Бесов нос. Волки Одина - Юрий Вяземский

Надо, наконец, построить треллегарды, ограды или лагеря для рабов, в которые, как сено на сеновал или зерно в амбар, можно будет после каждой охоты помещать улов и там хранить до той поры, когда рабов удобнее всего будет отправить на рынок. Если утеплить эти треллегарды, то охотиться на славов можно будет круглый год, а не только летом. И зимняя охота, как легко догадаться, обещает быть более добычливой, чем летняя.

Кто будет охранять эти гарды? Эйнар, по его словам, долго думал над этим вопросом и вот что теперь предлагает. Пусть охранниками будут славы, которые живут на Волхове-реке и в пределах которых находится Алдейгьюборг. Там, возле Алдеи, можно будет выстроить первый треллегард, и если волхи будут прилежно служить и надежно охранять рабов, веринги обложат их небольшой данью и главное – не будут на них охотиться. Рабов же они станут добывать дальше на юге. Там, по рассказам, есть озеро, возле которого живут другие племена славов. Девицы у них ничуть не хуже, чем у волхов, а отроки даже покрепче и повыносливее будут.

Так говорил Эйнар Себезакон. Хельги его внимательно слушал, а Ингвар закрыл глаза и, казалось, дремал.

Когда Эйнар окончил свою речь, Хельги учтиво ему улыбнулся и сказал:

– Боюсь, что гауты не согласятся с твоим планом.

– У них не будет выбора, если я им наш план предложу, – сказал Эйнар и усмехнулся.

Хельги перестал улыбаться и посмотрел на Ингвара. Тот глаз не открыл, но сказал:

– Я давно догадывался о твоем плане. Но то, что ты решишь сделать из волхов охранников… – Ингвар не договорил.

Хельги продолжал смотреть на Ингвара, а Эйнар – на Хельги. – Принимаете мой план? – спросил Эйнар.

Хельги ему не ответил. А Ингвар открыл глаза и сказал:

– Теперь это наш план.

Хельги посмотрел на него с удивлением. Ингвар же закрыл глаза и заметил:

– У братьев все должно быть общим.

Так и поступили. Эйнар со своими людьми отправился в Алаборг и договорился с гаутами. В саге не сообщается, как он это сделал. Известно однако, что многие гауты стали работать на верингов, а те, которые отказались, скоро покинули Ладогу-озеро, взяв с собой то имущество, которое можно было забрать.

Ингвар и Хельги с дружинами поплыли к волхам. У тех уже давно работали разведчики – когда Сокол и Змей вошли в Южную реку, ни в одном из селений они не увидели жителей. Алдея также опустела, если не считать живших там гаутов. С одним из них переговорил Арни Гаут из Ингваровой команды. И скоро старейшины волхов предстали перед Ингваром. Они радостно согласились с тем, что им было предложено, и заверили Ингвара в том, что будут честно и преданно служить своим новым хозяевам – они их почему-то называли «гостями». Почти тут же все жители вернулись в Алдею. А через несколько дней возле западной стены городка начали строить треллегард или славгард, как иногда называли его веринги. Это второе норманнское слово волхи переиначили и на своем языке стали называть лагерь для рабов, который они строили, «славки».

Служить охранниками вызвалось такое большое число людей, что ими заполнилась вся площадь в Алдее. Ингвар отобрал из них самых рослых и сильных.

Когда в Алдею из Алаборга приехал Эйнар, решили, наконец, приступить к отлову. Для этого взяли у волхов шесть больших лодий, велели своим новым слугам перетащить их через пороги и отправились вверх по Волхову-реке, взяв с собой провожатых из волхов и соседних с ними ладогов. Плыли, никого не беспокоя по пути, потому как и за порогами вдоль реки живут волхи, с которыми веринги заключили теперь договор.

Отлавливать начали, когда кончились земли волхов и начались земли других племен. Они, как и волхи, называют себя словенами. Эти племена живут по берегам большого озера, которое веринги сразу же нарекли Треллеватном, Озером Рабов. Вдоль западного берега до реки Шелони в те времена проживало племя, называвшее себя ильменями. От Шелонь-реки до реки Ловати обитало племя ловачей. За Ловатью вдоль восточного берега до реки Мсты жили ильмери, но они были не словенами, а одним из племен многочисленного и широко распространенного народа весь. За Мстой же, вглубь этой реки и до правого берега Волхова, жили мстяне, которые были словенским народом.

Когда до Треллеватна – волхи называют это озеро Ильменем – оставалось чуть более морской мили, по совету Эйнара, веринги разделились: Эйнар со своими людьми на двух лодиях отправился на северо-восток отлавливать мстян, Ингвар с теми дружинниками, которые были с ним в этом походе, стал охотиться на ильменей, а Хельги со товарищи поплыл дальше на юг и там промышлял среди ловачей.

Добычу взяли богатую, так как ни в одном из этих племен не ожидали нападения, а крепкие отроки и красивые девицы были во множестве и у мстян, и у ильменей, и у ловачей. У ильменей они даже превосходили других своим «товарным видом» – так выразился Эйнар, когда веринги вернулись с охоты, собрались в верховьях Волхова и стали осматривать то, что взяли и наловили, перед тем как тронуться в обратный путь. Все были довольны и радостны. Лишь Хельги, вопреки обыкновению, выглядел сумрачно. Когда кто-то из верингов спросил его о причине его грусти, Хельги ответил:

– Ловить детей и делать из них рабов, что тут может быть веселого?

– Детей они еще нарожают. Главное – самим остаться в живых. А мы их не трогали, если они не мешали охоте, – сказал Эйнар.

Хельги нахмурился и посмотрел на Ингвара.

– Рыбы охотятся на червяков, бобры и выдры охотятся на рыб, словене охотятся на выдр и бобров, а на словен охотимся мы, веринги. Таков закон жизни, – ответил ему Ингвар. И Хельги ему улыбнулся.

А Грим Копченый пробормотал, как всегда, что-то неразборчивое. И Свейн Рыло, как всегда, его перевел:

– Брат говорит, что люди, которые бреют себе головы, показывают нам, что они родились рабами.

Тут все засмеялись, и Хельги вместе со всеми.

У ильмерей, которые, как сказано, жили к югу от мстян и были весским народом, Эйнар, когда он за них принялся, закончив отлов среди мстян, взял много белок, бобров, куниц и нескольких соболей. Двух соболей он выменял на сына какого-то главного ильмеря. И Бадвар Зашитый Рот потом рассказывал:

– Сначала он взял кривоногую дочку этого финна или кто он там. И говорит отцу: отдам за соболью шкуру. А тот говорит: нет у меня соболя. Возьми за нее полдюжины белок. Эйнар берет белок, отпускает дочку, а потом берет сына у этого финна и спрашивает: по-прежнему утверждаешь, что у тебя нет соболей? И тот сразу выносит ему соболя. А Эйнар говорит: теперь с тебя два соболя, один за сына и один за обман.

Тут Эйнар прервал Бадвара, сказав:

– Перестань болтать. А то снова зашьют тебе рот.

Все были довольны и много шутили.

В Алдею доставили восемь дюжин голов: пять дюжин девиц и три дюжины отроков, потому что девиц было велено отлавливать в первую очередь.