсть своего недруга. Что-то пытается сказать Тень. Но я слышу только буханье пульса в ушах.