Мальчик и облако - Алексей Урусов

выигрывает битву еще до начала. А для этого надо подготовиться так, чтобы сила, ресурсы, союзники, погода – всё было на твоей стороне. Я решил войну отложить до того момента, пока обстоятельства не сложатся в нашу пользу. Китайцы мыслят не годами и не десятилетиями, а веками – и вот там, в будущем, через многие годы, временщики ослабнут, а клан Шугуан – это временщики, которые сейчас алчно разграбляют Китай себе на пользу, и когда этот род начнёт слабеть, вот тогда мои внуки, а может и правнуки, выйдут на битву.

Я был поражён масштабами перемещения людей – даже простой выезд на два-три дня на фестиваль реконструкторов готовится месяцы. А здесь – десятки тысяч людей – и навсегда.

Конечно, я не мог ещё раз не поздравить его с получением дворянства.

Ван Фэн, точнее Иван Чжанович Фениксов сказал, что он был удивлён и потрясён, когда ему зачитали указы императора о приёме в гражданство и присвоении дворянства.

– Как он вообще? Император?

– Я воспринимаю его так, как китайцы воспринимают своего императора – как Сына неба, которому дарован небесный мандат на управление.

– Ну, да. Помазанник Божий, – подтвердил я.

– Русское восприятие отличается. Китайцы считают, что Небо может отобрать мандат у недостойного императора и передать его другому человеку, качества которого позволяют ему быть императором, даже простолюдину. В китайском народном создании закреплено, что свидетельством лишения небесного мандата являются стихийные бедствия. Поэтому в Китае часто после сильных стихийных бедствий начинались восстания, свергавшие правившие династии. В России, в случае проблем, власть передают другому представителю этой же династии.

Глава 22

Германия. Гамбург.

Директор филиала военной разведки Германии Георг Блюм был не в духе. Точнее, в тихой ярости. Такое состояние бывало у него с каждым годом все чаще. Вот и сейчас он выслушивал объяснения Анны-Лены Бирбокс – начальника отдела, в котором в понедельник обнаружилось исчезновение капитана Хайнца и его ярость с каждой минутой становилась всё сильнее.

– После этого я послала своего заместителя доехать до дома Хайнца, чтобы убедиться, что там не пропало электричество и не произошло ничего другого, что мешает ему прибыть на работу и выйти на связь. Когда он вернулся, то сообщил…

– Почему он не позвонил Вам от дома, когда обнаружил, что дом закрыт и внутри никого нет?

– Он звонил, но я в это время пошла на обед, смартфон в столовую я не беру, так что…

– Понятно. Не нужно было никого никуда отправлять. Согласно «Регламенту 3-9» в случае неприбытия офицера утром на службу, Вы должны были в течение пяти минут использовать все имеющиеся каналы связи, чтобы выйти на связь с капитаном Хайнцем. В случае отсутствия отклика с его стороны – даётся ещё пять минут на установление связи с его семьёй. Если и это не получилось, – Вы сообщаете дежурному по Управлению; на этом Ваши функции исчерпаны. Дальше дежурный действует по своей инструкции.

– Этих регламентов такая куча, я ещё не со всеми ознакомилась. Ранее Хайнц никогда не опаздывал. За опоздание его могли лишить премии, и мне не хотелось оставлять его без денег.

Показав рукой, что ему нужно подумать, Георг встал и подошёл к окну. Думать ему было не нужно. А вот успокоиться – требовалось. Срочно.

– Непроходимая тупица, – думал он. – Эта дура даже не допустила с самого начала варианта, что семью могли убить, а дом заминировать, и тогда её зам, взявшись за дверную ручку, тоже бы погиб. Впрочем, зама не жалко – такой же политический назначенец, только из арабов. Она уже полгода в отделе, а документов до сих пор не знает. Да и о работе разведки представления самые туманные; точнее, – никаких. Куда мы катимся? Это выпускники военных вузов и разведшкол, пройдя специализацию, назубок знали все инструкции и регламенты и понимали, что надо делать. Политические назначенцы себя такой ерундой не утруждают, и с каждый годом таких «не утруждающих» становится всё больше. И одна из них – вон, сидит. «Пивнушка» – как сразу прозвали её офицеры управления. И фамилия подходящая («БирБокс» – с немецкого «пивной погреб»), и внешность вполне пивная, да и замашки, как у официантки-разносчицы. В фартуке и чепчике она бы смотрелась органично. Видел как-то её фотографию в форме: мундир сидит, как на корове седло.

Успокоившись и вернувшись за стол, полковник завершил беседу: – Я лечу в командировку в Берлин, прошу через два часа представить рапорт о Ваших действиях и действиях Ваших подчинённых и приложить подробный хронометраж.

Берлин. Штаб Федеральной разведывательной службы.

– Господин генерал, как следует из записей уличных камер наблюдения и переговоров по телефону, – начал доклад полковник Георг Блюм, – вечером пятницы капитан Фриц Хайнц с супругой и тремя детьми выехали на празднование дня рождения подруги его жены в город Розенгартен. В таблице указаны места и время событий. Мы полагаем, что, увидев данные о пробках на выездных трассах, он решил их обойти и проехать через мигрантские кварталы Хорбурга*. Навигация с его автомобиля показывает: переехав Эльбу, он ушёл с шоссе, и воспользовался короткой дорогой, по Деникштрассе. Авто Хайнца прошло две трети расстояния до кольцевого автобана, по всему маршруту держа приличную скорость. Но на перекрёстке с Люманштрассе его машина остановилась на четыре с половиной минуты; там могло быть ДТП или пробка, либо его автомобиль остановили каким-то другим способом. К сожалению, в арабских кварталах действующих видеокамер нет, и что там произошло, мы пока не знаем; поиск свидетелей ведётся. Но именно там, через две минуты после остановки, перестали работать смартфоны Хайнца и его семьи и больше они в сети не появлялись. Сам он никакого сигнала опасности не активировал, в результате дежурная служба до понедельника оставалась в неведении… Когда машина тронулась после остановки, она ехала медленно; затем свернула во двор, являющийся тупиковым и оборудованный закрывающимися воротами, и там автомобиль нашла группа спецназа вечером понедельника: это было не трудно, так как маячок работал от автономной батареи. Авто разграблено. Фрица, его жену и детей обнаружить не удалось. Поиски продолжаются.

Генерал Конрад Кинкель углубился в изучение бумаг,