Праздник покойной души - Валентина Андреева

Наташка, мгновенно смолкнув, села за руль, и, уговаривая машину не дурить, принялась подавать назад…

То ли машина не завязла капитально, то ли во мне проснулась сила трех былинных богатырей сразу, но «Ставрида» из сугроба вытащилась. В отличие от меня… Увязнувшие ноги не дали пасть физиономией в снег, хотя он и был в опасной близости, зато руки погрузились в него почти по плечи. О проявлении хоть какой-то самостоятельности не могло быть и речи. А главное, в голове, с которой опять слетела шапка, гуляла загадка: «Без рук, без ног, а ворота отворяет». И никак не могла вспомнить отгадку, но точно знала, что лично я этого сделать не в состоянии.

Практичная Наташка начала спасательную операцию с моей шапки. Закинув ее в машину, принялась вытаскивать и меня. Вдоволь накувыркавшись, мы, наконец, ввалились в машину. И тут подруга, вместо того чтобы немедленно сматываться домой, полуобернулась ко мне и, обретя второе дыхание, принялась костерить удравшего водителя с новой силой.

Я протянула руку к рулю и с силой нажала на сигнал. Машина заблажила со страшной силой. Не дав подруге опомниться, я не своим голосом рявкнула:

– Это был убийца!!! Сматываемся, пока он не опомнился и не устроил нам аварию на этом месте.

Наташкино «Мама!!!» прозвучало на несколько секунд позже того, как мы сорвались с места. До основного шоссе долетели за несколько минут и исключительно молча. Только там подруга заметалась, не зная, куда повернуть.

– Дуй к Москве, – продолжала я командовать. – Убийца уверен, что мы его знаем, поэтому и удрал, сверкая передком своей машины. Не хотел засветиться перед нами своей поездкой к дому Людмилы. Но едва ли он откажется от нее совсем. Наверняка свернул не к Москве, где по дороге нет ни одного поворота, чтобы затаиться и переждать, а проехал немного вперед. Пока ты надрывалась по поводу его воображаемых внешних и внутренних данных, он спокойненько отсиживался в машине и, боюсь, мог додуматься до плана устранения нас с тобой с дороги. В обоих смыслах разом: и со своей стратегической, и с той второстепенной, где мы застряли. Что ему стоило сбить нас с пути истинного? Причем насмерть, а машину сбросить в кювет. В темноте-то? Да запросто! Ее всего-то надо было через сугроб перекинуть.

– Влад! Я же тебя предупреждала, что это он убил Эдика и шарахнул по башке Гришку. Единственный мужик, который знает, что и мы его знаем. Блин! А что если это Маринка? Или сиделка? Или Милка?

– Мы же вроде как решили, что они ни при чем? Впрочем, все хороши! Главное сейчас – поскорее унести отсюда «Ставридины» колеса вместе с нашим собственным здоровьем и активным участием в общественной жизни.

Наташка, не переча, только кивала головой, разворачиваясь в сторону Москвы. Попутных машин было мало, и мы упорно ехали в крайнем левом ряду, не желая никому уступать место – панически не хотелось быть ближе к обочине, хотя я и была уверена, что преследования не будет. В этот момент убийца, скорее всего, на машине с потушенными фарами, без слез, но достаточно громко, оплакивает наше отсутствие в сугробе. А какой сюрприз ждет его в Милкином доме?!

Пару раз нас серьезно подрезали справа, но подруга была предельно собранна и спокойна. «Тьфу на вас! – каждый раз бормотала она, уворачиваясь от столкновения. – Не видите, баба за рулем. Ну что можно требовать от бедной испуганной женщины, придурки?»

Домой мы прибыли на ватных ногах. Мои к тому же были насквозь промокшие. И, несмотря на горячую ванну, я никак не могла согреться. К семи часам вечера налицо были первые признаки простуды – легкая трясучка, именуемая ознобом, насморк, небольшое повышение температуры и полный пофигизм. Пусть члены семьи ужинают в порядке самообслуживания. Тем, что найдут, и кто вперед съест находку. Совершенно не задело замечание дочери о том, что зря на меня надеялась в плане покупки батона.

