Обещание Гарпии - Дмитрий Емец

– За что ты его? – спросила Ева.

– Как за что? Он же тебе хамил! А Настасья их ещё жалеет!

– Мне хамил? Как? – растерялась Ева.

– Разве ты не поняла, что это было хамство? Правда, такое хамство, растительное… Деревяши ведь растения. Из них хоть и вытесали человечков, но они растения. И мыслят, разумеется, в своей плоскости. И хамство у них со своим уклоном.

Настасья сразу отправилась в душ и включила такой напор, что где-то в Америке временно иссяк Ниагарский водопад. Бермята принялся стрелять из лука. Оказалось, что попасть в мишень непросто даже с расстояния в пять шагов. Мишень посмеивалась и хихикала, незаметно отползая то вправо, то влево. Кажется, при её изготовлении тоже не обошлось без запретного Araucarioxylon arizonicum. Оно тут было вообще везде.

Ева случайно обратила внимание, что Филат занял самую маленькую комнатку ближе к двери и вещи не стал раскладывать, а просто бросил рюкзак поближе ко входу.

– Улизнуть ночью хочешь? – догадалась она.

Филат быстро взглянул на дверь ванной. Там шумел водопад.

– Да, дохлый хмырь! Но улизну я ближе к полуночи, потому что раньше в Башне Грифонов всё равно нечего делать.

Ева тут же спросила у него про башню.

– Есть на Васильевском острове странная башня, спрятанная среди окружающих домов. У неё нет ни дверей, ни окон, а каждый кирпич имеет свой номер. А ещё кирпичи постоянно меняются местами. Например, сегодня первый, второй, третий, а завтра на том же месте – сорок третий, семьдесят восьмой и семьсот пятьдесят четвёртый. Многие маги проиграли немало рыжья, пытаясь предугадать, в какой последовательности кирпичи выстроятся завтра.

– А почему она называется Башней Грифонов?..

– Включи голову! Из-за грифонов, разумеется. Когда-то в Магтербурге жил аптекарь Вильгельм Пель, друг Менделеева. Он не был магом, но занимался химией. Ну и алхимией заодно. Башню он построил как огромную лабораторную вытяжку. Много лет подряд ставил в башне эксперименты и однажды сотворил златокрылых грифонов…

– Как это – «сотворил грифонов»?

Стожар пожал плечами:

– Маги не могут сотворить грифонов! Фазаноль не может. А простой аптекарь, не знающий ни одного заклинания, взял да и сотворил. Причём без капли зелени или рыжья. Никаких записей не сохранилось. Многие утверждают, что у Пеля всё получилось случайно. Мол, перепутал тигель, металлы имели примеси и так далее… Но с тех пор златокрылые грифоны охраняют верхние ярусы башни. А внизу там злачное местечко. Собираются разные магтербургские персонажи из мира магии…

– Я с тобой! Возьми меня! – вызвалась Ева.

– Сама напросилась. Если не передумаешь, разбуди меня ближе к одиннадцати! – сказал стожар и живописно разлёгся на краю огромной постели, которую даже разбирать не стал.

Лёг так, что одна его рука и одна нога свешивались на мягкий ковёр. Это давало ему возможность, если что-то пойдёт не так, быстро соскользнуть на пол и спрятаться под кроватью. Причём на покрывале не осталось бы даже складок.

Ева бродила по номеру, не зная, чем заняться. Настасье было не до неё. Она обнаружила в ванной целую кучу дорогущих кремов, лосьонов, шампуней, бальзамов и принялась приводить ВСЕСТРАМАГ в полное разорение.

– Ты же великая сыщица! Ты должна мыслить! – сказал ей Бермята, наблюдая, как Настасья наносит себе на лицо маску.

– А ты великий воин! Ты должен сражаться! Спасать человечество!.. Иди качай пресс!

Великий воин почесал компактный животик, взял меню и отправился качать пресс. Качал он его своеобразно. Вскоре целая процессия деревяшей, предводительствуемая поваром-гномом, уже вносила в номер кучу блюд.

– Мы-то думали, у вас тут банкет персон на тридцать! – заметил гном, давая Бермяте подписать счёт.

– У меня был трудный день. Это ведь входит в счёт? – уточнил Бермята.

Гном поклонился:

– Разумеется!

Тем временем Ева обнаружила в стене дверку и решила, что это дверь встроенного шкафа. Ради любопытства она открыла её, неосторожно переступила порог – и тут же дверь решительно захлопнулась, ударив её по лопаткам. Надеясь выбраться, Ева в ужасе отпрыгнула, зашарила руками, однако выхода не нашла. Вокруг была пустота, не имеющая границ.

Ева завопила. Темнота, до этого сосущая, подсветилась. Стали появляться фигуры, поначалу прозрачные. Фигуры разговаривали с ней, задавая случайные вопросы в стиле «Пережаренная картошка с корочкой – это ведь вкусно?» или «Так ты говоришь, твоя бабушка любила собирать волосы в хвост?», хотя Ева про бабушку и не заикалась.

Всё же пару раз она не удержалась и ответила. С каждым её ответом фигуры становились плотнее. Комната светлела, а через некоторое время Ева, к удивлению своему, обнаружила, что находится в телестудии. Здесь записывали телешоу, в котором она была главной героиней. На неё были устремлены все камеры, все прожектора, и Ева произносила что-нибудь вроде «Меня ужасно раздражает, когда кто-то трогает мои вещи!».

Зал разражался поддерживающими аплодисментами. Кое-кто из зрителей, кажется, даже рыдал от восторга. Толстый ведущий безостановочно кивал и прижимал руки к груди.

– Мой творческий беспорядок – это мой творческий беспорядок! Каждый предмет у меня валяется в строго предназначенном ему месте! – продолжила Ева, и вновь зал взрывался аплодисментами.

Теперь уже и ведущий рыдал. Камеры надвигались всё ближе, прожектора становились ослепительнее.

– Видите, что творится со зрителями? У вас талант держать аудиторию! Вы просто обязаны работать у нас! – воскликнул ведущий. – Вы ведь согласны? Да? Скажите «да»!

В тот момент, когда Ева, опьяневшая от собственной значимости, протянула руку, чтобы подписать какую-то бумагу, которую ведущий назвал контрактом, дверь шкафа распахнулась, и Настасья выволокла Еву наружу. После студии с прожекторами номер «ВИП» показался Еве тесным, тёмным и скучным. Не хватало зрителей и славы. Оттолкнув Настасью, Ева рванулась назад к шкафу. Настасья и Бермята ловко подхватили её под локти.

– Аккуратно! Или нам придётся погрузить тебя в сон! – предупредил Бермята. – Кто бы мог подумать, что ты так быстро подсядешь на маговидение! Ты чуть не взяла магический кредит! Быстро же они тебя раскрутили!