Внизу наш дом - Сергей Калашников

Я сразу рассчитал длину разбега.

– Кимоно-то херовато, – отрезала Мусенька.

– Я не совсем уверен в своём японском, – насмешливо приподнял бровь Николай Николаевич, – но стальной каркас, как это ни странно, несколько легче деревянного.

* * *

Разговор мы перенесли в кабинет главного конструктора – приходилось прорисовывать контуры защищённого тонкой бронёй пространства для экипажа, но оно непрерывно сжималось под воздействием неумолимого весового фактора. К бронекреслам, которые уже были опробованы в деле, удалось добавить только бронеподножки и несколько удлинить бронеподлокотники.

Муська разъяренной кошкой шипела на нас из-за каждого срезаемого квадратного сантиметра бронирования.

– Хотя бы выступы оставьте тут и тут, – настаивала она. – Мы с девочками сами приварим пластины, если вы такие жадные.

Одним словом, лишних пятьдесят килограммов она из нас вытрясла. А это чуть не половина квадратного метра противопульного бронирования. Мы, конечно, извивались, как могли, выгибая хитрые загогулины и передавая часть нагрузки броневому контуру, но потом всё перечеркнули и…

– Поздравляю, товарищи, – усмехнулся Москалёв. – Мы превратили лёгкий самолётик в уменьшенное подобие штурмовика.

– То есть что? – насторожённо спросила Мусенька. – Не полетит?

– Слишком много неясного. Особенно в плане технологий.

– Технологии-мохнологии, – отмахнулся я. – В Воронеже ведь как-то делают Ил-2 из этой брони, верно, Александр Сергеевич?

– Мда, – почесал затылок Москалёв. – Наконструировали.

– Давайте, пока идёт проработка технологичности бронекоробки, я сделаю образец из обычной стали, – предложил Поликарпов.

– Мне придётся посоветоваться с руководством, – развёл руками я. – Слишком революционные изменения – машина выходит принципиально новой. Надо бы как-то её назвать. Моп, например. Москалёв-Поликарпов.

– Субботин тут тоже повалялся, – прищурился Николай Николаевич. – Получается МоПС.

Мусенька фыркнула и ушла.

– Она меня ещё просила приделать к мотору глушитель, – таинственным голосом поведал Поликарпов. Москалёв рассмеялся, а я почувствовал недоброе – моя хорошая удивительным образом умеет добиваться своего. Она ведь не отступит, несмотря на то, что лёгчайший в недавнем прошлом самолётик потяжелел практически вдвое.

* * *

Собственно, после этого мы перешли к разбору технического задания на транспортный самолёт – я вообще не был с ним знаком, поскольку появилось оно ещё до моего отзыва с фронта.

Хорошее задание. Правильное. Руководство пожелало оснастить нашу армию машинами, сочетающими в себе грузоподъёмность и взлётно-посадочные характеристики биплана со скоростью моноплана. Я просто пришёл в восторг. Неудивительно, что Поликарпов и Москалёв решили обсудить столь непростую задачу.

На памяти у меня были и машины Олега Антонова, начавшего похожую тематику с Ан-8, и небесный вагон не помню какой заграничной фирмы. То есть я, в отличие от своих коллег, оказался в выигрышном положении и быстро выложил всё, что знаю. Над прикидками мы просидели довольно долго. Когда общая схема вырисовалась и наша компания разошлась, мне сделалось невыносимо стыдно – Мусенька, дожидаясь меня непутёвого, так и заснула в коридоре под дверью на ужасно неудобном стуле.

На следующее утро вылетел в Казань – сроки мне поставили жёсткие, а ещё я должен был исписать кучу бумаги, на что найти время в Горьком было трудно – слишком увлекали меня затеи Поликарпова и Москалёва. Я себя немного знаю.

Завод в столице Советского Татарстана мне очень понравился – солидный и капитальный, оснащённый прекрасным оборудованием. Это немудрено – тут вотчина самого Андрея Николаевича Туполева. То есть выпускаются самолёты, разработанные его сподвижниками и учениками. Прежде всего, дальний бомбардировщик Пе-8. Солидный аппарат, давать заключение по которому мне никак нельзя – не понимаю я толком в авиации дальнего действия. Ещё двухмоторный истребитель Пе-3. Тот самый, что в моей прошлой жизни был переделан в массовый пикировщик Пе-2. По обеим машинам я дал обтекаемо-благоприятные отзывы, обратив внимание лишь на затянувшиеся сроки доводки и те проблемы, о которых мне рассказали сами заводчане. То есть чисто рабочие моменты.

На Пе-3 поднимался в воздух – для двухмоторной машины очень приличная летучесть. Собственно, ничего нового для меня в этом не было – я около полугода пилотировал сначала упрощённый, а затем доведённый аналог этого самолёта.

Еще здесь выпускали Ли-2, хотя поговаривали, что основное производство их собираются развернуть где-то в Средней Азии. Тоже нормальный аппарат – знаком и с ним. Даже летать не стал – не очень-то хотелось. А вот тот факт, что тут начали разворачивать производство Су-2, оказался для меня серьёзным ударом. То есть эти машины не снимут с выпуска, даже если немцы захватят Харьков. Получается, опираясь на мои предсказания, руководство страны приняло разумное решение. С другой стороны, массового производства Пе-2 не будет, а Су-2 в некотором плане является его достаточно близким аналогом хотя бы потому, что тоже бомбардировщик.

Нашёлся здесь и уже готовый самолёт, правда, харьковской сборки, который я и поднял в воздух – это у меня впервые, поэтому к полёту пришлось серьёзно готовиться.

Ну, что сказать – птичка послушная. То есть пилотировать приятно. Крыльевых ШКАСов оказалось не шесть, как говорил мне Мичугин, а четыре, что тоже немало. Пятый для защиты задней полусферы. Нормально оборудован бомбоотсек, да и к подвеске тех же бомб под крыльями самолёт готов. Или реактивных снарядов. В общем – вполне достойный ближний бомбардировщик. А уж обзор из кабины просто превосходный. И крыло механизировано – даже посадочные щитки имеются.

Рубить такой аппарат неблагоприятным отзывом было бы неправильно, хотя недостатки ведь можно найти и у телеграфного столба. И ещё меня терзало полувоспоминание-полувпечатление. Из глубин подсознания выплывало что-то когда-то услышанное. Говорили об этом самолёте нечто неблагозвучное, причем, говорили со знанием дела.

А ещё я злился на эти машины из-за «перехваченных» моторов М-82. Хотя, с другой стороны, они тоже нужны. Бомбовозики. Ближние тылы, прифронтовые дороги, колонны на марше – все это, по моему глубокому убеждению, должно получить свою порцию стокилограммовых бомб, на несение которых этот самолет прежде всего и рассчитан – это у Су-2 главный калибр.

* * *

Картина, если представить себе её со стороны, должна была выглядеть очаровательно. Юный, буквально молоко на губах не обсохло, капитан в грозном статусе инспектора ВВС ходит, как кот вокруг сметаны, около стоящего на площадке самолёта и буквально есть его глазами.

«То их понюхает, то их полижет, то к темю их прижмёт, то их на хвост нанижет» – эти слова из басни Крылова сами просились на язык. Да, сначала с детьми, а потом и с внуками я учил их много раз, проверяя, как выполнено домашнее задание.