Как завести дракона - Дарья Вознесенская

Вовремя.

Под нами одновременно что-то взорвалось, полыхнуло и забулькало.

Но мы были вне досягаемости!

Мы… летели?!

Я взвизгнула, пискнула, вцепилась в шею дракона еще сильней, открыла глаза — летели мы не слишком высоко, но мне хватило — снова пискнула и приникла к Декстеру поближе, жутко боясь свалиться.

Ну что могу сказать… Летать на драконах, это, как бы, странное «удовольствие».

Ороговевшие чешуйки впиваются во все доступные места, царапая руки и ноги — юбки то собрались, как только я изобразила из себя полноценного наездника. Да еще и ходят туда-сюда, потому как дракон, он же живой и шевелится… и крылья у него страшно хлопают, обдавая потоками воздуха. И вообще, сверху холодно, под ногами — болота горят, а внутри постоянно что-то екает, потому как крылатая махина то вниз уходит, то вверх, то вбок…

Но лететь на драконе было также чем-то иным, лежащим вне удовольствия или неудовольствия.

Полет дарил ощущение единства двух существ, пространства и времени. И ронял куда-то вне пространства и времени, так что когда мы опустились — полагаю, довольно скоро — на вполне себе твердую поляну в лесу, я сползла на землю и какое-то время провела, закрыв глаза и переживая свои странные эмоции…

А когда открыла их, увидела уже вполне себе человеческого яра Кингсмана.

Сглотнула и выдала, пряча взгляд:

— Вот это да! Я и не думала, что доведется… А вы вот так и ух! И вы уже в одежде — замагичена, да? Это хорошо, а то мне даже сюртук ваш не удалось бы отдать, потеряла где-то… Как думаете, нас пытались убить? Ну не мог же домик, стоявший там четыреста лет, развалиться именно сегодня совершенно случайно! Получается кто — то знал? Кто-то за нами следил? Или, увидев наш интерес к этой местности и Мэннингам, решил зачистить улики? Ух, пусть только дождутся, доберусь до них! Мы же и правда могли погибнуть, если бы вы так вовремя не обернулись! Спасибо, спасибо что спасли! Вы не думайте, что я могу подумать, что вы подумали обо мне как о своей избраннице и потому вывезли — мне Эльвин объяснял, что в случае серьезной опасности драконы спасают, конечно, кого угодно. И это вовсе не значит, что сокровища спасают, случайно вышло, я понимаю, конечно. И не ваша невеста или еще что и…

Я не договорила.

Потому что всегда-сдержанный-и-вежливый-яр- Кинсман вдруг рявкнул:

— Да заткнитесь вы!

Сделал несколько резких шагов и, обхватив меня за талию, впился мне в губы поцелуем.

Не знаю, что я там думала о викторианской Англии — пусть даже «псевдо» — но уж точно не то, что здесь водятся такие очешуительные поцелуи. Да и вообще они хоть где-то водятся.

Я, конечно, целовалась прежде. Более того, и с понятием «секс» была знакома и близко.

Да, папа подполковник, но мама-то красивая… И внимание мальчиков мне было обеспечено, несмотря на «быть дома в десять». А потом и парней. А потом я и сама пришла к выводу, что постель после свадьбы это, конечно, хорошо, но вдруг не понравится? И что, мучаться всю жизнь потом?

Так что лучше все сразу проверять…

Но вот такой поцелуй… случился, пожалуй, первый раз в моей жизни.

Когда тебя обдает одновременно и холодом, и жаром. Когда спина под ладонями драконища горит, а тело льнет к нему. И глаза зажмурены чтобы только сосредоточиться на ощущениях и не упустить ни кусочка от сладкого пирога. Когда внутри все переворачивается и екает, как на американских горках… или во время полета на драконе. Когда по пояснице стекает вниз настоящая лава, а перед смеженными веками — звезды…

Может, у меня просто никого слишком долго не было?

Хотя нет… я понимала, что дело не в этом. А в одном конкретном детективе, который совсем не исторический. О котором я не смела мечтать, но мечтала.

И в том, что он, похоже, не викторианский девственник — если вообще когда-то им был — и поцелуи у него уровня бог.

Но и эти мысли у меня довольно быстро закончились, а осталось лишь удовольствие, которое мы пили взахлеб, как путники в пустыне, добравшиеся, наконец, до оазиса.

Вечность… которая тоже закончилась.

Жаль. Я бы так и простояла с ним до конца жизни. Но пришлось отстраняться, прижиматься лицом еще какое-то время к его груди, облепленной мокрой рубашкой, не желая возвращаться в реальность. Слушать быстрый и мощный стук его сердца, а потом, со вздохом сожаления, делать шаг назад…

Сразу стало холодно…

— Вы совсем замерзли, — вздохнул драконище хрипло. Почувствовал.

Всё-то он знает, всё-то он понимает…

Я коротко глянула на него — выглядел он невозмутимо и возмутительно спокойно. Открыла было рот, чтобы узнать, значит ли этот поцелуй для него так же много, как и для меня — или хоть что-то — но тут же закрыла.

Пожалуй, я не была готова к ответам на свои вопросы.

Потому что эти ответы могут быть очень болезненными…

— Да… холодно, — сказала тихо. И огляделась, — Вы хотя бы знаете, где мы?

— Да.

— Тогда идем? Хочется поскорее добраться до поместья.

При одной мысли о том, что мы сейчас в полутьме и под непрекращающимся дождем будем пробираться по лесу меня передернуло. А драконище только вздохнул и заявил.

— Летим. Вряд ли вы дойдете. И не надо мне опять твердить про то, что вы все правильно понимаете… Бесит.

И снова обернулся, пока я распахнула от удивления рот.

Бесит? Его?! Он же бездушная… драконища! Это у меня эмоции через край и вообще…

На спор сил не осталось. Так что я безропотно взгромоздилась на него. Снова. Приникла к горячей и неудобной шее и закрыла глаза. Черт с ним. И с тем, что толково поговорить у нас может и не получиться — у обоих слишком много тараканов и обязательств перед другими. Зато… зато с нами хоть ненадолго, но случилось волшебство. И вообще, мы живы и здоровы. И со всеми этими новыми сведениями явно продвинулись в расследовании — вот окажемся в теплом и сухом месте и все поймем. И пусть судьброй нам дан один только поцелуй и пара полетов — я хотя бы знаю теперь, как оно может быть.

А потом что будет, то и будет.

Мы оказались в поместье на удивление быстро. Хотя я и успела окончательно закоченеть. И не успела слезть, как тут же попала в объятия взволнованного Эльвина:

— Где вы были? Что произошло? Почему так долго? Почему на Кингсмане, а не в экипаже? Я уже собирался мчаться искать и…

— Оставь в покое девочку! — рявкнули над головой. Мири Байонетт схватила меня под руки и потащила в дом. — Милая, вам надо отмыться, прогреться, переодеться…

Прореветься.

— Сердце кровью обливается, не могу смотреть! А потом накормлю и будете разговоры разговаривать со своим… женихом, — мы уже были в доме.