– Позвони отцу, пусть забежит в универсам и купит. Скажи, что я заболела и целый день из дома не вылезаю. Вот и весь мой сказ.

– Он уже знает, что ты вылезала. Ездила навестить сотрудницу, упавшую с велосипеда и подвернувшую ногу.

– Алена! Зимой? С велосипеда?

– Мамуль, ну что ты, в самом деле? Имелся в виду велотренажер. Помнишь, как Анастас Иванович с нашего навернулась, зацепившись ногой за педаль? Еще соседи прибегали, думали, перекрытие рухнуло… Кстати, кому бы эту железяку подарить? У тебя нет врагов? Мам, а ты, кажется, и вправду заболела. Вот повезло! Теперь точно из дома не выберешься.

Я с тоской подумала о намеченном походе в стриптиз-бар. С высокой температурой от меня будет мало толку, только обуза для Наташки. В лучшем случае примут за маньячку. А одной ей будет некомфортно. На этом и уснула.

Среди ночи одолели кошмары. Мне снились белоснежные ковры Арктики, которые я, трясясь от невыносимого холода, обреченно пылесосила, удивляясь столь плотному насту. От напряжения жутко ломило все тело. А ноги вообще выкручивало то в одну, то в другую сторону. Следом за мной по вычищенному пространству носился Димка в одних трусах и пытался напоить меня какой-то гадостью, уверяя, что сразу станет легче. Нет бы взять пылесос…

Не помню момента, когда я со своим пылесосом в ударном темпе добралась до Сахары. И, что называется, сразу почувствовала разницу. Мне показалось, что арктический холод все-таки приятнее, чем изнуряющая жара пустыни. От холода можно было прикрыться. На худой конец – пылесосом. Или Димкиными трусами. В долг. Судя по всему, ему в Арктике холодно не было. Нестерпимо хотелось пить, но в ближайшем обозрении оазиса с холодной ключевой водой не наблюдалось. Зато опять объявился настырный муж в трусах с вкрадчивым предложением испить из чашечки тепленького напиточка. Тепленького! В такое-то пекло! Высказать свой протест я не успела: во-первых, чашка уже сама лезла в рот, а во-вторых, уж очень хотелось пить. Потом, откуда ни возьмись, появилось живое одеяло, которое методично набрасывалось на меня само по себе, как только я ухитрялась сошвырнуть его на бескрайние пески, жалея, что оно не ковер-самолет. Если послать его куда-подальше, может, и улетело бы? Последнее, что запомнилось – высокомерная морда верблюда, время от времени тыкающаяся мне в лоб. И еще – такая досада, я потеряла пылесос…

Два дня и две ночи я без всяких усилий со своей стороны вызывала чувство сострадания родных и близких друзей. На третий кое-какие усилия пришлось приложить. Температура уверенно поползла вниз, не в силах противостоять активным действиям современной медицины и фармакологии. Обнаглевший шеф, приводя многочисленные примеры героизма из собственной практики, по телефону пытался доказать, что только за рабочим столом можно окончательно победить болезнь. Я покорно согласилась и тут же пожаловалась на Макса мужу и Наташке. Тоже по телефону. Через час Макс перезвонил и велел мне на этой неделе ни в коем случае не появляться на работе. По подпольным сведениям в Москве началась эпидемия куриного гриппа. Похоже, все его признаки у меня налицо. Наталья сообщила, что по ночам я тревожно кудахтаю во сне.

В четверг Димону надлежало дежурить в больнице, в пятницу прилетал из командировки Борис. Возможность безнаказанно посетить злачное место, принадлежавшее Людмиле Станиславовне, тормозилась из-за моей болезни.