Затаившаяся змея - Джери Уэстерсон

Криспин оскалился.

— А вы как думаете?

— Полагаю, я не могу тебя винить.

Криспин посмотрел на разбитое окно, а за ним — на блестевший под дождем двор. Под окном проплыли копья, несколько из них покружились вокруг примятой травы, над подоконником появились головы. Ланкастер быстро пересек комнату и встал перед окном, загораживая помещение. Высунулся в окно и куда-то показал.

— Я слышал там шум. Посмотрите, что там такое.

Никто из стражи не посмел расспрашивать герцога Ланкастера, и солдаты ушли. Ланкастер задернул шторы, погружая комнату в бархатные сумерки, и повернулся к Криспину.

Тот смотрел в пол. Неужели он вот только что предавался любовным утехам с Лайвит? Вернуться туда, забыть ужасающую правду и утонуть в наслаждении, которое может доставить чувственная женщина! Какой смысл пытаться изобличить Майлза? Кому какое дело до убитого француза? Или до короля, коль уж на то пошло, если преданнейший друг короля не менее виновен? Какого же дурака он свалял! Все было ясно как белый день. Если бы только Криспин повнимательнее присмотрелся, то все понял бы. Ланкастер был безжалостным политиком. Он завоевывал. Он уничтожал. Он брал. Криспину следовало это знать. Но наивность и доверие помешали ему это увидеть.

— Скажите мне правду, — охрипшим голосом произнес Криспин, не глядя на Ланкастера, — вы пытаетесь убить короля? Вы стоите за этим новым заговором?

Ланкастер не пошевелился. Он сохранял свою величественную позу, которая так привлекала к нему людей, заставляла их служить ему, давать клятвы, идти с ним на войну, умирать за него. Вокруг губ герцога залегла скорбная складка.

— Нет, — только и ответил он.

Криспин собрался и все же посмотрел в лицо своему наставнику. Ланкастер не дрогнул, не моргнул. Он просто заявил о своей позиции. Он отрицал свою причастность. Криспину хотелось верить ему, но правда ли это? Криспин не в состоянии был отличить правду от лжи.

Словно прочитав его мысли, Ланкастер шагнул к нему и уже спокойнее сказал:

— Криспин, я совершенно непричастен к этому новому злу. А я принимал участие во многих заговорах и не боюсь тебе в этом признаться. Но тут я невиновен.

— Невиновен, — эхом отозвался Криспин.

Ланкастер кивнул. Оба они почувствовали, насколько не к месту прозвучало в данных обстоятельствах это слово.

— Хозяин, — окликнул Криспина Джек. Он оглянулся на герцога, темный силуэт которого вырисовывался на фоне очага. Лицо Джека было багровым от синяков. — Мастер Криспин, мы должны идти. Вы были правы: нам тут места нет. Мы должны уйти из Лондона.

Голос мальчика, полный усталой мудрости, звучал безжизненно.

— Какая теперь разница? — прошептал Криспин. — Когда Майлз убьет короля, обвинят все равно меня. Везде будет опасно.

— А давайте уедем во Францию. Вы всегда говорили о Франции. Может, нас там приютили бы.

— Убийцу английского короля? О да. Они встретят меня с распростертыми объятиями.

Джек посмотрел на герцога.

— Милорд. Скажите ему. Скажите, что он должен уйти. Велите ему забыть про Майлза и француза. Пусть этим занимается шериф.

— Мне следовало признаться семь лет назад, — вяло проговорил Криспин. — Я был бы уже мертв, опозорен, а моя душа бродила бы по чистилищу, но наверняка в чистилище лучше, чем здесь.

Ланкастер фыркнул.

— Значит, сдаешься?

Криспин поднял голову. Он не видел себя со стороны, но выражение его лица заставило Ланкастера отступить.

— Я, кажется, имею на это полное право.

— Разумеется. Ты заслужил это право. Но я ожидал, что после стольких лет ты научишься выживать и расстраивать планы своих врагов.

Криспин посмотрел прямо в лицо Ланкастеру.

— До этого момента мне казалось, что я знаю своих врагов.

— Я не враг тебе.

— В самом деле? Это верно. Вы мой спаситель. Конечно, мне не понадобился бы спаситель, если бы ваш приспешник обманом не убедил меня пойти на измену. Никогда не смогу себе простить!

— Ты не понимаешь своего положения.

— Отлично понимаю.

— Нет, не понимаешь.

Ланкастер поднял свою царственную голову. Только по случайности рождения он не был сейчас королем. Ричард. Сходство между дядей и племянником было незначительным, но в том, какая кровь течет в жилах Ланкастера, ошибки быть не могло.

— Никогда еще виновный в государственной измене не оставался в живых в этом королевстве, — сказал он Криспину. — Тебя пощадили не без причины.

— Кем вы себя считаете? Уж не пророком ли?

— Я тот, кто молил за тебя. Ричард с полным основанием мог мне отказать. Выбор был за ним, и он это знал. Его окружение как раз советовало ему отнять у тебя жизнь, но он решил этого не делать. Не знаю почему.

— Мне наплевать. Существование, на которое меня обрекли… Лучше бы я умер!

— Ну так почему не сдаться страже? Выйди в этот коридор и возопи к небесам. И очень скоро ты умрешь.

— Милорд! — Джек кинулся вперед, растопырив пальцы, словно пытался поймать последние слова герцога. — Пожалуйста, не говорите ему это. Скажите, что вы защитите его.

— Криспин, прикажи своему слуге молчать, а не то я ткну его мечом.

— Оба вы! Помолчите!

Криспин зажал уши, однако рана в плече помешала поднять руку. Тогда он схватился за нывшее плечо и прошел в полутемный угол, где стоял шахматный столик. Сколько партий они с герцогом сыграли на этой самой доске! Криспин вытер пот, выступивший над верхней губой.

— Не могли бы вы оба помолчать, — прошептал он, — и дать мне подумать?

Признание Ланкастера выбивало из седла и ужасало. Криспин смотрел на шахматную доску, чувствуя, как каждый мало-мальски глубокий вдох отдается болью в пострадавшем плече.

Шахматные фигуры блестели в желтоватом свете, гордые рыцари насмехались. Взмахом руки Криспин смел фигуры на пол. Один из рыцарей разломился надвое, навсегда отделившись от своего коня.

Надо было принимать решение. Однако оно, похоже, было уже принято.

— Джек.

Криспин произнес это так тихо, что даже и сам не понял, позвал он мальчика или нет. Он смотрел на разбитого рыцаря.

Джек шел к нему — слышно было, как он шаркает ногами по деревянному полу.

— Хозяин.

— Если я останусь, чтобы сделать то, что считаю своим долгом — не дать убийце лишить короля жизни, — меня затем схватят. Со мной будет покончено. Милорд Гонт уже не сможет за меня заступиться.

Джек нахмурился. Криспин заметил, что у мальчишки пробивается рыжая бородка. Нет, он еще слишком юн. Наверное, на подбородке проступили новые веснушки. Голос Джека дрожал, но говорил он уверенно, не сбиваясь.