Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Да, кстати, почему ждать до завтра-послезавтра? Попробуемнапрячь наше бюро обслуживания…

Я сделал всего пару звонков, переждал, съездил по делу, акогда возвращался, позвонил начальник отдела сервиса и сообщил ликующе, что ямогу забрать понравившуюся мне машину, все документы уже оформляют.

Вообще-то, размышлял я, выруливая на «Роллс-Ройсе» на шоссе,по четыреста тысяч евро также «Майбах» и «мерс», но чем-то слово «Роллс-Ройс»больше ласкает слух. Очень уж красивая и незапятнанная репутация, великая иславная история, на нем ездили короли и президенты, а «Майбах» какая-то темнаялошадка. Репутация же «мерса» надолго испорчена бандитами, что избрали его«своим авто», это стало нарицательным: если на «мерсе» — то обязательнобандит, а еще подгадили политики, мало отличимые от бандитов, тоже предпочитают«мерс», так как привыкли, будучи бандитами.

Полдня я разбирался с почтой, даже нам забрасывают спам,потом вызвал Жукова, Роберта Панасовича и Ореста Димыча, раздавал им задания, япредпочитаю работать вживую, если удается, мне почему-то предпочтительнеевидеть лица.

Заглянул Глеб Модестович, послушал, насколько умело руковожуначальниками отделов. Потом вбежал ликующий Арнольд Арнольдович, потрясая надголовой распечатанными листками.

— Вот! — сказал он с торжеством. — Все данныепо пшенице К-578.

— Последняя модификация? — спросил Жуковнедоверчиво.

— Да. Уже пришла. Смотрите, с повышенным содержаниеммеди, цинка, йода, а также с антибиотиками, которые остановят развитие холеры ипрочих кишечных заболеваний. Рекомендуется в первую очередь завезти в Индию ипрочие жаркие страны, где холера бывает часто…

Жуков взял листок, Тарасюк смотрел через его плечо, АрнольдАрнольдович с энтузиазмом заговорил о следующей модификации, что позволитнакапливать в зернах вещества, препятствующие развитию онкологическихзаболеваний, я слушал внимательно, а когда ощутил, что можно и мне вякнуть,сказал почтительно:

— Простите, а как насчет «зеленых»? Снова бьют тревогу,что модифицированные продукты могут быть опасными…

Все промолчали, только Жуков спросил иронически:

— Насколько?

Я развел руками.

— Точных данных еще нет, модификация началасьсравнительно недавно. Однако…

— Ну-ну, — подбодрил он.

— Многие, в том числе и видные ученые, утверждают, чтоэто может негативно отразиться на здоровье будущих поколений.

Я не понял, почему все сдержанно заулыбались, а добрейшийГлеб Модестович просто похлопал меня по плечу:

— Не переживайте, юноша.

— Вы имеете в виду, что беспокойство не имеет под собойпочвы? — переспросил я. — Есть данные, что все будет в порядке?

Все снова улыбнулись и углубились в изучение анализа новогосорта пленницы. Глеб Модестович развел руками.

— Нет, дорогой Евгений… который теперь чаще Юджин,ха-ха, я не это имею в виду.

Я решил быть настойчивым, а то впечатление, что от менячто-то скрывают, поинтересовался:

— А что?

Он вздохнул.

— А подумайте сами. Просто подумайте. И… возможно,поймете. Вам самому так будет интереснее.

Последнее он добавил, чтобы я не обиделся, а то это«возможно» прозвучало двусмысленно, а так вроде бы интеллектуальная игра, хотяничего загадочного в этом нет. Если на мой взгляд.

Я сделал вид, что тоже углубился в колонки цифр, как будточто-то понимаю в них, ну не мое это дело — цифры, я оперирую массивамипонятий и определений, а цифры — это уже воплощение, это черная, хоть иочень квалифицированная работа виднейших ученых, лауреатов международных инобелевской премий.

Однако позже в своем кабинете вернулся мыслями к странномуразговору. Первое, что просится в голову — это стремительный расцвет наукии техники, что уже через пару-тройку десятилетий резко изменит жизнь и,возможно, начисто искоренит все болезни. В этом случае все опасения насчеттого, что нынешняя пшеница испортит жизнь нашим праправнукам, — лишеныоснования. Генетические нарушения наука начнет исправлять уже лет черездвадцать, нечего трястись за здоровье прапраправнуков. Они в любом случае будутздоровее и совершеннее нас…

Я вроде бы чувствовал успокоение, во всяком случае, сообщилсебе, что все в порядке, однако где-то в глубине сознания ворочаетсябеспокойная мысль, что Глеб Модестович имел в виду что-то совсем иное.

После обеда я зашел к нему с идеей, как быстро ибезболезненно интенсифицировать обучаемость в школах и особенно в университетахи вузах. Глеб Модестович заинтересованно слушал мою горячую филиппику в адресстудентов, что списывают, не ходят на занятия, а экзамены сдают, кто по блату,кто по везению, кто по хитрым шпаргалкам.

— Нужно быстро и резко перестроить саму системуобучения, — закончил я горячо. — Начиная с первых классов школы изаканчивая старшими курсами в вузах!..

Он поинтересовался:

— А что в ней не так? Имеете в виду мировую илироссийскую?

— И мировую, — ответил я, — хотя российская,конечно же, намного гаже.

Зашли Жуков и Цибульский, переглянулись, Жуков показал мнезнаками, чтобы продолжал, на них не обращал внимания. Я в самом делечувствовал, что когда меня несет, то и вправду могу не обращать на этих слоноввнимания.

Глеб Модестович поинтересовался мирно:

— Почему «конечно же»?

Я сказал зло:

— Потому что только у нас есть девиз, который понимаютвсе: воровать так миллион, а иметь так королеву! А также пан или пропал, либогрудь в крестах, либо голова в кустах… Отлынивать от занятий не мы придумали,послушайте хотя бы песенку вагантов! О драках поют, пирушках, гулянках и бабах,но не про учебу, однако только в России все подобное возводится в степень!..

Глеб Модестович полюбопытствовал:

— Простите, а почему?

Я посмотрел с подозрением, но иронии не уловил, смотритзаинтересованно и сочувствующе, как на инвалида от рождения. Я пожал плечами.

— Наверное, потому, что у нас, в отличие от европейскихстран, учеба в школе и вузах ассоциируется с государственной властью иугнетением. В России никогда не было власти выборной! И свободных,негосударственных университетов. А бороться против власти всегда былонеобходимостью для русского народа. Как, впрочем, и для любого. Но в Европеучатся потому, что без учебы никуда не возьмут, а у нас потому — что заставляют.Потому с такой гордостью рассказывают хоть школьники, хоть студенты, что ничерта не учились, на экзамены шли с пустой головой, а вот по хитрости даловкости сумели все сдать и получить диплом!